Обретение мощей оптинских старцев. Преподобный Амвросий Оптинский (†1891)
Александр Гренков, будущий отец Амвросий, родился 21 или 23 ноября 1812 года, в духовной семье села Большие Липовицы Тамбовской Епархии. Окончив Духовное Училище, он затем прошел успешно курс в Духовной Семинарии. Однако не пошел ни в Духовную Академию, ни в священники.
Некоторое время он был домашним учителем в одной помещичьей семье, а затем преподавателем Липецкого Духовного Училища. Обладая живым и веселым характером, добротою и остроумием, Александр Михайлович был очень любим своими товарищами и сослуживцами. В последнем классе Семинарии ему пришлось перенести опасную болезнь, и он дал обет постричься в монахи, если выздоровеет.
По выздоровлении он не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, «жался», по его выражению. Однако, совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного веселья и беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и слез. Однажды, будучи уже в Липецке, гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчанье слова: «Хвалите Бога, любите Бога…»
Дома, уединяясь от любопытных взоров, он пламенно молился Божией Матери просветить его ум и направить его волю. Вообще, он не обладал настойчивою волею и уже в старости говорил своим духовным детям: «Вы должны слушаться меня с первого слова. Я - человек уступчивый. Если будете спорить со мною, я могу уступить вам, но это не будет вам на пользу». Изнемогая от своей нерешимости, Александр Михайлович отправился за советом к проживавшему в той местности известному подвижнику Илариону. «Иди в Оптину, - сказал ему старец, - и будешь опытен». Гренков послушался. Осенью 1839 года он прибыл в Оптину Пустынь, где был ласково принят старцем Львом.
Вскоре он принял постриг и был наречен Амвросием, в память святителя Медиоланского, затем был рукоположен в иеродьякона и, позднее, во иеромонаха. Когда отец Макарий начал свое дело издательства, о. Амвросий, окончивший семинарию и знакомый с древними и новыми языками (он знал пять языков), был одним из его ближайших помощников. Скоро после своего рукоположения он заболел. Болезнь была настолько тяжела и продолжительна, что навсегда подорвала здоровье отца Амвросия и почти приковала его к постели. Вследствие своего болезненного состояния он до самой своей кончины не мог совершать литургии и участвовать в длинных монастырских богослужениях.
Постигшая о. Амвросия тяжелая болезнь имела для него несомненно провиденциальное значение. Она умерила его живой характер, предохранила его, быть может, от развития в нем самомнения и заставила его глубже войти в себя, лучше понять и самого себя, и человеческую природу. Не даром же впоследствии о. Амвросий говорил: «Монаху полезно болеть. И в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться!» Помогая старцу Макарию в издательской деятельности, о. Амвросий и после его кончины продолжал заниматься этою деятельностью. Под его руководством были изданы: «Лествица» преп. Иоанна Лествичника, письма и жизнеописание о. Макария и другие книги. Но не издательская деятельность была средоточием старческих трудов о. Амвросия. Его душа искала живого, личного общения с людьми, и он скоро стал приобретать славу опытного наставника и руководителя в делах не только духовной, но и практической жизни. Он обладал необыкновенно живым, острым, наблюдательным и проницательным умом, просветленным и углубленным постоянною сосредоточенною молитвою, вниманием к себе и знанием подвижнической литературы. По благодати Божией его проницательность переходила в прозорливость. Он глубоко проникал в душу своего собеседника и читал в ней, как в раскрытой книге, не нуждаясь в его признаниях. Лицо его, крестьянина-великоросса, с выдающимися скулами и с седой бородой, светилось умными и живыми глазами. Со всеми качествами своей богато одаренной души, о. Амвросий, несмотря на свою постоянную болезнь и хилость, соединял неиссякаемую жизнерадостность, и умел давать свои наставления в такой простой и шутливой форме, что они легко и навсегда запоминались каждым слушающим. Когда это было необходимо, он умел быть взыскательным, строгим и требовательным, применяя «наставление» палкой или же накладывая на наказуемого епитимью. Старец не делал никакого различия между людьми. Каждый имел к нему доступ и мог говорить с ним: петербургский сенатор и старая крестьянка, профессор университета и столичная модница, Соловьев и Достоевский, Леонтьев и Толстой.
С какими только просьбами, жалобами, с какими только своими горестями и нуждами не приходили к старцу люди! Приходит к нему молодой священник, год тому назад назначенный, по собственному желанию, на самый последний приход в епархии. Не выдержал он скудости своего приходского существования и пришел к старцу просить благословения на перемену места. Увидев его издали, старец закричал: «Иди назад, отец! Он один, а вас двое!» Священник, недоумевая, спросил старца, что значат его слова. Старец ответил: «Да ведь дьявол, который тебя искушает, один, а у тебя помощник - Бог! Иди назад и не бойся ничего; грешно уходить с прихода! Служи каждый день литургию и все будет хорошо!» Обрадованный священник воспрянул духом и, вернувшись на свой приход, терпеливо повел там свою пастырскую работу и через много лет прославился, как второй старец Амвросий.
Толстой, после беседы с о. Амвросием, радостно сказал: «Этот о. Амвросий совсем святой человек. Поговорил с ним, и как-то легко и отрадно стало у меня на душе. Вот когда с таким человеком говоришь, то чувствуешь близость Бога».
Другой писатель, Евгений Погожев (Поселянин) говорил: «Меня поразила его святость и та непостижимая бездна любви, которые были в нем. И я, смотря на него, стал понимать, что значение старцев - благословлять и одобрять жизнь и посылаемые Богом радости, учить людей жить счастливо и помогать им нести выпадающие на их долю тягости, в чем бы они ни состояли». В. Розанов писал: «Благодеяние от него льется духовное, да, наконец, и физическое. Все поднимаются духом, только взирая на него… Самые принципиальные люди посещали его (о. Амвросия), и никто не сказал ничего отрицательного. Золото прошло через огонь скептицизма и не потускнело».
В старце в очень сильной степени была одна русская черта: он любил что-нибудь устроить, что-нибудь создать. Он часто научал других предпринять какое-нибудь дело, и когда к нему приходили сами за благословением на подобную вещь частные люди, он с горячностью принимался обсуждать и давал не только благословение, но и добрый совет. Остается совершенно непостижимым, откуда брал отец Амвросий те глубочайшие сведения по всем отраслям человеческого труда, которые в нем были.
Внешняя жизнь старца в Оптинском скиту протекала следующим образом. День его начинался часа в четыре - пять утра. В это время он звал к себе келейников, и читалось утреннее правило. Оно продолжалось более двух часов, после чего келейники уходили, а старец, оставшись один, предавался молитве и готовился к своему великому дневному служению. С девяти часов начинался прием: сперва монашествующих, затем мирян. Прием длился до обеда. Часа в два ему приносили скудную еду, после которой он час-полтора оставался один. Затем читалась вечерня, и до ночи возобновлялся прием. Часов в 11 совершалось длинное вечернее правило, и не раньше полуночи старец оставался, наконец, один. Отец Амвросий не любил молиться на виду. Келейник, читавший правило, должен был стоять в другой комнате. Однажды, один монах нарушил запрещение и вошел в келью старца: он увидел его сидящим на постели с глазами, устремленными в небо, и лицом, осиянным радостью.
Так в течение более тридцати лет, изо дня в день старец Амвросий совершал свой подвиг. В последние десять лет своей жизни он взял на себя еще одну заботу: основание и устройство женской обители в Шамордине, в 12 верстах от Оптины, где кроме 1000 монахинь имелись еще приют и школа для девочек, богадельня для старух и больница. Эта новая деятельность была для старца не только лишней материальной заботой, но и крестом, возложенным на него Провидением и закончившим его подвижническую жизнь.
1891 год был последним в земной жизни старца. Все лето этого года он провел в Шамординской обители, как бы спеша закончить и устроить там все незаконченное. Шли спешные работы, новая настоятельница нуждалась в руководстве и указаниях. Старец, повинуясь распоряжениям консистории, неоднократно назначал дни своего отъезда, но ухудшение здоровья, наступавшая слабость - следствие его хронической болезни - заставляли его откладывать свой отъезд. Так протянулось дело до осени. Вдруг пришло известие, что сам преосвященный, недовольный медлительностью старца, собирается приехать в Шамордино и увезти его. Тем временем старец Амвросий слабел с каждым днем. И вот - едва преосвященный успел проехать половину пути до Шамордина и остановился ночевать в Перемышльском монастыре, как ему подали телеграмму, извещающую его о кончине старца. Преосвященный изменился в лице и смущенно сказал: «Что же это значит?» Был вечер 10 (22) октября. Преосвященному советовали на другой день вернуться в Калугу, но он ответил: «Нет, вероятно такова уж воля Божия! Простых иеромонахов архиереи не отпевают, но это особенный иеромонах - я хочу сам совершить отпевание старца».
