Проповедь в прощенное воскресенье в преддверии великого поста. Неделя сыропустная, прощеное воскресение
Сегодня в храмах читается Евангелие от Матфея. И ради этого Евангелия наше сегодняшнее воскресенье именуется Прощеным воскресеньем. Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6, 14-15). Все очень коротко и ясно. Но надо понимать, что это всего лишь образ такой приточный. Господь не может прощать-не прощать. Но поскольку люди мало способны ориентироваться в духовной жизни, Господь излагает законы этой жизни на языке, который всем понятен. Потому что «прощать-не прощать» – это все люди хорошо понимают.
Но на самом деле речь идет не о прощении, как таковом. А каких возможностей достиг человек для своего сердца? Потому что где сокровище ваше, там и сердце ваше будет (Мф. 6, 21). Если человек хочет достичь общения с Богом, у него должны быть определенные качества. И вот, самое главное качество заключается в способности сердца простить, это главное свойство христианского сердца.
И в таком случае, если человек достиг такого свойства и может простить, тогда Господь может принять этого человека в общение с Собой. Почему? Потому что этот человек стал подобен Богу. В чем же это подобие?
Вот вчера мальчик пришел один, ему тюрьма грозит, сразу вспомнил и о Боге, и о Церкви. Пять лет не причащался, сразу все вспомнил, сразу «Господи, помоги». И что? А Господь сразу бежит ему навстречу помогать, не спрашивая: «А, ты Меня забыл на пять лет, ну вот, посиди пять лет, а потом обращайся». Господь совершенно не видит даже того зла, которое мы совершаем. И то, что мы попадаем в тюрьму или у нас начинаются болезни – Он это попускает только с одной целью: в надежде, что человек обратится к Богу. Потому что всякие трудные обстоятельства, только они, способствуют этому обращению.
Так что речь идет не просто о прощении, а о том, каким человек должен стать, если хочет, чтобы Царство Небесное воцарилось в его сердце. Если твое сердце не умеет прощать ближнего, Господь, даже если очень захочет, не сможет ничего с тобой сделать. Многие мамаши приходят: «А вот у меня сын такой и такой, и что мне делать?» Ответ один: ничего ты не сделаешь. Ничего. Человек сам должен сначала обратиться к Богу, потом покаяться, а потом изменить свою жизнь. Тогда можно на что-то надеяться. Все от начала до конца делает сам человек.
Поэтому Господь хочет через эту короткую притчу из четырех с половиной строк довести до нашего ума, что если мы хотим познать Бога, надо Ему, Богу, уподобиться. Как Он говорит в другом месте: Станьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48). А этим совершенством является любовь. И мы должны достигнуть этого в отношении наших ближних, независимо от того, друг он нам или враг, соплеменник или вообще другой расы – это абсолютно не важно. Важно только одно – твое сердечко.
Вот многие из нас уже десятилетиями ходят в церковь. За это время сколько сожгли парафину, сколько написали записок, извели бумаги! И что? От этого качество души изменилось? Как сплетничала, так и сплетничает. Как осуждала, так и осуждает. Поминаешь-не поминаешь, оздравии-заупокой – что это меняет? Это тебя не спасает ни от чего. Да, ты просишь, чтобы Господь помянул данную душу, и Господь вспомнит о ней по твоей просьбе. А ты сам-то что? А ты как был злодей, так и остался. А Господь говорит, что только собственное изменение важно.
Дальше Господь говорит про пост. С завтрашнего дня мы вступаем на поприще поста. Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не перед людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6, 16-18). О чем это речь? О том, чтоб мы не зависели от людского мнения, от того, как оценят, что скажут. Мы все очень ощущаем эту зависимость. А пост и все остальные христианские подвиги должны происходить в молчании, чтобы правая рука не знала, что делает левая (см. Мф. 6, 2-3). Потому что если ты говоришь о своих добрых делах, люди тебя похвалят, ну и все. А духовный подвиг, он преображает человека только тогда, когда в нем нет ни капли тщеславия. А то, что прославят человека люди, это Царствия Небесного абсолютно не дает. Бессмысленная вещь.
И третье. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 19-21). Очень много сил у нас уходит на сокровища материальные, но прибавка любых вещей и денег никоим образом не способствует человеку достичь Царства Небесного. Даже наоборот, сказано, что трудно богатому войти в Царство Небесное (Мф. 19, 23). Так что сребролюбие – это одна из форм атеизма: человек не надеется на Бога, а надеется на деньги, что они сохранят, спасут. И мамона заслоняет от человека, от его духовного взора Самого Бога. Он вынужден заниматься не умягчением собственного злого сердца, а вынужден следить за своим имуществом, капиталом. На это уходит масса времени, хлопот, нужно встречаться с разными людьми, ночи не спать часто. Очень это тяжелая работа, но которая ничего не дает для Царствия Небесного. Потому Господь и говорит, что надо собирать себе сокровище на небе – то, что в душе нашей останется и после того, как душа отлетит от тела и от всех сокровищ, которые все останутся, можно сказать, неизвестно кому.
