Основные семьи языков: индоевропейские, афразийские, финно-угорские, тюркские, китайско-тибетские языки. Китайско-тибетская яз семья
), в том числе дунганского языка и языка бай , и тибето-бирманскую (все остальные языки). Число носителей китайских языков превышает 1 млрд человек.
Согласно одной из дискуссионных теорий, предполагается, что сино-тибетские языки входят в гипотетическую сино-кавказскую макросемью .
Генетическая общность сино-тибетских языков
Учитывая большие типологические различия в синитской и тибето-бирманской ветвях, а также в подгруппах тибето-бирманских языков, представляют ли сино-тибетские языки генетическую общность, т. е. происходят ли они из единого прото-сино-тибетского языка? Все современные ученые, профессионально занимающиеся сино-тибетскими языками, в своих работах (Benedict 1972, Hale 1982, van Driem 2001, Matisoff 2003, Thurgood 2003) единогласно подтверждают: сино-тибетские языки представляют собой генетическую общность . Многие сино-тибетские протоформы поддаются реконструкции. Общий лексический материал чрезвычайно богат и все больше уточняется благодаря исследованиям все большего количества языков (см. таблицу лексических соответствий). Помимо лексического материала, у этих языков есть много общих черт в фонологии и грамматике, подтверждающих их родство. Подробный обзор сравнительного материала (как лексического, так и фонологического) см. Matisoff 2003.
Ниже представлены общие фонологические, грамматические и лексические черты сино-тибетских языков.
Структура слога и фонемы
Прото-сино-тибетский язык был односложным языком. Реконструкция его слоговой структуры выглядит так:
(С)-(С)-С(G)V(С) -(s) (С согласный, V гласный, G переходный звук /l,r,y,w/)
(в скобках обозначены дополнительные звуки, которые могут присутствовать в этих местах). Первые две согласные изначально были смыслоразличительными „приставками“, собственно корень имеет форму С(G)V(С) , конечный согласный ограничен группой /p, t, k, s, m, n, ŋ, l, r, w, y/, гласный в конце слога встречается редко. Гласный может быть долгим и кратким, его долгота фонематически значима. Между приставочными согласными и начальной согласной может стоять редуцированный гласный /ɘ/ (шва). Эта изначальная структура слога прослеживается в классическом тибетском и в некоторых современных западнотибетских и гьялронгских языках (благодаря чему эти языки особенно важны для реконструкции), в менее полном виде – в качинском языке и языке мизо. Многочленные сочетания согласных звуков в начале слога во многих языках подверглись редукции, а китайский язык утерял бóльшую часть смычных согласных в конце слога. Подобное упрощение структуры, очевидно, привело к появлению смыслоразличительной тональности.
Согласно Benedict 1972 и Matisoff 2003, набор согласных в прото-сино-тибетском языке – который в полном объеме использовался прежде всего для начальных согласных корня – состоял из следующих фонем:
p, t, k; b, d, g; ts, dz; s, z, h; m, n, ŋ; l, r, w, y.
В разных языковых группах в качестве начальных согласных корня слова эти фонемы имеют следующие звуковые соответствия:
| Сино-тиб. | Тиб . | Качин . | Бирм . | Гаро | Мизо |
| *p | p(h) | p(h), b | p(h) | p(h), b | p(h) |
| *t | t(h) | t(h), d | t(h) | t(h), d | t(h) |
| *k | k(h) | k(h), g | k(h) | k(h), g | k(h) |
| *b | b | b, p(h) | p | b, p(h) | b |
| *d | d | d, t(h) | t | d, t(h) | d |
| *g | g | g, k(h) | k | g, k(h) | k |
| *ts | ts(h) | ts, dz | ts(h) | s, ts(h) | s |
| *dz | dz | dz, ts | ts | ts(h) | f |
| *s | s | s | s | th | th |
| *z | z | z | s | s | f |
| *h | h | ø | h | ø | h |
| *m | m | m | m | m | m |
| *n | n | n | n | n | n |
| *ŋ | ŋ | ŋ | ŋ | ŋ | ŋ |
| *l | l | l | l | r | l |
| *r | r | r | r | r | r |
| *w | ø | w | w | w | w |
| *y | y | y | y | ts, ds | z |
Исключения в этих соответствиях, как правило, второстепенны, придыхание появляется лишь при определенных условиях и не является фонематически значимым. Данная таблица составлена по данным Benedict 1972, где для этих звуковых соответствий также приводятся лексические сравнения.
Сино-тибетская система гласных реконструируется как /a, o, u, i, e/. Гласные могут быть в середине или в конце слога, но не в начале. Следует заметить, что в протоязыке все гласные, кроме /а/, крайне редко можно встретить в конце слога. А окончания на /-Vw/ und /-Vy/, напротив, встречаются наиболее часто.
Морфология словообразования
По общему мнению исследователей протоязыка, классической синтаксической морфологии (а также системных морфологических изменений существительных и глаголов по таким категориям, как падеж, число, время, лицо, залог и др.) в нем не было. Прослеживаемую в современных тибето-бирманских языках синтаксическую морфологию существительных и глаголов следует понимать как нововведение, которым они обязаны местному влиянию соседних языков, а также языков-субстратов. В силу большого разнообразия подобных влияний могли формироваться совершенно разные морфологические типы.
Тем не менее, можно с уверенностью говорить об элементах словообразовательной морфологии, общих для многих сино-тибетских языков. Среди них следует выделить консонантные приставки и суффиксы, а также изменения в анлауте, меняющие значение глаголов и существительных. Существование общих словообразовательных аффиксов и чередования в анлауте, имеющие одинаковый или похожий семантический эффект почти во всех группах сино-тибетских языков, является убедительным признаком их генетической общности. (Примеры взяты из Benedict 1972, Matisoff 2003 и Thurgood 2003; в транскрипции слов из немецкоязычных источников вместо /j/ используется /y/.)
Приставка s-
Приставка s- имеет каузативную и деноминативную функцию, которой изначально соответствовало директивное значение. Например:
· Древнекит . myang „уйти“, smangs „терять“, букв. „позволить уйти“ (каузатив)
· Древнекит. mɘk „чернила“, smɘk „черный“; класс. тиб. smag „темный“ (каузатив)
· Древнекит. tyuʔ „веник“, stuʔ „мести“ (деноминатив)
· Древнекит. lyek „обменивать“, slyeks „давать“ (директив)
· Класс. тиб. grib „тень“, sgrib- „затенять, затемнять“ (деноминатив)
· Класс. тиб. gril „валик“, sgril- „скатывать, сматывать“ (деноминатив)
· Класс. тиб. riŋ- „быть длинным“, sriŋ- „удлинять“ (каузатив)
· Качинск . lot „быть свободным“, slot „освобождать“ (каузатив)
· Качинск. dam „заблудиться“, sɘdam „вводить в заблуждение“ (каузатив)
· Лепча nak „быть прямым“, nyak < *snak „выпрямлять“ (каузатив, метатеза sK > Ky )
В других тибето-бирманских языках (напр., в бирманских, лолойских языках и языках лаху) приставка s- исчезла, но сохранилось ее влияние на изменение в начальных согласных или на тональные различия. В случае слабых начальных согласных приставка s- может быть различима также и в этих языках, например:
· Бирм . ʔip „спать“, sip „усыплять“
· Бирм. waŋ „входить“, swaŋ „вносить“
Изменения в анлауте
Почти во всех сино-тибетских языках есть пары семантически связанных слов, которые в своем звучании отличаются друг от друга лишь звонкостью или глухостью начального согласного. Звонкий вариант, как правило, имеет переходное значение, а глухой – непереходное . Есть теория, согласно которой изменения в анлауте обусловлены существовавшей когда-то приставкой *h – неслоговым фарингальным переходным звуком (Edwin G. Pulleyblank 2000).