Было решено перевезти его в Оптину Пустынь, где провел он свою жизнь и где покоились его духовные руководители - старцы Лев и Макарий. На мраморном надгробии выгравированы слова апостола Павла: «Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу» (1 Кор. 9, 22). Слова эти точно выражают смысл жизненного подвига старца.
Отца Амвросия Оптинского, прожившего в чине иеромонаха, отличала особая добродетель, называемая высокой христианской любовью. Отказавшись от мирского благополучия, святой посвятил жизнь служению Богу и людям.
Мощи святого преподобного Амвросия Оптинского, хранимые в усыпальнице собора Иконы Владимирской Богородицы, и поныне обладают чудодейственными силами, даруя исцеления и помощь в решении запутанных жизненных вопросов. После смерти старец продолжает бескорыстно служить людям, даря им особую Божью защиту и благодать.
История жизни
Отец Амвросий, в быту Александр Гренков, родившийся в 1812 году, прожил жизнь, посвященную Богу, и после смерти был причислен к лику святых. Имея духовное образование, Александр не принял сан священника, а пошел работать учителем. Во время страшной болезни, на грани смерти Гренков дал Богу обет принять постриг в случае выздоровления.
Преподобный Амвросий Оптинский
В 1839 году Александр отправился в Оптину Пустынь, где и был посвящен в монахи под именем Амвросия. Знающего 5 языков инока через некоторое время приобщили к издательскому делу, вскоре рукоположили в иеромонахи.
Прежняя болезнь дала о себе знать, отец Амвросий основное время проводил в постели, постоянно пребывая в молитвах. Господь по великой милости Своей наградил преподобного даром прозорливости и исцеления. К прозорливцу потянулись люди, но он не делал различия между петербургским сенатором и старой крестьянкой, между профессором и модницей. Кого вразумлял шутливо, а для некоторых у него была приготовлена палка.
Отец Амвросий был духовным наставником Достоевского и Толстого.
Еще при жизни праведника некоторые посетители видели старца якобы парящего в воздухе или со светящимся ярким светом лицом, однако будущий святой запрещал рассказывать об этом при его жизни.
По благоволению старца, недалеко от Оптины был построен женский монастырь, отец Амвросий часто сам оплачивал пребывание в нем бедных женщин.
По благословению преподобного отца были открыты монастыри в разных губерниях:
- Орловской;
- Саратовской;
- Полтавской;
- Воронежской.
Смерть и погребение
Мучимый болью, предчувствуя свою скорую кончину, старец Амвросий мечтал вернуться в Оптину пустыню, но болезнь приковала его в монастыре Шамордино, лишив возможности слышать и говорить. После соборования и причащения, в присутствии архимандрита Исаакия 23 октября старец скончался.
Важно! О его смерти скорбела вся Россия. Люди, приехавшие проводить в последний путь духовного наставника, отмечали необычно умиротворенное и светлое выражение его лица, на котором была печать покоя.
Было принято решение похоронить старца в Оптиной пустыне, куда сестры несли гроб на носилках. Процессия сопровождалась иконами, хоругвями и колокольным звоном по мере передвижения от села к селу.
Тело предали земле около Введенского собора, написав слова из Библии «Для немощных был, как немощный, чтобы приобрести немощных»(1 Кор 9:22). Простого иеромонаха отпевал иерей.
Вскоре к могиле отца Амвросия потянулись паломники. И стали происходить чудеса исцелений и получения ответов на волнующие проблемы. В 1998 году было решено перезахоронить мощи святых, хранимые под Введенским собором.
Поклонение мощам преподобного Амвросия Оптинского
При вскрытии гробницы преподобного мощи его имели особый цвет, прекрасно сохранились и издавали приятный аромат.
Поклониться раке преподобного Амвросия можно во Введенском соборе Оптиной пустыни.
В чем помогают мощи преподобного
Как и при жизни, за советом и помощью к любящему старцу, сердце которого было наполнено особой Божьей любовью к людям, не прекращается поток людей.
По свидетельству записей, сделанных в соборе, после посещения святых мощей происходило множество чудес:
- ушла глухота мальчика;
- исчезли сильные боли в ногах;
- излечился туберкулез в запущенной форме;
- мгновенно прошла зубная боль;
- исчезли боли в желудке и множество других;
- приходило освобождение от зависимостей.
Помня о рассудительности старца, люди приезжают к мощам за советом в ведении бизнеса, будущего переезда. приобретения недвижимости или автомобиля.
Всем помогает святой, некоторым являясь во сне и давая ответ. Есть свидетельства людей о том, что преподобный Амвросий явился им во сне и предупредил об опасности.
Богослужения в день обретения мощей преподобного Амвросия Оптинского
«…Благодеяние от него льется духовное, да, наконец, и физическое. Все поднимаются духом, только взирая на него… Самые принципиальные люди посещали его (о. Амвросия), и никто не сказал ничего отрицательного. Золото прошло через огонь скептицизма и не потускнело».
В.В. Розанов
Каждого святого Русская Православная Церковь постановила в свое время чествовать в определенный день года. Так, известного на Руси праведного старца Амвросия Оптинского верующие вспоминают . Этот подвижник отличался многими высокими добродетелями, а его земное существование было наполнено разного рода духовными событиями и тяжелыми испытаниями.
Начало жизненного пути
Отец Амвросий, в миру – Александр Михайлович Гренков, появился на свет 23 ноября 1812 года. Он родился в Тамбовской губернии, в селе Большие Липовицы. Будущий святой происходил из рода, имевшего прямое отношение к христианскому православному духовенству. Отец Амвросий являлся внуком священника указанного выше населенного пункта и сыном псаломщика. Отец назвал свое чадо, памятуя о подвигах Святого Великого князя Александра Невского – рождение подвижника произошло в день празднования кончины славного угодника Божия. На протяжении всей жизни старался походить на своего небесного покровителя, развивая в себе подобные добродетели и нравственные черты.
Детство Александр Михайлович провел в семье, в обстановке глубокой религиозности. Его воспитанием занимались родители, дед и прочая родня. Достигнув возраста школьника, Амвросий Оптинский поступил в Тамбовское духовное училище. По окончании учебного заведения он продолжил получение образования в Тамбовской духовной семинарии. Юноша изучал множество наук: чистописание, арифметику, географию, грамматику, пение, иностранные языки – латынь и греческий, Слово Божие и пр. Выбрав духовный жизненный путь, Амвросий пошел по стопам предков.
Закончив семинарию, А.М. Гренков устроился работать учителем к одним помещикам. 6 марта 1838 года будущий подвижник сменил место службы: по прошению юноши его определили на должность преподавателя в первый класс в Липецком духовном училище. Амвросий обучал детей чистописанию и чтению, русскому и греческому языкам, церковному пению, Закону Божию, арифметике. Ученики на уроках А.М. Гренкова вели себя необычайно тихо, все превращались в слух и зрение. По свидетельству одного из них о. Амвросий был учителем от Бога, хотя и строгим, и требовательным как к себе, так и к учащимся.
Монашеская жизнь святого
Так А.М. Гренков проработал до осени 1839 года. 7 октября он оставил Липецк и отправился в Оптину Пустынь. В этой знаменитой обители Амвросий и начал свой монашеский подвиг. Наставником молодого человека стал старец Макарий (Иванов). Новоиспеченный инок с душевным смирением и кротостью окунулся в тяготы монастырского существования. Подвижник ревностно и прилежно выполнял все возложенные на него работы, вставал в 4 утра, прекращал трудиться в полночь. Но и тогда он сразу не ложился спать, а долго молился в одиночестве.
Пострижение Александра Михайловича Гренкова в монахи случилось 29 ноября 1842 года. Он получил имя Амвросий, в честь святого Амвросия, епископа Медиоланского. Духовный покровитель подвижника являлся отцом Христовой Церкви IV-го века. А.М. Гренков почитал его и старался взрастить в себе многочисленные добродетели, коими тот обладал.