И вот, Господь на примере таких жизненных ситуаций очень хорошо каждому все объясняет. Но заставлять тебя никто не будет. Хочешь – усваивай, не хочешь – гуляй так. Только если вдруг ты в 50 лет опомнишься и начнешь из своего злого сердца делать доброе, оказывается, что это уже невозможно. Поздно. В голову ничего не идет, даже вот читает, а не разумеет. Все, ничего не сделаешь. Остается только взывать к Богу – но и тут нужен навык. Это же не просто так – никогда не молился, и вдруг стал молитвенником афонским. Так что не нужно нам являть собой камень, под который вода не течет. Нам нужно оживать. И вот, время Великого поста – как раз время оживления нашей жизни.
«Если вы будете прощать людям согрешения их,
то простит и вам Отец ваш Небесный»
На Руси с древнейших времен хранится обычай перед началом Великого Поста испрашивать друг у друга прощение. Последнее Воскресенье перед Постом так и называется - «Прощеное Воскресенье». Старшие у младших, дети у родителей, друзья у своих близких - каждый у каждого просит прощение. В иные дни нам кажется, что это другие друг против друга враждуют, ненавидят друг друга, проливают кровь.
В Прощеное Воскресенье мы можем и в себе заметить источник разделения, ненависти и вражды и почувствовать правду слов Ф. М. Достоевского: «Каждый пред всеми за всё виноват». И, ощутив ужас отсутствия в мире любви и мира между людьми, мы можем почувствовать нужду в прощении.
Последнее воскресенье перед началом Великого поста именуется Церковью Неделей сыропустной, так как именно в это время заканчивается употребление в пищу молочных продуктов. Церковь напоминает нам об изгнании Адама и Евы из рая за непослушание и невоздержание.
В сегодняшнем евангельском чтении на литургии есть слова о том, что если мы хотим, дабы Отец наш Небесный простил нам грехи, то мы сами должны простить всех своих ближних. В ином месте Господь Иисус Христос говорит, что мы должны прощать ближним прегрешения против нас «от сердец наших» (см. Мф. 18, 35), то есть всем сердцем. Не внешне только, не поклоном, а именно сердцем - внутренне.
Потому что сердце - это источник духовной и умственной жизни человека. Если из этого источника исходят чистые струи, тогда и человек как бы омывается этими струями, омывается изнутри. А если исходят скверные греховные помыслы, тогда мы внутренне оскверняемся; как говорит об этом Спаситель - человека оскверняет исходящее из его сердца (см. Мф. 15, 18).
Можно быть чистым внешне - не только от грязи, но даже и от нравственной скверны, - а внутренне оказаться нечистым, быть, так сказать, грязным изнутри. Есть даже такое выражение: «грязные мысли». Конечно, мы его употребляем в узком смысле слова. Но значение его возможно расширить: не только явно развратный, но и всякий греховный помысел можно назвать грязной мыслью, потому что он грязнит душу человека. Подобных помыслов у всех нас очень много. Так много, что едва ли мы делаем что-нибудь чисто, по-евангельски. Все оскверняется примесью какой-либо страсти.
Иногда (как правило) к чему-то доброму примешиваются тщеславие, гордость. Иногда - уныние и лень. Тогда мы нехотя делаем что-либо, заповеданное Спасителем. Порой мы исполняем как будто бы доброе дело, но к этому примешивается гнев, если мы видим перед собой какое-либо препятствие. Можно было бы привести еще много примеров того, как добро в нас смешивается со злом. А сколько есть в нас откровенно злого! Сколько поступков, которые мотивируются лишь исключительно нашими страстями!
Иногда мы по гордости делаем что-то ради славы, иногда делаем что-то не ради Христа, не потому, что это заповедует Евангелие, но потому что нас движет к этому какая-либо страсть, и мы только прикрываем движение страсти видом добра. Однако и это еще не все. Иногда мы творим просто откровенное зло, как говорится, Бога не боясь и людей не стыдясь. Вот как много в нас грехов! Всякий наш шаг бывает нечист, всякое движение мысли осквернено страстями.
Каждый искренний, нелукавый человек, более или менее внимательный к себе, должен это признать. И с таким нечистым сердцем, являющимся источником наших греховных дел и слов, мы приступаем к Богу и хотим испросить у Него прощения. Приступаем всегда - ежедневно и, можно сказать, ежемгновенно, - когда призываем Его в Иисусовой молитве и умоляем, чтобы Он помиловал нас, грешных.