· Древнекит. kens „видеть“, gens „быть видимым“
· Древнекит. prats „побеждать“, brats „быть побежденным“
· Тиб. kril- „оборачивать“, gril- „быть обернутым“
· Бахинг kuk „согнуться“, guk „быть согнутым“
· Бодо pheŋ „выпрямлять“, beŋ „быть прямым“
Суффикс -n
Суффикс -n (а также /-m/) выполняет преимущественно номинализирующую, а иногда собирательную функцию. Примеры:
· Класс. тиб. rgyu „течь“, rgyun „поток“
· Класс. тиб. gtsi „мочиться“, gtsin „моча“
· Класс. тиб. rku „красть“, rkun-ma „вор“ (номинализация усиливается окончанием -ma )
· Класс. тиб. nye „(быть) близко“, nyen „родственник“
· Лепча zo „есть“, azom „еда“ (номинализация усиливается звуком /a-/ в анлауте)
· Лепча bu „везти“, abun „воз“
Суффикс -s
Суффикс -s тоже имеет преимущественно номинализирующую функцию, а также функцию изменения направления. Примеры:
· Класс. тиб. thag- „ткать“, thags „ткань“; это слово родственно
· Древнекит. tyɘk „ткать“, tyɘks „тканый платок“
· Древнекит. mreʔ „покупать“, mres „продавать“
· Древнекит. dyuʔ „получать“, dyus „давать“
Другие словообразовательные суффиксы
Помимо упомянутых, есть также другие словообразовательные суффиксы, постулируемые для сино-тибетских языков, например, /-t/, /-y/ и /-k/. Однако их функции не поддаются удовлетворительному описанию, которое подтверждало бы хоть какую-то общность их в сино-тибетских языках. Подробнее см. LaPolla (цит. по Thurgood 2003) и Matisoff 2003.
Общая лексика
Приводимые ниже лексические сравнения есть лишь малая часть из надежных этимологий, установленных в результате исследований, проводимых с 1940 г., и они наиболее явно представляют генетическое родство сино-тибетских языков. Их основой является исследование Peiros-Starostin 1996, Matisoff 2003 и сетевая база данных Старостина . Подборка слов выполнена в соответствии с перечнем «стабильных этимологий» Долгопольского и дополнена несколькими словами из списка Сводеша , тем самым исключая из их числа заимствованные слова и ономатопею . Каждое из слов представлено в нескольких языках или языковых общностях числом до семи: древнекитайском или прото-синитском (реконструкция Старостина), классическом тибетском, классическом бирманском, качинском, мизо (лушей), лепча, прото-киранти (реконструкция Старостина), прото-тибето-бирманском (Matisoff 2003) и прото-сино-тибетском (Starostin 1989, Matisoff 2003).
Синотибетские лексические сравнения
| Значение | Др.- | Класс. | Класс.
бирм. |
Качинск. | Мизо
(лушей) |
Лепча | Прото-
киранти |
Проти-
тибето- бирм. |
Прото-
сино- |
| язык (орган) | *laj | lce | hlja | lei | li | *lja | *laj | ||
| глаз | *muk | mig | myak | myiʔ | mit | mik | *mik | *mik | *myuk |
| сердце | snyiŋ | hnac | niŋ | *niŋ | *niŋ | *niŋ | |||
| ухо | *nhɘʔ | (rna) | nah | na | kna | nyor | *nɘ | *na | *nɘH |
| нос | sna | hna | naʔ | hna | *nɘ | *na:r | *naʔ | ||
| нога (или подобное) | *kak | rkaŋ | kraŋ | kraŋ | keŋ | kaŋ | *kaŋ | *kaŋ | |
| рука (или подобное) | *lɘk | lag | lak | lak | lyok | *lak | *lak | *lak | |
| кровь | *swhit | swiy, swe | sài | thi | (t)vi | *hi | *s-hywɘy | *ʔ w iy(s) | |
| дядя | *guʔ | khu | "uh | gu | "u | ku | *ku | *khu | *quH |
| мужчина | *pa | pha | phaʔ | *ba | *p w a | *pa, *ba | |||
| вошь | *srit | s(r)ig | ciʔ | hrik | *srik | *r(j)ik | *srik | ||
| собака | *kh w in | khyi | lhwiy | gui | "ui | *khlɘ | *k w ey | *qh w iy | |
| солнце, день | *nit | nyi(n) | niy | ʃa-ni | ni | nyi | *nɘy | *nɘy | *niy |
| камень | *nlaŋʔ | nluŋ | luŋ | luŋ | *luŋ | *luŋ | *(n)laŋ, *(n)luŋ | ||
| река | lu | luaiy | lui | lui | *lwiy | *luy | |||
| дом | *kuŋ | khyim | "im | ʃe-kum | "in | khyum | *kim | *yim, *yum | *qim, *qiŋ |
| имя | *mheŋ | miŋ | miŋ | mjiŋ | hmiŋ | *miŋ | *miŋ | *mieŋ | |
| убивать | *srat | gsod | sat | gɘsat | that | *set | *sat | *sat | |
| мертвый | *smɘŋ | . | mhaŋ | maŋ | maŋ | mak | *maŋ | *(s)maŋ | |
| длинный | *pak | "phag | paŋ | pak | *pak, *paŋ | *pak | |||
| короткий | *tonʔ | thuŋ | tauŋh | ge-dun | tan | *toŋ | *twan | *toŋ | |
| два | *niys | gnyis | ŋi | hni | nyi | *ni(k) | *ni | *niy | |
| я | *ŋha | ŋa | ŋa | ŋai | ŋei | *ŋa | *ŋa | ||
| ты | *nhaʔ | naŋ | naŋ | naŋ | *naŋ | *naŋ |
Притяжательность
Притяжательность (посессивность) в сино-тибетских языках выражается с помощью притяжательных послелогов (частиц) стоящих после определяемого слова. Для тибетского и бирманского совпадение этих частиц является одним из проявлений их отдалённого родства.
иначе называемые китайско-тибетскими, языковая семья в Азии. Занимает второе место в мире по числу говорящих после индоевропейских языков . Сино-тибетские языки распространены прежде всего в КНР, на северо-востоке Индии, в Мьянме, Непале и Бутане, а также в Бангладеш, Лаосе и Таиланде; кроме того, десятки миллионов китайцев, сохраняющих свой язык, живут практически во всех странах Юго-Восточной Азии (на Сингапуре они составляют более 75% населения); значительная китайская диаспора распространена по всему миру.Число языков, входящих в сино-тибетскую семью, оценивается по-разному, чаще всего примерно в 300. Неопределенность связана не только с традиционной проблемой разграничения языка и диалекта, но и с социолингвистической и культурно-исторической неоднородностью семьи. С одной стороны, в нее входит крупнейший в мире по числу говорящих на нем как на родном и имеющий многотысячелетнюю культурную традицию, письменность и литературу китайский язык, а также два других достаточно крупных старописьменных языка бирманский и тибетский. С другой стороны, к сино-тибетской семье относится множество мелких и совершенно не изученных племенных языков.