После 1942 года монашеская «карьера» о. Амвросия резко пошла вверх. Сначала он стал иеродиаконом, спустя 3 года – иеромонахом. Не обошлось без помощи и поддержки знакомого – Калужского Преосвященного Николая (Соколова), служившего ректором в Тамбовской духовной семинарии в годы обучения там подвижника. Столь быстрые перемены и высокая ответственность, связанная с новой должностью, негативно сказывались на физическом здоровье Амвросия Оптинского. У него образовался целый букет заболеваний, приносящих неимоверные страдания своему носителю: бессонница, расстроенные нервы, нарушение пищеварения, лихорадка, кашель и т.д. Дошло до того, что подвижнику пришлось оставить прежние обязанности.
Однако полностью Амвросий Оптинский не забросил свою деятельность во имя Христа. После смерти 7 сентября 1860 года старца Макария А.М Гренков продолжил его путь: сам сделался духовным отцом многих иноков и обычных мирян. Он обладал особой мудростью и вооружен был огромным опытом. Из Амвросия вышел замечательный старец, чему способствовали черты характера и личностные качества этого человека. К подвижнику обращались за советом и наставлениями дворяне, епископы, знатные и обычные иностранцы. И абсолютно каждый уходил от него утешенным и просветленным, унося с собой неизгладимое впечатление.
Отец Амвросий беззаветно любил людей. Свою жизнь он посвятил служению обездоленным, сирым, больным. Особенно старец старался облегчить положение вдов и сирот. В Козельске он открыл дом для призрения умалишенных женщин, В Кромском уезде Орловской губернии, в Камышинском уезде, в Берючинском уезде Воронежской губернии – устроил женские общины. Благодаря Амвросию Оптинскому подобная обитель появилась и в Шамордине Перемышльского уезда Калужской губернии. В ней было много сделано им для благоустройства калек, девочек-сирот, слепцов, убогих. Данный монастырь пользовался особой любовью старца, посему именно здесь отец Амвросий провел последние дни своей жизни и оставил бренный мир.
Смерть и обретение мощей
Амвросий Оптинский скончался 10 октября 1891 года. Ему было на тот момент 78 лет. Перед смертью старец успел причаститься, также над ним был прочтен канон Божией Матери на исход души. Отпевали подвижника 28 священнослужителей. Во главе сего действа стоял Калужский Преосвященный Виталий. В последний путь отца Амвросия пришли проводить около 8-ми тысяч людей. Его почитатели шли вслед за гробом двенадцать верст от Шамордина в Оптину Пустынь, рыдая и неистово молясь. Людей не останавливала даже непогода: холодный ветер и дождь.
После погребения над могилой старца выросла часовня с надгробным памятником из белого мрамора. На последнем красуется надпись поучительного характера на старославянском языке: «Бых немощным яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу». Ее следует понимать так: Для немощных был как немощный, чтобы приобресть немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых».
По окончании земной жизни отец Амвросий Оптинский являлся в видениях многим людям в разных местах России, даруя исцеление болящим и утешение страждущим. Обретение мощей старца состоялось 10 июля 1988 года по благословению Патриарха Московского и всей Руси Алексия. Вместе с останками отца Амвросия обнаружились таковые других святых: преподобных старцев Макария, Илариона, Льва, Анатолиев Старшего и Младшего, Варсонофия. Их нашли, вскрыв пространство за алтарем Никольского предела Введенской церкви. К лику святых старца Церковь причислила тогда же. К его мощам и мощам указанных выше угодников Божиих можно приложиться в Введенском соборе Оптиной Пустыни.
Преподобный Амвросий и старцы Оптинские молите Бога о нас.
«Батюшка Амвросий вернулся»
Екатерина, Москва
Батюшка Амвросий помог мне этим летом, но я, по глупости и гордости, эту помощь не приняла (не поняла, что от него, не ожидала, что так сразу, да и мозгов нет, надо признаться) и до сих пор в этом раскаиваюсь.
На тот момент я только-только потеряла работу, причем, уволили меня очень некрасиво и нечестно, после того как я уже прошла испытательный срок и буквально накануне шла речь о прибавлении мне зарплаты. К радости, у меня было благословение духовника пойти в определенное место и туда устроиться, а я все тянула — считала себя «интеллектуально неготовой».
А тут начались один за другим июльские церковные праздники, в т.ч. и день памяти старца Амвросия Оптинского. Я была на службе и попросила его помочь мне с работой, учитывая, что у меня благословение, выполнить которое я не готова.
И вдруг вечером в электронной почте вижу письмо от своего научного руководителя, потом пропущенные от него вызовы в телефоне, он весь с ног сбился — меня искал. Хотя обычно он мне не звонит и не пишет — это я к нему обращаюсь. Оказалось, что в фирму, где работает его друг, срочно понадобился журналист-редактор сайта. Я скептически изучила вакансию — мне показалось, что денег предлагали очень мало, а требовали ой как много. Да еще испытательный срок два месяца при всем многообразии задач и требований, которые стояли перед потенциальным сотрудником. Кроме того, кое-чего я и не знала.
Я поморщила нос и сказала, что это какой-то «лохотрон». Хотя потом уже поняла: надо было хвататься за эту работу, чтобы хотя бы два испытательных месяца, чем бы они не закончились, перекантоваться. Научный руководитель посмеялся: «Ну, как знаете. Только вопрос, видимо, в том, что вы боитесь, что не справитесь». А я в самом деле боялась, что меня снова выгонят с работы после испытательного срока. Я боялась не выдержать еще одного подобного издевательства.
И только-только я отказалась (а время было уже позднее), как вдруг вспомнила, что утром была на службе и молилась перед иконой батюшки Амвросия, целовала мощевичок и просила его во время службы, рассказывала о своих проблемах. И что же? На следующий день икона батюшки Амвросия из нашего храма куда-то исчезла! Возможно, ее увезли на реставрацию или, может быть, временно перевезли в другой храм...
Все эти месяцы (а работу после этого я очень долго не могла найти — целых четыре месяца, и благословение тоже прошляпила, протянув), сколько бы ни просила, ни молилась, по монастырям ни ездила, сколько бы праздничных служб ни отстояла — ничего не получалось! И все эти месяцы я понимала, что та работа, не откажись я от нее, могла бы меня продержать на плаву пару месяцев, и я бы не потеряла столько денег и не влезла бы в долги и прочие трудные обстоятельства.
Все эти месяцы я, когда приходила в наш храм, обязательно прикладывалась к мощевичку с частичкой мощей батюшки Амвросия (у нас есть большой мощевик со множеством маленьких мощевичков разных святых, в том числе, Оптинских старцев), просила у него прощения и с тоской смотрела в угол, где раньше находилась его икона. Конечно, еще несколько месяцев назад знал, что со мной будет в ближайшее время, и как я себя поведу. Он помог мне, и надо было принять тот урок-испытание, если он таковым бы оказался!
В итоге, только недавно я нашла работу. Вернее, Господь мне ее послал совершенно неожиданно. Причем так получилось, что о работе я условилась с работодателем в пятницу, а в ближайшее воскресенье, как обычно, пришла на воскресную службу и вдруг, к концу службы, вижу: алтарник несет икону преподобного Амвросия и ставит ее на пустовавшую все это время деревянную тумбу-подставку (не знаю, как она правильно называется).
Я смотрю: батюшка Амвросий вернулся! Я к нему кинулась со всех ног просить прощения. Надо сказать, что за эти месяцы, что отсутствовала его икона, я как-то особенно с батюшкой сблизилась своим чувством вины, переживаниями... Он стал очень близким мне святым, и эта икона, которую я так долго ждала, стала мне очень родной. И у меня нет никаких сомнений в его скорой-скорой-скорой помощи! Батюшка Амвросий, моли Бога о нас!
«Я нашел путь в жизни и супругу — верного друга»
Алексей Гришкин
Молитвенной помощью батюшки Амвросия и всех я нашел свой путь в жизни и супругу — верного друга.
Казалось бы, что тут такого? Просто тот период в жизни кроме как словом «пустота» не назовешь. Как в старой песне: «И одиночество дороже пустоты, когда живешь и думаешь о смерти»... в относительно молодом возрасте. Все ровесники жили веселой жизнью, встречались, расставались, пили, гуляли «не заморачиваясь».