И в особенности в дни Великого поста, ибо мы, как это свойственно немощи человеческой, не способны всегда сохранять одно и то же напряженное усилие в духовном делании и потому прилагаем особенное старание, употребляем сильнейшее понуждение, чтобы хоть в эти дни принести Богу положенную жертву - некую десятину своей жизни, подобно тому как в ветхозаветные времена приносили десятину Богу правоверные иудеи.
Надо себе напоминать, что с Богом возможно все…
Конечно, надо всю жизнь проводить так, как требует от нас Великий пост, - совершая евангельские заповеди в полноте покаяния и внимания к себе, с чрезвычайным самопонуждением, - но у нас не хватает силы духа, ревности, мало в нас простоты. И потому Святая Церковь, снисходя к нашей немощи, предлагает хотя бы во время поста приложить усилия и приобрести что-либо для своей души, для своего сердца. Стяжать духовное сокровище на небесах, чтобы сердце наше было там, с Господом, уже сейчас, в этой жизни, и по возможности сохранить, не потерять этого сокровища в дни радости и как бы некоего ослабления подвига, в дни отдыха… Да, это немощь наша… Какой может быть отдых в деле спасения? Но человек так устроен, что не в состоянии всегда сохранять одно и то же напряжение душевных сил.
Приступая к покаянию, к подвигу поста, принимаемого как воздержание и от излишней пищи, и от ненужных, вредных помыслов (вредных не только потому, что они явно греховные, но и потому, что они лишние), мы должны простить друг другу взаимные прегрешения. Нам нужно забыть обиды, неприязнь, иногда, может быть, и постоянно действующую в отношении какого-то человека.
Часто, к сожалению, бывает так, что и причины никакой нет, а просто не нравится нам человек - и мы не хотим с ним общаться, нам неприятен его вид, даже голос. Один человек кажется слишком строгим, другой - безразличным, иной, старающийся помочь, - навязчивым. Можно найти множество причин для неприязни во всех ее видах.
Неприязнь - это не только явная вражда и злопамятство, но и осуждение, и гнев, и мстительность, и неприятие человека, и даже безразличие. Если мы хотим приобрести сердце, способное воспринять очищающую от грехов благодать, то должны прежде изгнать оттуда неприязнь по отношению к нашему ближнему, тому человеку, с которым мы волей или неволей общаемся, с которым вместе живем.
Ближним нужно считать не только того, кто рядом с нами (хотя прежде всего нужно думать именно так), но и того, о ком мы думаем, кого мы приближаем в своих мыслях, а думаем мы не только о тех, кого любим, но и о тех, кого ненавидим, ведь у нас постоянно возникают помыслы злопамятства. Страсть гнева заставляет нас постоянно содержать в уме этого человека, беспокоит нас, смущает и не дает умиротвориться.
Мы должны понять простую истину: каково наше сердце по отношению к ближнему, таким оно будет и по отношению к Богу, потому что сердце у нас одно. Если мы в молитве к Богу приобрели любовь, значит, эта же любовь будет обращена и на человека, потому что у нас одно сердце, а не два или три. Одно-единственное, цельное, можно было бы, выражаясь богословски, сказать «односущное». Это же сердце должно любить и человека. Если мы отвратимся от ближнего, то потеряем приобретенную в молитве любовь к Богу и, молясь, уже не найдем этой любви, увидим, что душа наша пуста, мы потеряли благодать.
И, наоборот, если понудим себя смириться перед ближним, понудим себя против воли, противясь действию нашего развращенного сердца, с любовью, снисхождением, всепрощением отнестись к нашим братьям и сестрам, тогда увидим, что при молитве сердце наше окажется чистым и «руки» нашей души будут подняты к Богу, взор душевный устремится к Нему и ничто земное не будет нас отвлекать. Одно у нас сердце. Если мы хотим получить прощение грехов, то должны устранить страшное препятствие, стену, непроницаемый мрак, который не дает Божию свету проникнуть в горницу нашей души и осветить ее. Этот мрак - неприязнь к человеку во всех ее многообразных проявлениях.
Образ Господа нашего Иисуса Христа (с царских врат Кресто-Воздвиженского храма Киево-Печ. Лавры)
Прощая друг другу действительные и мнимые прегрешения, мы как бы привлекаем Божественный свет в наше сердце, нашу душу и уже этим самым приобретаем душевный мир. С этим чувством, которое отнюдь не противоречит покаянию, но, наоборот, удивительным образом сочетается с сердечным сокрушением, мы должны входить в поприще Великого поста, чтобы совершить его правильно, полезно и многоплодно.