В литературе представлено несколько классификаций сино-тибетских языков, значительно отличающихся друг от друга. Генеалогические связи внутри сино-тибетской семьи изучены недостаточно, что обусловлено рядом причин: дефицитом эмпирического материала, отсутствием у большинства сино-тибетских языков сколь-нибудь долгой письменной традиции и, следовательно, сведений об их состоянии в прошлом, а также структурными особенностями этих языков: неразвитостью морфологии и широким использованием тонов, до недавнего времени плохо фиксировавшихся в описаниях, и все это на фоне значительного типологического сходства их фонологической структуры. Такое сочетание типологического сходства (которое сино-тибетские языки разделяют с рядом географически соседствующих языковых семей) с недостаточной разработанностью исторической реконструкции имело следствием неясность самих границ сино-тибетской языковой семьи. В ее состав довольно долго включали тайские языки (в состав которых входят, в частности, тайский и лаосский) и языки мяо-яо , признаваемые ныне самостоятельными языковыми семьями; дискуссионным остается вопрос о принадлежности к сино-тибетским языка бай, или миньцзя в китайской провинции Юньнань (ок. 900 тыс. говорящих из 1,6 млн. этнических бай; китайские заимствования в словаре этого языка доходят до 70%).
Первая получившая известность в европейской науке классификация сино-тибетских языков принадлежит норвежскому ученому С.Конову (1909), одному из авторов фундаментального многотомного Лингвистического обзора Индии . Две других стандартных классификации принадлежат соответственно американским ученым Р.Шейферу и П.Бенедикту, под руководством которых в 19341940 в Калифорнийском университете в США осуществлялся проект по сравнительному изучению фонетики сино-тибетских языков. Результаты этого проекта были опубликованы: Введение в изучение сино-тибетских языков Р.Шейфера (в 5-ти частях) увидело свет в 19661974, а книга П. Бенедикта Сино-Тибетские языки. Конспект в 1972. В конце 1970-х годов появились также классификационные схемы Г.Майера и Б.Майер, С.Е.Яхонтова; имеются и другие классификации.
Генетическая общность сино-тибетских языков в настоящее время общепризнана, хотя материальные (в облике морфем, имеющих общее происхождение) различия между ними велики. Глоттохронологический анализ показывает, что время их расхождения может достигать 10 тыс. лет (рядом исследователей эта цифра считается завышенной).
Во всех классификациях, начиная с коновской, выделяются и противопоставляются друг другу китайская ветвь, состоящая из китайского и дунганского языков и тибето-бирманская ветвь. (Китайский фактически представляет собой группу диалектов, разошедшихся настолько сильно, что если бы не сильная национальная идентичность китайцев, общность культуры и наличие в Китае наддиалектной письменной нормы и единой государственности, то их следовало бы считать самостоятельными языками; дунганский как раз и является тем единственным китайским диалектом, за которым признан статус языка.) К тибето-бирманской ветви, число говорящих на которой превосходит 60 млн. человек, относят все сино-тибетские языки за вычетом китайского и дунганского . Иногда наряду с этими двумя ветвями в составе сино-тибетской семьи выделяют как самостоятельную также каренскую ветвь (входящие в нее языки с общим числом говорящих несколько более 3 млн. распространены на юге Бирмы и в прилегающих районах Таиланда). У Бенедикта каренская группа объединяется с тибето-бирманской подветвью в противопоставленную китайской тибето-каренскую ветвь; у Шейфера т.н. «каренский раздел» входит в состав тибето-бирманской ветви наряду с тибетским, бирманским и разделом бара (бодо-гаро). Тибето-бирманские языки во всех классификациях имеют сложное внутреннее членение.
На промежуточных ярусах классификации расходятся настолько сильно, что сколь-нибудь определенные соответствия между ними не устанавливаются или не отличаются наглядностью. Можно лишь указать несколько генетических группировок, выделяемых более или менее однозначно, но по-разному (а иногда и под разными именами) встроенных в различные классификации. К их числу относятся следующие.
Лоло-бирманская группа наиболее изученная группировка сино-тибетских языков, для которой имеются реконструкции праязыка (в частности, реконструкция Дж.Матисоффа). Языки этой группы распространены в основном в Бирме и на юге Китая, несколько языков также в Лаосе , Таиланде и Вьетнаме . В лоло-бирманскую группу помимо бирманского входят такие относительно крупные языки, как хани в китайской провинции Юньнань и соседних странах (численность «официальной национальности» ок. 1,25 млн. человек; число говорящих на собственно хани меньше); близкородственный предыдущему язык акха (ок. 360 тыс. человек в том же районе); распространенные на стыке КНР, Бирмы и Таиланда языки лаху (имеет два сильно различающихся диалекта: диалект «черных лаху» ок. 580 тыс., по данным 1981, и диалект «желтых лаху» ок. 14,5 тыс.) и лису (численность которого оценивается примерно в 657 тыс.). Последние два языка, особенно лаху, хорошо описаны, и их материал в свое время сыграл важную роль в синтаксической типологии.
Группа бодо-гаро, в которую входит около десятка языков, распространенных на востоке Индии и в Бангладеш, в частности, собственно языки бодо (ок. 1 млн. говорящих) и гаро (до 700 тыс.) Для бодо-гаро имеется реконструкция фонетики праязыка, опубликованная в 1959 Р.Берлингом.
Группа куки-чин (около 40 языков), в основном в Индии и Бирме, в которую входят, среди прочих, языки мейтхей, или манипури (второе по названию штата Манипур; мейтхей выполняет роль лингва франка и на нем говорит ок. 1,3 млн. человек практически во всех штатах на востоке Индии), лушей (не менее 517 тыс. человек на востоке Индии и отчасти в Бирме) и ронг, или лепча (ок. 65 тыс. в основном в Индии и Бутане; некоторые авторы выделяют лепча в отдельную группу).
Генетически распределены между этими двумя группами языки народов нага, живущих на северо-востоке Индии (штаты Нагаленд, Минипур, Мизорам, Ассам, союзная территория Аруначал-Прадеш и соседние районы Бирмы). Южные нага (около полутора десятков племен каждое со своим языком, крупнейшие ангами, лхота, или лотха, сема, ренгма) говорят на языках, близких языкам куки-чин, а еще примерно столько же племен на севере этого района на так называемых языках коньяк (крупнейшие ао и собственно коньяк; применительно к нага «крупнейшие» означает численность порядка 100 тыс. человек). Языки куки-чин объединяются с языками южных нага в группу нага-куки(-чин), а языки бодо-гаро с языками коньяк в группу коньяк-бодо-гаро. Последняя иногда объединяется с качинской группой, в которую фактически входит один качинский язык, или цзинпо (свыше 650 тыс. говорящих
, в основном в Мьянме и отчасти в КНР) в барическую подветвь.Наиболее противоречивы имеющиеся классификации языков северо-западной части тибето-бирманского ареала условно говоря, тибето-гималайских, распространенных на севере Индии, в Непале, Бутане и КНР (в Тибете). Иногда их объединяют под названием «бодских» (Bodic от самоназвания Тибета). Здесь выделяется тибетская группа, в которую входит ок. 30 языков, в том числе собственно тибетский с рядом близкородственных ему языков (по другим трактовкам тибетских диалектов), носители которых официально включаются в «тибетскую национальность»; амдо (ок. 800 тыс. человек в различных автономных образованиях провинций Цинхай, Ганьсу и Сычуань; иногда этот язык рассматривают как тибетский диалект, сохранивший архаические черты); не слишком многочисленный, но хорошо известный в мире по причинам экстралингвистического характера шерпский язык (ок. 34 тыс. человек); язык ладакхи (ок. 100 тыс. человек в индийском штате Джамму и Кашмир) и др. В эту группу, естественно, включается и классический тибетский язык. Выделяются также группа гурунг (в Непале), в которую входят, среди прочих, довольно крупные языки гурунг (два сильно различающихся диалекта, ок. 180 тыс. человек) и таманг (четыре сильно различающихся диалекта, св. 900 тыс. человек: на таманг говорят гуркхи, известные своей службой в британской армии); несколько «гималайских» групп с довольно большим числом входящих в них языков, среди которых наиболее значительным является язык невари (св. 775 тыс. человек в Непале); а также ряд более мелких групп, состоящих порой из одного языка.