Не знаю, что стало началом моего воцерковления, сейчас сложно вспомнить. И, как на войне, вся сила преисподней ополчается на слабого начавшего спасаться человека, пуская в ход все средства, испытанные военным опытом и усовершенствованные со времени первого грехопадения праотцев.
В какой-то период жизни у меня неотступно стало возникать убеждение избрать для спасения монашеский путь. Побывав пару месяцев в одном монастыре, я понял, что там я еще быстрее погибну. Просто состояние современного монашества, за малым исключением, известно всем. Пришлось вернуться в мир. Но, оказалось, это был тупик.
Случайно (ли?), открыв книгу с житием , я наткнулся на слова, сказанные ему Троекуровским затворником Иларионом: «Иди в Оптину, ты там нужен». Для меня вдруг стало ясно, куда надо идти, чтобы понять, как жить. В Оптиной я увидел то самое исключение, то самое малое стадо, которое идет ко спасению и других воспламеняет идти.
Сначала воспламенился и я, но монашество далеко не для всех. Опять сомнения. Батюшка Илий разрешил их, благословив пожить в монастыре год. Просто пожить, ни о чем не думая, один год. Всего-то... Это был самый тяжелый год в моей жизни. Когда остаешься один на один с собой — это страшно. Не знаешь, кто победит. Каждый день я ходил к раке преподобного Амвросия и других старцев и просил, умолял, плакал. На самом деле, это тяжело.
Господь по молитвам старцев вразумил, какой путь избрать: в Оптину пришла девушка, которую сейчас я называю своей женой и матерью двух своих прекрасных дочек.
В завершение хотелось сказать, что Господь ближе, чем нам кажется, и всегда через людей и обстоятельства ведет нас по жизни молитвами преподобного и богоносного отца нашего Амвросия, старца Оптинского, и всех святых. Естественно, для тех, кто идет за Христом.
«Избавление пришло через три дня»
Валентина К., Серов
Отчаявшись избавиться от мучившего меня три года человека, я смогла это сделать только после того, как прочитала молитву преподобного Амвросия Оптинского, которую однажды нашла в его переписке с духовными чадами. Избавление пришло через три дня. Мы ходили все эти дни как по кругу и даже ни разу не столкнулись. Только молитва великого старца спасла меня от погибели.
Его же молитвами через три года я со слезами благодарности стояла у святых мощей. И сейчас, поднимаясь на клирос, прошу его благословения. Думаю, не без помощи преподобного сподобилась несколько лет трудиться в просфорне и трапезной.
Молитвами святого преподобного Амвросия Оптинского да спасет всех нас Господь!
«У знакомой была полностью разворочена печка»
Наталья В.
Об этом маленьком чуде я узнала пару часов назад. Не знаю, один ли батюшка Амвросий помог — скорее, помощь пришла от всех .
Позавчера я была у знакомой, которая собирается переезжать в дом, где полностью разворочена печка. У знакомой очень туго с финансами. Мы везде развесили объявления с просьбой о помощи, не особо на это надеясь. Уходя от нее, я зашла в церквушку в тех краях и увидела там небольшую иконочку с частичками мощей Оптинских старцев. Каких именно — я и не читала. Я попросила старцев помочь ей.
Сейчас звоню и узнаю, что на следующий же день — то есть вчера — ей позвонила женщина и предложила помощь. Она сказала: «Измерьте печку — я вам куплю все, что к ней нужно». Бедная до сих пор не может поверить в такое счастье.
Дай Бог, чтобы все получилось у бедной женщины. Моли Господа о нас, и все старцы Оптинские!
«Я много курила»
Екатерина Н.
В начале своего воцерковления я оказалась в Оптиной. До приезда в монастырь у меня была сильная никотиновая зависимость.
В монастыре причастилась и не курила весь день — очень большой для меня тогда срок. Молилась преподобному Амвросию, чтобы помог бросить курить. Через пару недель бросила совсем. Не курю уже 2 года. Считаю, что помогли молитвы преподобного.
«Мой супруг много лет курил»
Елена С.
У меня вот такая история. Мой супруг много лет курил. Это, к сожалению, традиция его семьи. Бросать не собирался, потому что полагал, что не сможет. Когда я старалась говорить с ним на эту тему, он раздражался. Тогда я попросила нашего сына-подростка, чтобы он молился преподобному Амвросию за отца об избавлении от пагубной страсти.
Через некоторое время мой супруг заболел раком кожи, а после операции сам решил бросить курить. Избавился он от страсти курения только по молитвам святого. Слава Богу за всё!
Оптинский старец иеросхимонах Амвросий родился 23 ноября 1812 г. в селе Большая Липовица Тамбовской губернии в семье пономаря Михаила Федоровича и жены его Марфы Николаевны. Перед рождением младенца к деду его, священнику этого села, съехалось много гостей.
Родительница, Мария Николаевна, была переведена в баню. 23 ноября в доме о. Феодора была большая суматоха, - и в доме был народ, и перед домом толпился народ. В этот день, 23 ноября родился Александр - будущий старец Оптиной пустыни - преподобный Амвросий Оптинский. Старец шутливо приговаривал: "Как на людях я родился, так все на людях и живу".
У Михаила Федоровича было восемь человек деьей: четыре сына и четыре дочери; Александр Михайлович был шестым из них.
В детстве Александр был очень бойким, веселым и смышленным мальчиком. По обычаю того времени учился он читать по славянскому букварю, часослову и псалтири. Каждый праздник он вместе с отцом пел и читал на клиросе. Он никогда не видел и не слышал ничего худого, т.к. воспитывался в строго церковной и религиозной среде.
Когда мальчику исполнилось 12 лет, его отдали в первый класс Тамбовского духовного училища. Учился он хорошо и по окончании училища, в 1830 году, поступил в Тамбовскую духовную семинарию. И здесь учеба давалась ему легко. Как вспоминал впоследствии его товарищ по семинарии: "Тут, бывало, на последние деньги купишь свечку, твердишь, твердишь заданные уроки; он же (Саша Гренков) занимался мало, а придет в класс, станет наставнику отвечать, - точно как по писанному, лучше всех". В июле 1836 г. Александр Гренков успешно окончил семинарию, но не пошел ни в Духовную академию, ни в священники. Он как будто чувствовал в душе своей особое призвание и не спешил пристроить себя к определенному положению, как бы ожидая зова Божия. Некоторое время он был домашним учителем в одной помещичьей семье, а затем преподавателем Липецкого духовного училища. Обладая живым и веселым характером, добротою и остроумием, Александр Михайлович был очень любим своими товарищами и сослуживцами. В последнем классе семинарии ему пришлось перенести опасную болезнь, и он дал обет постричься в монахи, если выздоровеет. По выздоровлении он не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, "жался," по его выражению. Однако совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного юношеского веселья и беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и слез.
Однажды, будучи уже в Липецке и гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчании слова: "Хвалите Бога, любите Бога..." Дома, уединяясь от любопытных взоров, он пламенно молился Божией Матери просветить его ум и направить его волю. Вообще он не обладал настойчивой волей и уже в старости говорил своим духовным детям: "Вы должны слушаться меня с первого слова. Я - человек уступчивый. Если будете спорить со мной, я могу уступить, но это не будет вам на пользу". В той же Тамбовской епархии, в селе Троекурово, проживал известный в то время подвижник Иларион. Александр Михайлович пришел к нему за советом, и старец сказал ему: "Иди в Оптину Пустынь - и будешь опытен. Можно бы пойти и в Саров, но там уже нет теперь никаких опытных старцев, как прежде". (Старец преп. Серафим незадолго перед этим скончался). Когда наступили летние каникулы 1839 г., Александр Михайлович вместе со своим товарищем по семинарии и сослуживцем по Липецкому училищу Покровским, снарядив кибитку, отправились на богомолье в Троице-Сергиеву Лавру поклониться игумену земли Русской- преп. Сергию.
Вернувшись в Липецк, Александр Михайлович продолжал еще сомневаться и не сразу мог решиться порвать с миром. Случилось это, однако, после одного вечера в гостях, когда он смешил всех присутствующих. Все были веселы и довольны и в прекрасном настроении разошлись по домам. Что же касается Александра Михайловича, если и раньше в таких случаях он чувствовал раскаяние, то теперь его воображению живо представился его обет, данный Богу, вспомнилось ему горение духа в Троицкой Лавре и прежние долгие молитвы, воздыхания и слезы, определение Божие, переданное через о. Илариона.