В различных классификациях выделяются также и другие группы; место некоторых языков в классификации, при уверенности в принадлежности их к числу сино-тибетских, остается неясным.
Помимо перечисленных живых языков хорошо известен также входивший в тибето-бирманскую ветвь тангутский язык, бывший официальным языком государства Си Ся (1013 вв.), уничтоженного монгольскими завоевателями. Язык был реконструирован в результате дешифровки памятников, обнаруженных экспедицией П.К.Козлова в мертвом городе Хара-Хото в 19081909. В текстах 612 в. сохранился ныне мертвый язык пью в Мьянме.
С.А.Старостиным была выдвинута гипотеза о дальнем родстве сино-тибетских языков в целом с северокавказскими (абхазо-адыгскими и нахско-дагестанскими), а также енисейскими языками (из всей енисейской языковой семьи в настоящее время сохранились только кетский язык, на котором говорит около тысячи человек в Красноярском крае, и 23 последних носителя югского языка; другие енисейские языки вымерли в 1819 вв.) и предложен ряд реконструкций.
Структурная характеристика сино-тибетских языков обычно отсчитывается от китайского, который представляет собой фактически эталонный слоговой изолирующий язык; знакомство с ним как раз и привело к формированию понятия изолирующего языка (см . ТИПОЛОГИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ). Слог в языках такого типа является основной фонетической единицей, строение которой подчиняется строгим закономерностям: в начале слога следует шумный согласный, затем сонант, промежуточный и основной гласные и конечный согласный, причем все элементы, кроме основного согласного, факультативны. Число возможных конечных согласных меньше числа начальных, а в ряде языков вообще допускаются только открытые (оканчивающиеся на гласный) слоги. Во многих языках имеется несколько смыслоразличительных тонов (см . ПРОСОДИЯ ЯЗЫКОВАЯ ).
Всегда ли и все ли сино-тибетские языки были устроены так вопрос не вполне ясный. Данные тибетского языка, для которого с 7 в. имеется слоговая письменность, в принципе способная к точной передаче звукового состава слова, заставляют подозревать, что по крайней мере в этом языке на момент создания письменности структура слога была существенно более сложной. Если предположить, что все знаки тибетского письма использовались для обозначения звуков (аргументы в пользу такой точки зрения имеются, в частности данные языка амдо), то приходится считать, что в тибетском имелись многочисленные структуры типа brgyad "девять" или bslabs "он изучал науки" (они получаются при транслитерации тибетских слов). Впоследствии начальные и конечный сочетания согласных сильно упростились, а репертуар гласных расширился и появились тоны. Типологически это похоже на то, что имело место в истории английского или французского языка, где тоже велика дистанция между орфографией и произношением, а гласных фонем имеется значительно больше, чем обозначающих их специальных букв. В некотором отношении (конкретный способ влияния плавных r и l на предшествующий гласный) в тибетском налицо даже материальное сходство с процессами, имевшими место в истории английского языка.Морфема, а часто и слово в «идеальном» сино-тибетском языке обычно бывает равна слогу. Словоизменения (склонения, спряжения) нет, а для выражения синтаксических отношений используются служебные слова и порядок следования слов в составе словосочетания и предложения. Классы слов (части речи) выделяются исключительно на синтаксических основаниях; например, прилагательное это слово, способное служить определением. При этом широко распространена конверсия: безо всяких изменений формы слово может менять свои синтаксические функции и тем самым относиться к разным частям речи. Служебные морфемы чаше бывают постпозитивными и могут оформлять не только слова, но и словосочетания.
Реально многие из сино-тибетских языков от этого эталона в той или иной степени отличаются, и в них наблюдаются элементы словоизменения (в классическом тибетском, например, в глаголе различалось несколько основ, для образования которых использовались неслоговые и поэтому заведомо входившие в состав слога-основы префиксы и суффиксы).
Синтаксис сино-тибетских языков достаточно разнообразен. Многим из них присуще построение предложения не в соответствии со структурой «подлежащее сказуемое», а в соответствии со структурой «топик комментарий» (или, в другой терминологии, «тема рема»): слово, занимающее в предложении синтаксически выделенную первую позицию, может находится в совершенно различных смысловых (так называемых ролевых: производитель действия, адресат, претерпевающий и т.д.) отношениях к глаголу-сказуемому; важно, что это слово называет предмет речи и тем ограничивает сферу применимости того, что будет сказано дальше. В русском это конструкции с «именительным темы» типа Универмаг
« Москва » я доеду? (вместо нормативного Я доеду до универмага « Москва»?), являющиеся принадлежностью разговорной речи; в сино-тибетских языках (по крайней мере в некоторых из них: в китайском, лису, лаху так называемые «языки с выдвижением топика») такие конструкции являются нормой.Социолингвистический статус большинства сино-тибетских языков невысок; они используются в основном в разговорно-обиходной функции. Исключение составляют китайский и бирманский (государственные языки с полным набором функций, причем китайский в нескольких странах), а отчасти также тибетский (язык межнационального общения и делопроизводства), невари (включающий в себя престижный диалект катманду, названный так по столице Непала, в которой он используется), мейтхей.
Письменность на китайском языке (иероглифическая) используется с 1314 вв. до н.э. Для тангутского языка с 1036 использовалась также иероглифическая письменность (самый ранний памятник 1094). Для тибетского языка с 7 в., для бирманского с 11 в. используются слоговые письменности индийского происхождения, в свою очередь послужившие основой для ряда других письменностей, в частности, письменности ронг, известной с конца 17 в. С 12 в. известно письмо невари; в прошлом существовала письменность на мейтхей. В относительно недавнее время разработан ряд алфавитов на латинской основе; для дунганского используется алфавит на основе кириллицы.
История изучения сино-тибетских языков это прежде всего история изучения китайского и тибетского языков. Китай относится к странам, создавшим национальную лингвистическую традицию, а Тибет наследовал лингвистической традиции Древней Индии, принесенной вместе с буддизмом. Что же касается типологического и сравнительно-исторического изучения сино-тибетских языков, то оно началось лишь в конце 19 в.; основные его этапы упомянуты в начале статьи. В России исследованиями в данной области занимались, в частности, С.А.Старостин и С.Е.Яхонтов.
Павел Паршин
ЛИТЕРАТУРА Пейрос И.И. Сино-тибетские и австро-тайские языки . В кн.: Сравнительное изучение языков разных семей: задачи и перспективы. М., 1982Старостин С.А. Гипотеза о генетических связях сино-тибетских языков с енисейскими и севернокавказскими языками . В кн.: Лингвистическая реконструкция и история Востока. М., 1984
Яхонтов С.Е. Китайско-тибетские языки . Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990
Китайско-тибетская (она же сино-тибетская) семья
занимает второе место в мире по числу говорящих после индоевропейской.
Около 300 китайско-тибетских языков распространены в Восточной и Южной Азии.
Общее число говорящих на них оценивается в 1,3 млрд человек, в т.ч. на
китайском - 1,1 млрд.
Китайско-тибетские языки подразделяются на китайскую ветвь
,
состоящую из китайского и дунганского языков, и тибето-бирманскую ветвь
(все остальные языки).
Китайский язык фактически представляет собой группу
диалектов, разошедшихся настолько сильно, что если бы не наличие в Китае наддиалектной письменной нормы и единой государственности,
то их следовало бы считать самостоятельными языками. Дунганский, распространенный помимо КНР
в Киргизии и Казахстане, является единственным китайским
"диалектом", за которым признан статус отдельного языка.
Наряду с этими 2 ветвями в составе семьи выделяют
самостоятельную каренскую группу .
Лоло-бирманская группа
– наиболее изученная в тибето-бирманской ветви,
для нее имеются реконструкции праязыка (Дж. Матисофф). Языки этой группы распространены в основном в Мьянме
и на юге Китая, несколько языков – также в Лаосе, Таиланде и Вьетнаме. В лоло-бирманскую группу помимо бирманского входят
относительно крупные языки: хани в китайской провинции Юньнань
и соседних странах (численность «официальной национальности» 1,3 млн человек; число говорящих на
собственно хани меньше); близкородственный предыдущему язык акха (400.000 человек в том же районе);
распространенные на стыке КНР, Мьянмы и Таиланда языки лаху (имеет 2 сильно различающихся диалекта:
диалект «черных лаху» – 600.000 носителей, и «желтых лаху» – 15.000) и лису
(численность которого оценивается в 700.000).
Группа бодо-гаро
включает около десятка
языков, распространенных на востоке Индии и в Бангладеш, в частности собственно языки бодо (1 млн говорящих) и
гаро (700.000). Для бодо-гаро имеется реконструкция фонетики праязыка, опубликованная в 1959 г. Р. Берлингом.
Группа куки-чин
(около 40 языков), в основном в Индии и Бирме, в которую входят языки мейтхей,
или манипури (выполняет роль лингва франка и на нем говорит 1,3 млн
человек практически во всех штатах на востоке Индии), лушей (не менее полумиллиона
человек на востоке Индии и отчасти в Мьянме) и ронг, или лепча (70.000,
в основном в Индии и Бутане; иногда выделяется в отдельную группу).
Генетически распределены между этими 2 группами языки народов нага, живущих на северо-востоке
Индии (штаты Нагаленд, Манипур, Мизорам, Ассам, союзная территория Аруначал-Прадеш) и
в соседних районах Мьянмы. Южные нага (около 15 племен, каждое
со своим языком: крупнейшие – ангами, лхота (он же лотха), сема, ренгма) говорят на языках, близких
куки-чин, а примерно столько же племен на севере этого района – на т.н.
языках коньяк (крупнейшие – ао и собственно коньяк, каждый насчитывает порядка 100.000 носителей). Языки куки-чин объединяются с языками южных нага в группу нага-куки
,
а языки бодо-гаро с языками коньяк – в группу коньяк-бодо-гаро
. Последняя иногда объединяется с качинской
группой
, в которую входит один качинский язык, он же цзинпо (700.000 говорящих в
Мьянме и КНР), в барическую подветвь.
Наиболее противоречивы имеющиеся классификации языков северо-западной части тибето-бирманского ареала –
тибето-гималайских, распространенных на севере Индии, в Непале, Бутане и КНР (в Тибете). Иногда их
объединяют под названием бодских (Bodic – от самоназвания Тибета). Здесь выделяется тибетская
группа, в которую
входит около 30 языков, в т.ч. собственно тибетский с рядом близкородственных ему языков (по другим трактовкам –
диалектов), носители которых официально включаются в «тибетскую национальность»; амдо (800.000
человек в автономных образованиях провинций Цинхай, Ганьсу и Сычуань;
иногда этот язык рассматривают как архаичный тибетский диалект);
хорошо известный по причинам экстралингвистического характера
шерпский язык (40.000 человек); язык ладакхи (100.000 человек в индийском штате Джамму и Кашмир) и др.
В эту группу, естественно, включается и классический тибетский язык.
Выделяются также группа гурунг
(в Непале), в
которую входят довольно крупные языки гурунг (2 сильно различающихся диалекта, 200.000
человек) и таманг (4 сильно различающихся диалекта, 1 млн человек: на таманг говорят
гуркхи, известные своей службой в британской армии); несколько «гималайских» групп
с довольно большим
числом входящих в них языков, среди которых наиболее значителен невари (800.000
человек в Непале); а также ряд более мелких групп.
Помимо перечисленных живых языков хорошо известен
входивший в тибето-бирманскую ветвь тангутский язык, бывший официальным языком государства
Си Ся (X–XIII вв.), уничтоженного монгольскими завоевателями. Язык был реконструирован
в результате дешифровки памятников, обнаруженных экспедицией П.К. Козлова в мертвом городе
Хара-Хото в 1908–09 гг. В текстах VI–XII в. сохранился ныне мертвый язык пью в Мьянме.
В состав китайско-тибетской семьи довольно долго включали тайские языки и языки мяо-яо. Спорным остается вопрос о принадлежности к данной семье языка бай, или миньцзя,
в китайской провинции Юньнань (0,9 млн говорящих из 1,6 млн этнических бай; китайские
заимствования в вокабуляре бай доходят до 70%).
Китайский представляет собой фактически эталонный слоговой
изолирующий язык. Слог в языках такого типа является основной фонетической единицей,
строение которой подчиняется строгим закономерностям: в начале слога следует шумный согласный,
затем сонант, промежуточный и основной гласные и конечный согласный, причем все элементы, кроме
основного согласного, факультативны. Число возможных конечных согласных меньше числа начальных,
а в ряде языков вообще допускаются только открытые слоги. Во многих языках имеется несколько смыслоразличительных тонов.
Всегда ли и все ли китайско-тибетские языки были устроены так – неясно. Данные тибетского языка,
для которого с VII в. имеется слоговая письменность, в принципе способная к точной передаче звукового состава слова,
заставляют подозревать, что по крайней мере в этом языке на момент создания письменности структура слога была
существенно более сложной. Если предположить, что все знаки тибетского письма использовались для обозначения
звуков (аргументы в пользу такой точки зрения имеются, в частности данные языка амдо), то приходится считать, что
в тибетском имелись многочисленные структуры типа brgyad "девять" или bslabs "он изучал науки".
Впоследствии начальные и конечный сочетания согласных сильно упростились, а
репертуар гласных расширился и появились тоны.
Типологически это похоже на то, что имело место в истории английского
или французского языка, где тоже велика дистанция между орфографией и произношением, а гласных фонем
значительно больше, чем обозначающих их специальных букв. В некотором отношении (конкретный способ влияния
плавных r и l на предшествующий гласный) в тибетском налицо даже материальное сходство с процессами, имевшими
место в истории английского яз.
Морфема, а зачастую и слово, в «идеальном» китайско-тибетском языке обычно равна слогу
. Словоизменения
(склонения, спряжения) нет, а для выражения синтаксических отношений используются служебные слова
и порядок следования слов в составе словосочетания и предложения. Классы слов (части речи) выделяются
исключительно на синтаксических основаниях.
При этом широко распространена конверсия. Служебные морфемы чаще бывают постпозитивными и могут
оформлять не только слова, но и словосочетания.
Реально многие китайско-тибетские языки от этого эталона в той или иной
степени отличаются - в них наблюдаются элементы словоизменения (в классическом тибетском, например,
в глаголе различалось несколько основ, для образования которых использовались неслоговые и поэтому заведомо
входившие в состав слога-основы префиксы и суффиксы).
Синтаксис китайско-тибетских языков
достаточно разнообразен. Многим из них присуще построение предложения
не в соответствии со структурой «подлежащее – сказуемое», а в соответствии со структурой «топик – комментарий»
(«тема – рема»): слово, занимающее в предложении синтаксически выделенную первую позицию, может
находится в совершенно различных смысловых (т.н. ролевых: производитель действия, адресат,
претерпевающий и т.д.) отношениях к глаголу-сказуемому; важно, что это слово называет предмет речи и тем
ограничивает сферу применимости того, что будет сказано дальше.