Наутро решимость на этот раз твердо созрела. Опасался, что уговоры родных и знакомых поколеблют его решимость, Александр Михайлович тайно от всех ушел в Оптину, не испросив даже разрешения епархиального начальства.
Здесь Александр Михайлович застал при жизни самый цвет ее монашества: таких ее столпов, как игумен Моисей, старцы Лев (Леонид) и Макарий. Начальником скита был равный им по духовной высоте иеросхимонах Антоний, брат о. Моисея, подвижник и прозорливец.
Вообще все иночество под руководством старцев носило на себе отпечаток духовных добродетелей. Простота (нелукавство), кротость и смирение - были отличительными признаками оптинского монашества. Младшая братия старалась смиряться не только перед старшими, но и перед равными, боясь даже взглядом оскорбить другого, и при малейшем недоразумении спешили просить друг у друга прощения.
Итак, Александр Гренков прибыл в обитель 8 октября 1839 г. Оставив извозчика на гостином дворе, он сразу же поспешил в церковь, а после литургии - к старцу Льву, чтобы испросить благословения остаться на жительство в монастыре. Старец благословил его жить первое время в гостинице и переписывать книгу "Грешных спасение" (перевод с новогреческого) - о борьбе со страстями.
В январе 1840 г. он перешел жить в монастырь, пока еще не одеваясь в подрясник. В это время шла канцелярская переписка с епархиальными властями по поводу его исчезновения и еще не последовал от калужского архиерея указ настоятелю Оптинскому о принятии в обитель учителя Гренкова.
В апреле 1840 г. А. М. Гренков получил, наконец, благословение носить монашеское одеяние. Он был некоторое время келейником старца Льва и его чтецом (правило и службы). Сначала работал в монастырской пекарне, варил хмелины (дрожжи), пек булки. Затем в ноябре 1840 г. его перевели в скит. Оттуда молодой послушник не переставал ходить к старцу Льву для назидания. В скиту он был помощником повара целый год. Ему часто приходилось по службе приходить к старцу Макарию, то получить благословиние относительно трапезы, то ударять к трапезе в колокол, то по иным поводам. При этом он имел возможность сказать старцу о своем душевном состоянии и получить ответы. Цель была такова, чтобы не искушение побеждало человека, а чтобы человек побеждал искушение.
Старец Лев особенно любил молодого послушника, ласково называя его Сашей. Но из воспитательных побуждений испытывал при людях его смирение. Делал вид, что гремит против него гневом. С этой целью дал ему прозвище "Химера". Под этим словом он подразумевал пустоцвет, который бывает на огурцах. Но другим про него говорил: "Великий будет человек". Ожидая близкую смерть, старец Лев призвал батюшку о. Макария и сказал ему о послушнике Александре: "Вот человек больно ютится к нам, старцам. Я теперь уже очень слаб. Так вот я и передаю тебе его из полы в полу, владей им, как знаешь".
После смерти старца Льва брат Александр стал келейником старца Макария (1841-46). В 1842 г. он был пострижен в мантию и наречен Амвросием (в честь святителя Амвросия Медиоланского, память 7 декабря). Затем последовало иеродиаконство (1843 г.), а через 2 года - рукоположение в иеромонахи.
Здоровье о. Амвросия в эти годы сильно пошатнулось. Во время поездки на иерейскую хиротонию в Калугу 7 декабря 1846 г. он простудился и долго болел, получив осложнение на внутренние органы. С тех пор он уже никогда не смог по-настоящему поправиться. Впрочем, он не унывал и признавался, что телесная немощь благотворно действует на его душу. "Монаху полезно болеть, - любил повторять старец Амвросий, - и в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться". И другим в утешение говорил: "Бог не требует от больного подвигов телесных, а только терпения со смирением и благодарения".
С сентября 1846 г. по лето 1848 г. состояние здоровья отца Амвросия было настолько угрожающим, что он в келье был пострижен в схиму с сохранением прежнего имени. Однако совершенно неожиданно для многих больной начал поправляться и даже выходить на улицу для прогулок. Этот перелом в течении болезни был явным действием силы Божией, а сам старец Амвросий впоследствии говорил: "Милостив Господь! В монастыре болеющие скоро не умирают, а тянутся и тянутся до тех пор, пока болезнь принесет им настоящую пользу. В монастыре полезно быть немного больным, чтобы менее бунтовала плоть, особенно у молодых, и пустяки менее приходили в голову".
Не только телесными немощами воспитывал Господь в эти годы дух будущего великого старца, а также благотворно действовало на отца Амвросия общение со старшей братией, среди которых было немало истинных подвижников. Приведем в качестве примера один случай, о котором рассказывал впоследствии сам старец.
Вскоре после того как о. Амвросий был посвящен в диаконы и должен был служить литургию в Введенском храме, подходит он перед службой к стоявшему в алтаре игумену Антонию, чтобы принять от него благословение, а о. Антоний спрашивает его: "Ну что, привыкаете?" О. Амвросий развязно отвечает ему: "Вашими молитвами, батюшка!" Тогда о. Антоний продолжает: "К страху-то Божьему?..." О. Амвросий понял неуместность своего тона в алтаре и смутился. "Так что, - заключил свой рассказ о. Амвросий, - умели приучать нас к благоговению прежние старцы".
Особенно важным для его духовного возрастания в эти годы было общение со старцем Макарием. Несмотря на болезнь, о. Амвросий остался по-прежнему в полном послушании у старца, даже в малейшей вещи давал отчет ему. По благословению о. Макария он занимался переводом святоотеческих книг, в частности, им была подготовлена к печати "Лествица" преподобного Иоанна, игумена Синайского.
Благодаря руководству старца Макария о. Амвросий смог без особых преткновений обучиться искусству из искусств - умной молитве. Это иноческое делание сопряжено со многими опасностями, так как дьявол старается ввести человека в состояние прелести и со значительными скорбями, поскольку неопытный подвижник под благовидными предлогами старается исполнить свою волю. Инок, не имеющий духовного руководителя, может на этом пути сильно повредить своей душе, как это случилось в свое время с самим старцем Макарием, самостоятельно обучавшемуся этому искусству. Отец Амвросий же смог избежать бед и скорбей при прохождении умной молитвы именно потому, что имел опытнейшего наставника в лице старца Макария. Последний очень любил своего ученика, что, впрочем, не мешало ему подвергать о. Амвросия некоторым унижениям, чтобы сломать его самолюбие. Старец Макарий воспитывл в нем строгого подвижника, украшенного нищетой, смирением, терпением и др. иноческими добродетелями. Когда за о. Амвросия заступятся: "Батюшка, он человек больной!" - "А я разве хуже тебя знаю", - скажет старец. "Но ведь выговоры и замечания монаху - это щеточки, которыми стирается греховная пыль с его души; а без сего монах ржавеет".
Еще при жизни старца Макария, с его благословения, некоторые из братии приходили к о. Амвросию для открытия помыслов.
Вот как об этом рассказывает игумен Марк (окончивший жизнь на покое в Оптиной). "Сколько мог я заметить, - говорит он, - о. Амвросий жил в это время в полном безмолвии. Ходил я к нему ежедневно для откровения помыслов и почти всегда заставал его за чтением святоотеческих книг. Если же не заставал его в келье, то это значило, что он находился у старца Макария, которому помогал в корреспонденции с духовными чадами, или трудился в переводах святоотеческих книг. Иногда же я заставал его на кровати и со сдержанными и едва приметными слезами. Мне казалось, что старец всегда ходил перед Богом или как бы всегда ощущал присутствие Божие, по слову псалмопевца: "...предзрех Господа предо мною выну" (Пс. 15:8), а потому все, что ни делал, старался творить ради Господа и Ему в угодность. Поэтому он всегда сетовал, боясь, как бы чем не оскорбить Господа, что отражалось и на его лице. Видя такую сосредоточенность своего старца, я в его присутствии всегда был в трепетном благоговении. Да иначе мне и нельзя было быть. Когда по обыкновению я опускался пред ним на колени, чтобы получить благословение, он весьма тихо спрашивал меня: "Что скажешь, брате, хорошенького?" Озадаченный его сосредоточенностью и умилением, я, отвечал: "Простите, Господа ради, батюшка. Может быть я пришел не вовремя?"- "Нет, - скажет старец, - говори нужное, но вкратце". И, выслушав меня со вниманием, он с благоговением преподаст полезное наставление и отпустит с любовью.