Индоевропейские языки. Первой языковой семьей, установленной посредством сравнительно-исторического метода, была так называемая «индоевропейская». После открытия санскрита многие европейские ученые – датские, немецкие, итальянские, французские, русские – занялись изучением подробностей родства различных внешне сходных друг с другом языков Европы и Азии тем методом, который был предложен Уильямом Джоунзом. Немецкие специалисты назвали эту большую группировку языков «индогерманской» и нередко продолжают называть ее так и по сей день (в других странах этот термин не используется).
Отдельные языковые группы, или ветви, включавшиеся в индоевропейскую семью с самого начала, – это индийская , или индоарийская; иранская ; греческая , представленная диалектами одного лишь греческого языка (в истории которого различаются древнегреческий и новогреческий периоды); италийская , в состав которой входил латинский язык, многочисленные потомки которого образуют современную романскую группу; кельтская ; германская ; балтийская ; славянская ; а также изолированные индоевропейские языки – армянский и албанский . Между этими группами имеются общепризнанные сближения, позволяющие говорить о таких группировках, как балто-славянские и индо-иранские языки.
В конце 19 – начале 20 в. были открыты и дешифрованы надписи на языках хетто-лувийской , или анатолийской группы, в том числе на хеттском языке, пролившие свет на наиболее ранний этап истории индоевропейских языков (памятники 18–13 в. до н.э.). Привлечение материалов хеттского и других хетто-лувийских языков стимулировало существенный пересмотр систематизирующих утверждений о структуре индоевропейского праязыка, и некоторые ученые даже стали использовать термин «индо-хеттский» для обозначения стадии, предшествовавшей отделению хетто-лувийской ветви, а термин «индоевропейский» предлагают сохранить за одним или несколькими более поздними этапами.
К числу индоевропейских относят также тохарскую группу, включающую два мертвых языка, на которых говорили в Синьцзяне в 5–8 вв. н.э. (тексты на этих языках были найдены в конце 19 в.); иллирийскую группу (два мертвых языка, собственно иллирийский и мессапский); ряд других изолированных мертвых языков, распространенных в I тыс. до н.э. на Балканах, – фригийский , фракийский , венетский и древнемакедонский (последний находился под сильным греческим влиянием); пеласгский язык догреческого населения Древней Греции. Вне всякого сомнения, существовали и другие индоевропейские языки, а возможно, и группы языков, исчезнувшие без следа.
По общему числу входящих в нее языков индоевропейская семья уступает многим другим языковым семьям, однако по географической распространенности и числу говорящих не имеет себе равных (даже без учета тех сотен миллионов человек практически по всему свету, которые пользуются английским, французским, испанским, португальским, русским, хинди, в меньшей степени немецким и новоперсидским как вторыми).
Афразийские языки. Семитская языковая семья была признана давно, сходство между еврейским и арабским было замечено уже в Средневековье. Сравнительное изучение семитских языков началось в 19 в., а археологические находки 20 в. внесли в него много существенных новых сведений. Установление родства между семитской семьей и некоторыми языками северо-восточной Африки привело к постулированию семито-хамитской макросемьи; этот термин и поныне является весьма употребительным. Более детальное изучение африканских членов этой группы привело к отказу от представления о каком-то особом «хамитском» языковом единстве, противопоставляемом семитскому, в связи с чем и было предложено общепринятое ныне среди специалистов название «афразийские» (или «афроазиатские») языки. Значительная степень расхождения афразийских языков и очень раннее предполагаемое время их расхождения делают эту группировку классическим примером макросемьи. В ее состав входят пять или, по другим классификациям, шесть ветвей; помимо семитской , это египетская ветвь, состоящая из древнеегипетского языка и наследовавшего ему коптского, ныне культового языка коптской церкви; кушитская ветвь (наиболее известные языки – сомали и оромо); ранее включавшаяся в состав кушитских языков омотская ветвь (ряд языков на юго-западе Эфиопии, наиболее крупные – воламо и каффа); чадская ветвь (наиболее значительный язык – хауса); и берберо-ливийская ветвь, называемая также берберо-ливийско-гуанчской, поскольку в нее, по современным представлениям, помимо многочисленных языков и/или диалектов кочевников Северной Африки, входили также языки истребленных европейцами аборигенов Канарских островов. По числу входящих в нее языков (более 300) афразийская семья относится к числу крупнейших; число говорящих на афразийских языках превосходит 250 млн. человек (в основном за счет арабского языка, хауса и амхарского; достаточно крупными являются также языки оромо, сомали и иврит). Языки арабский, древнеегипетский, возрожденный в виде иврита древнееврейский, геэз, а также мертвые аккадский, финикийский и арамейский языки и ряд других семитских языков играют в настоящее время или сыграли в истории выдающуюся культурную роль.
Сино-тибетские языки. К этой языковой семье, называемой также китайско-тибетской, относится крупнейший в мире по числу говорящих на нем как на родном китайский язык, который вместе с дунганским образует в ее составе отдельную ветвь; прочие языки, числом примерно от 200 до 300 или более, объединяются в тибето-бирманскую ветвь, внутреннее устройство которой трактуется различными исследователями по-разному. С наибольшей уверенностью в ее составе выделяются группы лоло-бирманская (крупнейший язык – бирманский ), бодо-гаро, куки-чин (крупнейший язык – мейтхей , или манипури на востоке Индии), тибетская (крупнейший язык – тибетский , раздробленный на сильно различающиеся диалекты), гурунг и несколько групп так называемых «гималайских» языков (крупнейший – невари в Непале). Общая численность говорящих на языках тибето-бирманской ветви – свыше 60 млн. человек, на китайском – более 1 млрд., и за его счет сино-тибетская семья занимает второе место в мире по числу говорящих после индоевропейской. Китайский, тибетский и бирманский языки имеют долгие письменные традиции (со второй половины II тыс. до н.э., 6 в. н.э. и 12 в. н.э. соответственно) и большое культурное значение, однако большинство сино-тибетских языков остаются бесписьменными. По многочисленным памятникам, обнаруженным и дешифрованным в 20 в., известен мертвый тангутский язык государства Си-Ся (10–13 вв.); имеются памятники мертвого языка пью (6–12 вв., Бирма).
Сино-тибетским языкам присуща такая структурная характеристика, как использование тоновых (высотных) различий для различения обычно односложных морфем; отсутствует или почти отсутствует словоизменение или вообще какое-либо использование аффиксов; синтаксис опирается на фразовую фонологию и порядок слов. Некоторые из китайских и тибето-бирманских языков подверглись широкомасштабному изучению, однако реконструкция, аналогичная той, которая была сделана для индоевропейских языков, осуществлена пока лишь в малой степени.
Довольно долго с сино-тибетскими языками, конкретно с китайским, сближали также тайские языки и языки мяо-яо, объединяя их в особую синитическую ветвь, противопоставленную тибето-бирманской. В настоящее время у этой гипотезы практически не осталось сторонников.
Тюркские языки входят в алтайскую языковую семью. Тюркские языки: около 30 языков, а с мертвыми языками и локальными разновидностями, статус которых как языков не всегда бесспорен, – более 50; крупнейшие – турецкий, азербайджанский, узбекский, казахский, уйгурский, татарский; общее число говорящих на тюркских языках составляет около 120 млн. человек. Центром тюркского ареала является Центральная Азия, откуда они в ходе исторических миграций распространились также, с одной стороны, на южную Россию, Кавказ и Малую Азию, а с другой – на северо-восток, на восточную Сибирь вплоть до Якутии. Сравнительно-историческое изучение алтайских языков началось еще в 19 в. Тем не менее общепризнанной реконструкции алтайского праязыка не существует, одна из причин – интенсивные контакты алтайских языков и многочисленные взаимные заимствования, затрудняющие применение стандартных компаративистских методов.
Уральские языки. Эта макросемья состоит из двух семей – финно-угорской и самодийской . Финно-угорская семья, к которой принадлежат, в частности, финский, эстонский, ижорский, карельский, вепсский, водский, ливский, саамский (прибалтийско-финская ветвь) и венгерский (угорская ветвь, в которую входят также хантыйский и мансийский языки) языки, была в общих чертах описана в конце 19 в.; тогда же была осуществлена реконструкция праязыка; в финно-угорскую семью входят также волжская (мордовские(эрзянский и мокшанский) и марийские(горные и луговые наречия) языки) и пермская (удмуртский, коми-пермяцкий и коми-зырянский языки) ветви. Позднее было установлено родство с финно-угорскими распространенных на севере Евразии самодийских языков. Число уральских языков – более 20, если считать саамский единым языком, и порядка 40, если признавать существование отдельных саамских языков, а также учитывать мертвые языки, известные в основном лишь по названиям. Общая численность народов, говорящих на уральских языках, – около 25 млн. человек (из них больше половины – носители венгерского языка и свыше 20% – финского). Малые прибалтийско-финские языки (кроме вепсского) находятся на грани вымирания, а водский, возможно, уже исчез; вымирают и три из четырех самодийских языков (кроме ненецкого).
Кита́йско-тибе́тские языки́.
Одна из крупнейших языковых семей мира. Общее число языков не установлено. Предположительно - 200-300, но изучено из них лишь 50-60. Общее число говорящих свыше 1100 млн. чел. (1989, оценка). По-видимому, некоторые китайско-тибетские языки ещё не известны науке, другие известны лишь по случайным коротким спискам слов. Согласно традиционной классификации, принимавшейся большинством исследователей в начале 20 в., китайско-тибетские языки делились на 2 основные группы: восточную (таи-китайскую), включавшую китайский язык и тайские языки , и западную (тибето-бирманские языки ). К восточной группе иногда относили также мяо-яо языки и каренские языки. Главным признаком, различавшим группы, был порядок слов: в восточных языках дополнение помещается после глагола, в западных - перед ним. В настоящее время известно, что тайские языки и мяо-яо не входят в китайско-тибетскую семью.
В современном языкознании китайско-тибетские языки обычно делят на 2 ветви, различные по степени их внутренней расчленённости и по их месту на лингвистической карте мира, - китайскую и тибето-бирманскую. Первую образует китайский язык с его многочисленными диалектами и группами диалектов. На нём говорит свыше 1050 млн. чел., в т. ч. около 700 млн. - на диалектах северной группы. Основной областью его распространения является КНР южнее Гоби и восточнее Тибета, но многочисленное китайское население есть и в других районах страны и за её пределами. К китайской ветви относится дунганский язык ; разговорный язык дунган входит в состав северной группы китайских диалектов. Возможно, что к этой ветви принадлежит также язык бай, или миньцзя, в КНР (провинция Юньнань, свыше 1 млн. говорящих), однако это не доказано; обычно этот язык считают тибето-бирманским или вообще исключают из китайско-тибетской семьи.
|
В современном китайском языке выделяют 9 групп диалектов. Диалекты 6 из этих групп распространены в прибрежных и центральных районах (перечисляются в порядке численности носителей): диалекты У [наречие Ву ] – в районе городов Шанхай и Нинбо ; южно-миньские диалекты [наречие Йу , Юэ ?] – в районе городов Сямынь (Амой ), Шаньтоу (Сватоу ) и на Тайване ; северно-миньские диалекты [наречие Мин Нан , Минь ?] – в районе города Фучжоу [провинция Фуцзянь ?]; кантонский (гуандунский ) диалект [диалекты Гуанчжоу , наречие Джинью , Гань ?] – в центральной и восточной части провинции Гуандун , в том числе в городе Гуанчжоу (Кантон); диалекты Сян [наречие Ксиянг ] – в провинции Хунань ; диалекты Хакка [наречие Хакка ] – в районе города Мэйсянь, на северо-востоке провинции Гуандун и на юге провинции Цзяньси. Эти 6 групп диалектов распространены примерно на 1/4 территории Китая, на них говорит 1/3 китайскоязычного населения страны. Друг от друга, а также от северных диалектов, на которых говорят на остальной территории страны, эти группы отличаются примерно в такой же степени, в какой нидерландский язык отличается от английского или итальянский от французского. |
Кроме того, существуют 3 подгруппы северных диалектов (в западной традиции называемых мандаринскими ), на которых говорят, в частности, в городах Нанкин , Пекин и Чунцин :
северная , включающая диалект Пекина ;
южная
и центральная .
Эти подгруппы различаются примерно так же, как английский язык в Англии, США и Австралии, и зачастую взаимопонимаемы. Поэтому эти диалекты в совокупности называют языком Мандарин .
Общепринятый нормативный китайский, или общенациональный язык путунхуа , основан на диалекте Пекина (иначе Бейцзина, как по настоянию китайцев стало воспроизводиться на Западе название столицы Китая).
Остальные китайско-тибетские языки, насчитывающие около 60 млн. говорящих, входят в тибето-бирманскую ветвь. Народы, говорящие на этих языках, населяют большую часть Мьянмы (бывшей Бирмы), Непала, Бутана, обширные районы юго-западного Китая и северо-восточной Индии. Важнейшие тибето-бирманские языки или группы близкородственных языков: бирманский (до 30 млн. говорящих) в Мьянме и (свыше 5,5 млн.) в Сычуани и Юньнани (КНР); тибетский (свыше 5 млн.) в Тибете, Цинхае, Сычуани (КНР), Кашмире (северная Индия), Непале, Бутане; каренские языки (свыше 3 млн.) в Мьянме у границы с Таиландом: хани (1,25 млн.) в Юньнани; манипури, или мейтхей (свыше 1 млн.); бодо, или качари (750 тыс.), и гаро (до 700 тыс.) в Индии; цзинпо, или качин (около 600 тыс.), в Мьянме и Юньнани; лису (до 600 тыс.) в Юньнани; таманг (около 550 тыс.), неварский (свыше 450 тыс.) и гурунг (около 450 тыс.) в Непале. К тибето-бирманской ветви относится исчезающий язык народа туцзя (до 3 млн. чел.) в Хунани (КНР), но к настоящему времени большинство туцзя перешли на китайский язык.
Китайско-тибетские языки - слоговые, изолирующие с большей или меньшей тенденцией к агглютинации. Основной фонетической единицей является слог, границы слогов, как правило, являются одновременно границами морфем или слов. Звуки в составе слога располагаются в строго определенном порядке. Сочетания согласных встречаются не во всех языках и возможны только в начале слога [как в тибетском]. Число согласных, встречающихся в конце слога, значительно меньше числа возможных начальных согласных (обычно не более 6-8); в некоторых языках допускаются только открытые слоги или существует только один конечный носовой согласный. Во многих языках имеется тон. В языках, история которых хорошо известна, можно наблюдать постепенное упрощение консонантизма и усложнение системы гласных и тонов.
В Китайском (Мандарин) 4-ре базовых тона, один нейтральный и неограниченное количество комбинаций.
Морфема, как правило, соответствует слогу; корень обычно неизменяем. Однако во многих языках эти принципы нарушаются. Так, в бирманском языке возможно чередование согласных в корне: пхay" "продырявить", пау" "быть продырявленным, иметь дыру"; в классическом тибетском существовали неслоговые префиксы и суффиксы, выражавшие, в частности, грамматические категории глагола: b-kru-s "вымыл", khru-d "мой"; в цзинпо многие корни состоят из двух слогов, причем первый имеет редуцированный гласный и в сочетаниях может отпадать: ma 1 kui 3 "слон", но kui 3 nong 3 "стадо слонов".