Наставления же он преподавал не от своего мудрствования и рассуждения, хотя и богат был духовным разумом. Если он учил духовных чад, относящихся к нему, то как бы в среде учащегося, и предлагал не свои советы, а непременно деятельное учение святых Отцов". Если же о. Марк жаловался о. Амвросию на кого-либо обидевшего его, старец, бывало, скажет плачевным тоном: "Брате, брате! Я человек умирающий." Или: "Я сегодня-завтра умру. Что я сделаю с этим братом? Ведь я не настоятель. Надобно укорять себя, смиряться перед братом - и успокоишься." Такой ответ вызывал в душе о. Марка самоукорение, и он, смиренно поклонившись старцу и испросив прощения, уходил успокоенный и утешенный, "как на крыльях улетал".
Кроме монахов, о. Макарий сближал о. Амвросия и со своими мирскими духовными чадами. Видя его беседующего с ними, старец Макарий шутливо промолвит: "Посмотрите-ка, посмотрите! Амвросий-то у меня хлеб отнимает!" Так старец Макарий постепенно готовил себе достойного преемника. Когда же старец Макарий преставился (7 сент. 1860 г.), то постепенно обстоятельства так складывались, что о. Амвросий был поставлен на его место. Через 40 дней после кончины старца Макария о. Амвросий перешел на жительство в другой корпус, вблизи скитской ограды, с правой стороны колокольни. На западной стороне этого корпуса была сделана пристройка, называемая "хибаркой" для приема женщин (в скит их не пускали). Тридцать лет (до отъезда в Шамордино) прожил здесь отец Амвросий, самостоятельно служа ближним.
При нем были два келейника: о. Михаил и о. Иосиф (будущий старец). Главным письмоводителем был о. Климент (Зедергольм), сын протестантского пастора, перешедший в православие, ученейший человек, магистр греческой словесности.
Для слушания правила поначалу он вставал в 4 утра, звонил в звонок, на который являлись к нему келейники и прочитывали утренние молитвы, 12 избранных псалмов и первый час, после чего он наедине пребывал в умной молитве. Затем, после краткого отдыха, старец слушал часы: третий, шестой с изобразительными и, смотря по дню, канон с акафистом Спасителю или Божьей Матери. Эти акафисты он выслушивал стоя. После молитвы и легкого завтрака начинался трудовой день с небольшим перерывом в обеденную пору. Пища съедалась старцем в таком количестве, которое дается трехлетнему ребенку. За едой келейники продолжают задавать ему вопросы по поручению посетителей. После некоторого отдыха напряженный труд возобновлялся - и так до глубокого вечера. Несмотря на крайнее обессиление и болезненность старца, день всегда заканчивался вечерним молитвенным правилом, состоящим из малого повечерия, канона Ангелу Хранителю и вечерних молитв. От беспрерывных докладов келейники, то и дело приводившие к старцу и выводившие посетителей, едва держались на ногах. Сам старец временами лежал почти без чувств. После правила старец испрашивал прощение, "елика согреших делом, словом, помышлением". Келейники принимали благословение и направлялись к выходу. Зазвонят часы. "Сколько это? - спросит старец слабым голосом, - ответят: "Двенадцать". - "Запоздали", - скажет.
Через два года старца постигла новая болезнь. Здоровье его, и без того слабое, совсем ослабело. С тех пор он уже не мог ходить в храм Божий и должен был причащаться в келье. В 1869 г. состояние его здоровья было настолько плохим, что стали терять надежду на поправку. Была привезена Калужская чудотворная икона Божьей Матери. После молебна и келейного бдения и затем соборования здоровье старца поддалось лечению, но крайняя слабость не покидала его во всю его жизнь.
Такие тяжелые ухудшения повторялись не раз. Трудно представить себе, как он мог, будучи пригвожденным к такому страдальческому недугу, в полном изнеможении сил, принимать ежедневно толпы людей и отвечать на десятки писем. На нем сбывались слова: "Сила Божия в немощи совершается". Не будь он избранным сосудом Божиим, через которого Сам Бог вещал и действовал, такой подвиг, такой гигантский труд не мог быть осуществим никакими человеческими силами. Животворящая Божественная благодать здесь явно присутствовала и содействовала.
Благодать Божия, в изобилии почивавшая на старце, являлась источником тех духовных дарований, которыми он служил ближним, утешая скорбящих, утверждая в вере сомневающихся и всех назидая на путь спасения.
Среди духовных благодатных дарований старца Амвросия, привлекавших к нему тысячи людей, следует в первую очередь упомянуть о прозорливости. Он глубоко проникал в душу своего собеседника и читал в ней, как в раскрытой книге, не нуждаясь в его объяснениях. Легким, никому незаметным намеком он указывал людям их слабости и заставлял их серьезно подумать о них. Одна дама, часто бывавшая у старца Амвросия, сильно пристрастилась к игре в карты и стеснялась сознаться ему в этом. Однажды, на общем приеме, она стала просить у старца карточку. Старец внимательно, своим особенным, пристальным взглядом, посмотрев на нее, сказал: "Что ты, мать? Разве мы в монастыре играем в карточки?" Она поняла намек и покаялась старцу в своей слабости. Своей прозорливостью старец сильно удивлял многих и располагал их сразу всецело отдаваться его руководству, в уверенности, что батюшка лучше их знает, в чем они нуждаются и что им полезно, а что вредно.
Одна молодая девушка, окончившая высшие курсы в Москве, мать которой давно уже была духовной дочерью о. Амвросия, никогда не видя старца, не любила его и называла его "лицемером". Мать уговорила ее побывать у о. Амвросия. Придя к старцу на общий прием, девушка стала позади всех, у самой двери. Вошел старец и, отворив дверь, закрыл ею молодую девушку. Помолившись и оглядев всех, он вдруг заглянул за дверь и говорит: "А это что за великан стоит? Это - Вера пришла смотреть лицемера?" После этого он побеседовал с нею наедине, и отношение к нему молодой девушки совершенно переменилось: она горячо полюбила его, и судьба ее решилась - она поступила в Шамординский монастырь. Кто с полным доверием предавался руководству старца, никогда в этом не раскаялся, хотя и слышали они иногда от него такие советы, которые с первого раза казались странными и совершенно неисполнимыми.
Обычно у Старца собиралось множество народу. И вот одна молодая женщина, которую уговорили посетить Батюшку, находится в раздраженном состоянии, что ее заставляют ждать. Вдруг дверь широко отворяется. Старец с ясным лицом появляется на пороге, и громко говорит: "Кто здесь нетерпеливые, пойдите ко мне". Приближается к молодой женщине и ведет ее к себе. После беседы с ним она становится частой гостьей Оптиной и посетительницей Батюшки о. Амвросия.
У ограды собралась группа женщин и одна пожилая женщина с болезненным лицом, сидя на пне, рассказывала, что она с больными ногами шла из Воронежа, надеясь, что старец исцелит ее. В семи верстах от монастыря она заблудилась, выбилась из сил, попав на занесенные снегом тропинки, и в слезах упала на сваленное бревно. В это время к ней подошел какой то старичек в подряснике и скуфейке и спросил о причине ее слез, он указал клюкой направление пути. Она пошла в указанную сторону и, повернув за кусты, тотчас увидела монастырь. Все решили, что это был монастырский лесник или кто либо из келейников; как вдруг на крылечко вышел знакомый ей служка и громко спросил: "где тут Авдотья из Воронежа?" Все молчали, переглядываясь. Служка повторил свой вопрос громче, прибавив, что ее зовет Батюшка. - "Голубушки мои! Да ведь Авдотья из Воронежа, я сама и есть!" - воскликнула только что пришедшая расказчица с больными ногами. Все расступились, и странница, проковыляв до крылечка, скрылась в его дверях. Минут через пятнадцать она вышла из домика вся в слезах, и рыдая отвечала на вопросы, что старичек, указавший ей дорогу в лесу был никто иной, как сам Отец Амвросий или кто либо уж очень на него похожий. Но в монастыре не было никого похожего на о. Амвросия, а сам он в зимнее время по болезненности не мог выходить из келии, и тут вдруг явился в лесу указателем дороги страннице, а за тем через пол-часа почти в минуту ее прихода уже знает о ней подробно!