Классы слов (части речи) выделяются по способности слов употребляться в составе определенных синтаксических конструкций и по сочетаемости со служебными морфемами. В китайском языке, сравнивая сочетания zhong huar "сажать цветы" и hong huar "красный цветок", можно выделить три класса слов – существительное, глагол, прилагательное, различающиеся по тому, какое место они могут занимать в сочетаниях этого типа: глагол может иметь после себя существительное в качестве дополнения или другого зависимого члена, прилагательное может быть определением к существительному. В бирманском языке среди служебных морфем выделяются именные частицы (напр., тоу - показатель мн. ч., и - показатель притяжательности) и глагольные частицы (напр., мэ - показатель буд. вр., пйи - показатель перфекта); слова, сочетающиеся с частицами первой группы, - имена, второй группы - глаголы.
Прилагательные по грамматическим признакам стоят ближе к глаголам, чем к именам; иногда их включают в состав категории глагола как "глаголы качества".
Простейшие отношения между словами в предложении выражаются порядком слов. Например, китайское предложение bai ma chi cao "белая лошадь ест траву " состоит только из корневых слов, отношения между которыми определяются по их расположению.
Другие грамматические значения выражаются служебными морфемами. Последние обычно легко отделяются от слова, к которому относятся, т.е. оформляют не слово, а словосочетание. Напр. chi cao de ma "лошадь, едящая траву" [буквально, есть (chi) траву (cao) -такая (de) лошадь (ma)] (показатель определения de присоединен к словосочетанию chi cao "есть траву" [аналогично послелогу -no в японском, выражающему родительный падеж или принадлежность]). Часто в одних и тех же условиях служебный элемент может или употребляться, или опускаться, почти не меняя значения целого. Например, в классическом тибетском sing gi lo-ma и sing-lo (-gi - частица притяжательностн, -ma - суффикс существительного) одинаково переводятся "листья" дерева" [первая конструкция по типу - японская, вторая - чисто изолирующая]. Постпозитивные служебные морфемы встречаются гораздо чаще, чем препозитивные.
Преобладающим способом словообразования является сложение корней. Выделение слова часто представляет сложную проблему: трудно отличить сложное слово от словосочетания, аффикс от служебного слова. Сложение корней внутри сложного слова происходит по определенным структурным моделям. Т.е. получается что-то типа образования словосочетания, описывающего еще не названную вещь или событие, которое и есть производное слово. Всего в словах образованных способом корнесложения существует пять типов связи.
Широко распространена конверсия, т. е. образование слова, принадлежащего к другой части речи, часто происходит без помощи словообразовательных морфем, только путем изменения употребления.
Тем не менее, часть именных корней (в некоторых языках значительная), чтобы стать словом, нуждается в специальном аффиксе. Таков китайский суффикс -z (слог с редуцированным гласным) в слове fang-z "дом", тибетское -ра в lag-pa "рука", префикс а1- в лису а1mо5 "лошадь". Единственное назначение таких аффиксов в том, чтобы образовать от корня законченное слово; в других случаях они образуют имена от глаголов.
Китайская письменность - иероглифика - восходит к гадательным костям династии Шан (16-11 вв. до н. э.) с вырезанными стилизованными изображениями предметов - символами, заменявшими слова и использовавшимися для предсказаний.
Несмотря на изменения в материалах для письма, китайские иероглифы остались практически такими же, какими были в древности. Для чтения газеты необходимо знать не менее 3000 иероглифов, а образованный человек владеет более чем 5000 иероглифов.
Правила написания иероглифов: сначала пишется горизонтальная черта, после - вертикальная; сначала пишется откидная влево, затем - откидная вправо; иероглиф пишется сверху вниз и слева направо; в первую очередь, пишется внешняя часть иероглифа, затем - то, что внутри; в таких иероглифах, как, скажем, "государство", "день, солнце" сначала пишутся элементы внутри, в завершении же он "запечатывается" снизу; вначале следует писать тот элемент иероглифа, что посередине, в последнюю очередь - элементы слева и справа соответственно.
Костюмы
В процессе этногенеза, на территории Поднебесной сформировалось около 56 этнических групп. И соответственно каждая из них обладает своим особенным стилем одежды с заметными отличительными особенностями, которые стали результатом влияния культуры, традиций и географической расположенности местности проживания жителей. Вместе взятые отдельные элементы индивидуальных стилей этносов формируют один совершенно целый образ традиционного китайского костюма.
Китайские национальные костюмы традиционно богаты на неописуемое разнообразие используемых материалов, цвета и кроя. Характерными их элементами являются совершенно ассиметричные застежки, необычная отделка тесьмой и кантами, кимоно, массивные и широкие ремни под названием оби, достаточно колоритная вышивка.
С давних пор китайцы отдавали предпочтение различным кофтам, халатам, штанам и головным уборам. Выбор одежды проходил совсем не случайно. Ведь своеобразная отделка могла стать свидетельством о социальном положении в обществе человека, облаченного в них.
Огромное внимание в Китае принято было уделять расцветке костюмов. Желтые цвета считались императорским. И естественно никто другой, кроме окружающих главу государства, не имел права позволить себе носить одежду такого цвета. Костюмы красного цвета предпочитали люди достаточно зажиточные. Как ни странно, но к траурным цветам принадлежал белый, по этой причине его могли использовать только для пошива нижнего белья. Остальные цвета и оттенки были разрешены к использованию всеми слоями населения.
Подытоживая всё выше перечисленное можно сказать, что китайские национальные костюмы значительно отличаются своеобразной изысканностью и шармом, что чётко свидетельствует о неподдельном умении жителей Поднебесной быть оригинальными и неповторимыми во всём.
Национальные праздники.
Китайский новый год празднуется 1 января. Этот праздник окутан легендой: в Древнем Китае существовало чудовище, которое ежегодно разоряло деревни. Однажды нищий странник доказал людям, что чудище боится красного цвета, пламени огня и громкого смеха. С тех пор Китайский новый год празднуется шумно и весело. Китайцы взрывают хлопушки и наряжают себя в красное, а свои дома украшают яркими красными плакатами и фонарями.
Праздник весны отмечается на исходе зимы и является традиционно семейным. В этот праздник вся семья собирается вместе. Даже родственники, проживающие в разных концах страны, съезжаются в отчий дом, что в течение месяца до праздника создает максимальную нагрузку транспортной инфраструктуры. Поскольку этот праздник длится три дня, то можно успеть полюбоваться на пляски львов и драконов, номера на «ходулях» и многие другие массовые мероприятия.
Праздник фонарей , распространенный уже во II веке до н. э., отличается обилием заранее изготовленных красочных фонарей и фонариков, развешенных по улицам городов. Возможно, по масштабу, буйству красок и развлекательным программам с этим празднеством может сравниться лишь карнавал в Рио! Традиционная еда этого дня – юаньсяо – смесь из риса и сладостей. Традиционное времяпровождение – разгадывание загадок, написанных на фонариках, а также фейерверки. Праздник уходит корнями в традицию буддистских монахов медитировать с зажженными в честь Будды фонарями.
Фестиваль воздушных змеев проводится в апреле и посвящен одному из оригинальных китайских открытий. Традиционное искусство Китая по созданию воздушных змеев проявляет себя во всей своей причудливости, изобретательности и величественности именно в этот праздник. Ведь где еще можно увидеть почти свободно парящими в небе сотни разноцветных фигур? В течение года китайцы находят время для празднования огромного числа мероприятий. Вереница древних праздников направлена на укрепление семейных уз и родственных отношений.