Вот один из случаев прозорливости старца Амвросия, рассказанный одним из посетителей старца - неким мастеровым: "Незадолго до кончины старца, годочка этак за два, надо было мне ехать в Оптину за деньгами. Иконостас мы там делали, и приходилось мне за эту работу от настоятеля получить довольно крупную сумму денег. Получил я свои деньги и перед отъездом зашел к старцу Амвросию взять благословение на обратный путь. Домой ехать я торопился: ждал на следующий день получить большой заказ - тысяч на десять, и заказчики должны были быть непременно на другой день у меня в К. Народу в этот день у старца, по обыкновению, была гибель. Прознал он про меня, что я дожидаюсь, да и велел мне сказать через своего келейника, чтобы я вечером зашел к нему чай пить. Хоть и надо было мне торопиться ко двору, да честь и радость быть у старца и чай с ним пить были так велики, что я рассудил отложить свою поездку до вечера в полной уверенности, что хоть всю ночь проеду, а успею вовремя попасть.
Приходит вечер, пошел я к старцу. Принял меня старец такой веселый, такой радостный, что я и земли под собою не чувствую. Продержал меня батюшка, ангел наш, довольно-таки долго, уже почти смеркалось, да и говорит мне: "Ну, ступай с Богом. Здесь ночуй, а завтра благословляю тебя идти к обедне, а от обедни чай пить заходи ко мне". Как же это так? - думаю я. Да не посмел перечить. Переночевал, был у обедни, пошел к старцу чай пить, а сам скорблю о своих заказчиках и все соображаю: Авось, мол, успею хотя к вечеру попасть в К. Как бы не так! Отпил чай. Хочу старцу сказать: "Благословите домой ехать", а он мне и слова не дал выговорить: "Приходи, - говорит, - сегодня ночевать ко мне". У меня даже ноги подкосились, а возражать не смею. Прошел день, прошла ночь! На утро я уже осмелел и думаю: Была не была, а уж сегодня я уеду; авось денек-то мои заказчики меня подождали. Куда тебе! И рта мне не дал старец разинуть. "Ступай-ка, - говорит, - ко всенощной сегодня, а завтра к обедне. У меня опять заночуй!" Что за притча такая! Тут я уже совсем заскорбел и, признаться, погрешил на старца: вот и прозорливец! Точно и знает, что у меня, по его милости, ушло теперь из рук выгодное дело. И так-то я на старца непокоен, что и передать не могу. Уж не до молитвы мне было в тот раз у всенощной - так и толкает в голову: "Вот тебе твой старец! Вот тебе и прозорливец...! Свистит теперь твой заработок". Ах, как мне было в то время досадно! А старец мой, как на грех, ну, точно вот, прости, Господи, в издевку мне, такой меня после всенощной радостный встречает! ... Горько, обидно мне стало: и чему, думаю я, он радуется... А скорби своей все-таки вслух высказать не осмеливаюсь. Заночевал я таким-то порядком и третью ночь. За ночь скорбь моя понемногу поулеглась: не воротишь того, что плыло да сквозь пальцы уплыло... Наутро прихожу к старцу, а он мне: "Ну теперь пора тебе и ко двору! Ступай с Богом! Бог благословит! Да по времени не забудь Бога поблагодарить!"
И отпала тут у меня всякая скорбь. Выехал я себе из Оптиной пустыни, а на сердце-то так легко и радостно, что и передать невозможно... К чему только сказал мне батюшка: "Потом не забудь Бога поблагодарить!?"... Должно, думаю, за то, что Господь в храме три дня удостаивал побывать. Еду я себе домой неспешно и о заказчиках своих вовсе не думаю, уж очень мне отрадно было, что батюшка со мной так обошелся. Приехал я домой, и что вы думаете? Я в ворота, а заказчики мои за мной; опоздали, значит, против уговору на трое суток приехать. Ну, думаю, ах ты мой старчик благодатный! Уж подлинно дивны дела Твои, Господи! ... Однако не тем еще все это кончилось. Вы послушайте-ка, что дальше было!
Прошло с того временине мало. Помер наш отец Амвросий. Года два спустя после его праведной кончины заболевает мой старший мастер. Доверенный он был у меня человек, и не работник был, а прямо золото. Жил он у меня безысходно годов поболее двадцати. Заболевает к смерти. Послали мы за священником, чтобы исповедовать и причастить, пока в памяти. Только, смотрю, идет ко мне от умирающего священник да и говорит: "Больной вас к себе зовет, видеть вас хочет. Торопитесь, как бы не помер". Прихожу к больному, а он, как увидел меня, приподнялся кое-как на локоточки, глянул на меня да как заплачет: "Прости мой грех, хозяин! Я ведь тебя убить хотел..." "Что ты, Бог с тобой! Бредишь ты..." "Нет, хозяин, верно тебя убить хотел. Помнишь, ты из Оптиной запоздал на трое суток приехать. Ведь нас трое, по моему уговору, три ночи подряд тебя на дороге под мостом караулили; на деньги, что ты за иконостас из Оптиной вез, позавидовали. Не быть бы тебе в ту ночь живым, да Господь за чьи-то молитвы, отвел тебя от смерти без покаяния... Прости меня, окаянного, отпусти, Бога ради, с миром мою душеньку!" "Бог тебя прости, как я прощаю". Тут мой больной захрипел и кончаться начал. Царствие небесное его душе. Велик был грех, да велико покаяние!
Прозорливость старца Амвросия сочеталась с другим ценнейшим даром, особенно для пастыря - рассудительностью. Его наставления и советы являлись наглядным и практическим богословием для людей, вдумчиво относящихся к религии. Старец часто делал наставления в полушутливой форме, чем ободрял унывающих, но глубокий смысл его речей нисколько от этого не умалялся. Люди невольно задумывались над образными выражениями о. Амвросия и надолго запоминали данный им урок. Иногда на общих приемах слышался неизменный вопрос: "Как жить?" В таких случаях старец благодушно отвечал: "Мы должны жить на земле так, как колесо вертится, чуть одной точкой касается земли, а остальным стремится вверх; а мы, как заляжем, так и встать не можем".
Приведем для примера и некоторые другие высказывания старца.
"Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено - там ни одного".
"Не хвались горох, что ты лучше бобов, размокнешь - сам лопнешь".
"Отчего человек бывает плох? - Оттого, что забывает, что над ним Бог".
"Кто мнит о себе, что имеет нечто, тот потеряет".
Рассудительность старца простиралась и на вопросы практические, далекие от проблем духовной жизни. Вот пример.
Приходит к батюшке состоятельный орловский помещик и, между прочим, объявляет, что хочет устроить водопровод в своих обширных яблоневых садах. Батюшка уже весь охвачен этим водопроводом. "Люди говорят, - начинает он со своих обычных в подобных случае слов, - люди говорят, что вот так лучше всего," - и подробно описывает устройство водопровода. Помещик, вернувшись, начинает читать литературу на эту тему и узнает, что батюшка описал последние изобретения в этой технике. Помещик снова в Оптиной. "Ну, что водопровод?" - спрашивает батюшка. Повсюду яблоки портятся, а помещика - богатый урожай яблок.
Рассудительность и прозорливость совмещались в старце Амвросии с удивительной, чисто материнской нежностью сердца, благодаря которой он умел облегчить самое тяжелое горе и утешить самую скорбную душу.
Одна жительница Козельска спустя 3 года после смерти старца, в 1894 г., рассказывала о себе следующее: "У меня был сын, служил на телеграфе, разносил телеграммы. Батюшка знал и его, и меня. Сын часто носил ему телеграммы, а я ходила за благословением. Но вот мой сын заболел чахоткой и умер. Пришла я к нему - мы все шли к нему со своим горем. Он погладил меня по голове и говорит: "Оборвалась твоя телеграмма!" "Оборвалась, - говорю, - батюшка!" и заплакала. И так мне легко на душе стало от его ласки, как будто камень свалился. Мы жили при нем, как при отце родном. Теперь уже нет таких старцев. А может быть, Бог и еще пошлет!"
Любовь и мудрость - именно эти качества притягивали к старцу людей. С утра и до вечера к нему приходили с самыми неотложными вопросами, в которые он глубоко вникал, которыми в минуту беседы жил. Он всегда разом охватывал сущность дела, непостижимо мудро разъяснял его и давал ответ. Но в продолжение 10 - 15 минут такой беседы решался не один вопрос, а в это время о. Амвросий вмещал в своем сердце всего человека - со всеми его привязанностями, желаниями - всем его миром, внутренним и внешним. Из его слов и его указаний было видно, что он любит не одного того, с кем говорит, но и всех любимых этим человеком, его жизнь, все, что ему дорого. Предлагая свое решение, о. Амвросий имел в виду не просто одно само по себе дело, независимо от могущих возникнуть от него последствий как для этого человекаа, так и для других, но имея в виду все стороны жизни, с которыми это дело сколько-нибудь соприкасалось. Каково же должно быть умственное напряжение, чтобы разрешать такие задачи? А такие вопросы предлагали ему десятки человек мирян, не считая монахов и полсотни писем, приходивших и отсылавшихся ежедневно. Слово старца было со властью, основанной на близости к Богу, давшей ему всезнание. Это было пророческое служение.
Мелочей для старца не существовало. Он знал, что все в жизни имеет цену и свои последствия; и потому не было вопроса, на который бы он не отвечал с участием и желанием добра. Однажды остановила старца женщина, которая была нанята помещицей ходить за индюшками, но индюшки у нее почему-то то дохли, и хозяйка хотела ее рассчитать. "Батюшка! - обратилась она к нему со слезами, - сил моих нет; сама над ними не доедаю, - пуще глаз берегу, а колеют. Согнать меня барыня хочет. Пожалей меня, родимый". Присутствующие смеялись над ней. А старец с участием спросил ее, как она их кормит, и дал ей совет, как их содержать иначе, благословил ее и отпустил. Тем же, которые смеялись над ней, он заметил, что в этих индюшках вся ее жизнь. После сделалось известным, что индюшки у женщины уже не колели.
Что касается исцелений, им не было числа и перечислить их в этом кратком очерке невозможно. Эти исцеления старец всячески прикрывал. Посылал больных в Пустынь к преп. Тихону Калужскому, где был источник. До старца Амвросия в этой Пустыне не было слышно об исцелениях. Можно подумать, что преп. Тихон стал исцелять по молитве старца. Иногда о. Амвросий посылал больных к свят. Митрофану Воронежскому. Бывало, что исцелялись на пути туда и возвращались назад благодарить старца. Иногда он, как бы в шутку, стукнет рукой по голове, и болезнь проходит. Однажды чтец, читавший молитвы, страдал сильной зубной болью. Вдруг старец ударил его. Присутствующие усмехнулись, думая, что чтец, верно, сделал ошибку в чтении. На деле же у него прекратилась зубная боль. Зная старца, некоторые женщины обращались к нему: "Батюшка Амвросий! Побей меня, у меня голова болит".
Духовная сила старца проявлялась иногда в совершенно исключительных случаях.
Однажды старец Амвросий, согбенный, опираясь на палочку, откуда-то шел по дороге в скит. Вдруг ему представилась картина: стоит нагруженный воз, рядом лежит мертвая лошадь, а над ней плачет крестьянин. Потеря лошади кормилицы в крестьянском быту ведь сущая беда! Приблизившись к павшей лошади, старец стал медленно ее обходить. Потом взяв хворостину, он стегнул лошадь, прикрикнув на нее: "Вставай, лентяйка"- и лошадь послушно поднялась на ноги.
Многим людям старец Амвросий являлся на расстоянии, подобно святителю Николаю Чудотворцу, или с целью исцеления, или для избавления от бедствий. Некоторым, весьма немногим, открывалось в зримых образах, сколь сильно молитвенное предстательство старца перед Богом. Приведем воспоминания одной монахини, духовной дочери о. Амвросия.
"В келье его горели лампадки и маленькая восковая свечка на столике. Читать мне по записке было темно и некогда. Я сказала, что припомнила, и то спеша, а затем прибавила: "Батюшка, что сказать вам еще? В чем каяться? - Забыла." Старец упрекнул меня в этом. Но вдруг он встал с постели, на которой лежал. Сделав два шага, он очутился на середине своей кельи. Я невольно на коленях повернулась за ним. Старец выпрямился во весь свой рост, поднял голову и воздел руки кверху, как бы в молитвенном положении. Мне представилось в это время, что стопы его отделились от пола. Я смотрела на освещенную его голову и лицо. Помню, что потолка в келье как будто не было, он разошелся, а голова старца как бы ушла вверх. Это мне ясно представилось. Через минуту батюшка наклонился надо мной, изумленной виденным, и, перекрестив меня, сказал следующие слова: "Помни, вот до чего может довести покаяние. Ступай". Я вышла от него, шатаясь, и всю ночь проплакала о своем неразумии и нерадении. Утром нам подали лошадей, и мы уехали. При жизни старца я никому не могла рассказать этого. Он мне раз и навсегда запретил говорить о подобных случаях, сказав с угрозой: "А то лишишься моей помощи и благодати".
Со всех концов России стекались к хибарке старца бедные и богатые, интеллигенция и простолюдины. Его посещали известные общественные деятели и писатели: Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, К. Н. Леонтьев, Л. Н. Толстой, М. Н. Погодин, Н. М. Страхов и другие. И он принимал всех с одинаковой любовью и благорасположением. Благотворительность была всегда его потребностью, он раздавал милостыню и через келейника, и сам заботился о вдовах, сиротах, больных и страждущих. В последние годы жизни старца в 12 верстах от Оптиной, в деревне Шамордино, была устроена по его благословению женская Казанская пустынь, в которую, в отличие от других женских монастырей того времени, принимали больше неимущих и больных женщин. К 90-м годам 19 века число инокинь в ней достигло 500 человек.
Именно в Шамордино суждено было старцу Амвросию встретить час своей кончины. 2 июня 1890 г. он по обыкновению выехал туда на лето. В конце лета старец три раза пытался вернуться в Оптину, но не смог по причине нездоровья. Через год, 21 сентября 1891 г., болезнь усилилась так, что он потерял и слух, и голос. Начались его предсмертные страдания - столь тяжкие, что подобных им он, как признавался, во всю жизнь не испытывал. 8 сентября иеромонах Иосиф его пособоровал (вмести с о. о. Феодором и Анатолием), а на следующий день причастил. В этот же день к старцу в Шамордино приехал настоятель Оптиной пустыни архимандрит Исаакий. На следующий день, 10 октября 1891 г., в половине двенадцатого, старец, три раза вздохнув и с трудом перекрестившись, скончался.
Заупокойная литургия с чином отпевания была совершена во Введенском соборе Оптиной Пустыни. На погребение съехалось около 8 тысяч человек. 15 октября тело старца было предано земле с юго-восточной стороны Введенского собора, рядом с его учителем иеросхимонахом Макарием. Весьма примечательно, что именно в этот день, 15 октября, и всего за год до кончины, в 1890 году, старец Амвросий установил праздник в честь чудотворной иконы Божией Матери "Спорительница хлебов", перед которой он сам много раз возносил свои горячие молитвы.
Сразу же после кончины начались чудеса, в которых старец, как и при жизни, исцелял, наставлял, призывал к покаянию.
Шли годы. Но не зарастала тропа к могиле старца. Наступили времена тяжких потрясений. Оптина Пустынь была закрыта, разорена. Была стерта с лица земли часовня на могиле старца. Но память о великом угоднике Божием уничтожить было невозможно. Люди наугад обозначили место часовни и продолжали притекать к своему наставнику.
В ноябре 1987 г. Оптина Пустынь была возвращена Церкви. А в июне 1988 г. Поместным Собором Русской Православной Церкви старец Амвросий Оптинский был причислен к лику святых. 23 октября (нового ст.) в день его кончины (установленный день его памяти) в Оптиной Пустыни при большом стечении паломников была совершена торжественная архиерейская служба. К этому времени были уже обретены мощи преподобного Амвросия. Все участвовавшие в торжестве испытали в этот день ту чистую и неизреченную радость, которой так любил одаривать приходящих к нему при жизни святой старец. Спустя месяц, в годовщину возрождения обители, по милости Божией произошло чудо: ночью после службы во Введенском соборе мироточили Казанская икона Божией Матери и мощи, а также икона преподобного Амвросия. Совершались другие чудеса от мощей старца, коими он удостоверяет, что не оставляет нас, грешных, своим заступничеством пред Господом нашим Иисусом Христом. Ему слава вовеки! Аминь.