Поэтому премудро святыми отцами установлен такой особенный день - Прощеное воскресенье, когда определено читать и соответствующие евангельские слова, о которых я сказал вначале. Конечно, так относиться друг к другу нужно каждый день и каждое мгновение, но по немощи мы не можем этого сделать, нам трудно преодолеть свое лукавое, развращенное естество. И потому нам предлагается специальный день, в который мы обязательно должны сделать то, что должны делать всегда. Благодать Божия как бы против нашей воли заставляет нас простить друг другу взаимные прегрешения, действительные или только воображаемые, ведь по большей части все они — мнимые.
И так, мы должны внутренне, от сердца, всё друг другу простить: и тем, у кого можно попросить прощения лично, поклоном или словом покаяния, и тем, кого мы не можем увидеть, - в мыслях, внутренне необходимо примириться со всеми людьми. Это могут быть и какие-то великие люди, которых мы никогда близко не узнаем и никогда не увидим, однако которых мы всегда осуждаем. Это могут быть какие-то давние наши обидчики или враги, наши завистники. Всех мы должны простить и со всеми примириться. Вспомним приведённые в Евангелии слова, которые Господь сказал ученикам Своим на Тайной вечере: «Мир Мой даю вам; не так, как мир даёт, Я даю вам» (Ин. 14, 27). Мир - это Божественное действие, дар Господа Иисуса Христа.
Господь дарует нам пост как особую благодатную возможность очистить свою душу от всяких грехов. Мы Великим постом читаем молитву, которая всем хорошо известна. В ней есть такие слова: «Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего …» (молитва святого Ефрема Сирина). Эти слова нам нужно повторять регулярно. Не дай Бог, если какая-то обида зародится в душе и даст свои губительные ростки…
Когда Спаситель явился ученикам после Своего Воскресения, первыми Его словами были слова: «Мир вам!» (Ин. 20, 19). Восстановив в душе своей мир с ближними, мы можем получить и мир Божий. Если с этим миром, этим духовным спокойствием мы вступим в поприще поста, то пост действительно явится для нас временем духовного, нравственного и евангельского плодоношения . Аминь
Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче, / утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему, / храм носяй телесный весь осквернен: / но яко щедр, очисти / благоутробною Твоею милостию.
На спасения стези настави мя, Богородице, / студными бо окалях душу грехми, / и в лености все житие мое иждих: / но Твоими молитвами / избави мя от всякия нечистоты.
Помилуй мя, Боже, / по велицей милости Твоей, / и по множеству щедрот Твоих, / очисти беззаконие мое.
Множества содеянных мною лютых помышляя окаянный, / трепещу страшнаго дне суднаго: / но надеяся на милость благоутробия Твоего, / яко Давид вопию Ти: / помилуй мя, Боже, / по велицей Твоей милости.
Премудрости Наставниче, смысла Подателю, / немудрых Наказателю и нищих Защитителю, / утверди, вразуми сердце мое, Владыко: / Ты даждь ми слово, Отчее Слово, / се бо устне мои не возбраню, / во еже звати Тебе: / Милостиве, помилуй мя, падшаго.
Неделя сыропустная. Воспоминание Адамова изгнания. Прощёное воскресенье.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
“Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?” (Пс.8.5). Так изумлённо вопрошает царь и пророк Давид своего Господа, когда пред его внутренним взором предстаёт великая тайна спасения падшего человечества. “Что есть такого в нас, здесь пред Тобою стоящих, Господи, что Ты умер за нас страшной смертью, и любовь Твоя к нам не угасла, не пресеклась?” Так, скорее всего, спросит каждый из нас, если однажды вдумается в простую и непостижимую реальность Голгофской Жертвы. “Что Тебе, Боже мой, в брате моём, который, как тот “ангел сатанин” у апостола Павла, “пакости ми деет” (2.Кор.12.7)? Он мне “пакости деет”, а Ты, Господи, любишь и жалеешь его!”
Впереди Великий пост, и нам всем по давней привычке кажется, что самое главное в нём – правильно составить своё меню. Или, ещё того лучше, попытаться, например, в первую неделю только себе и позволить, что запивать просфору раз в день крещенской водой. Во всяком случае, если и занимает что-то наши умы, так это по большей части проблема еды, как будто и не говорил нам апостол Павел неделю тому назад: “Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем” (1.Кор.8.8). И вот в тот самый момент, когда мы прилежно рассчитываем наши постные трапезы, наш Бог неожиданно говорит нам совсем о другом. Он говорит нам – о прощении.
В русском языке есть два слова, которые хотя и обозначают разные вещи, но тем не менее связаны какой-то таинственной внутренней связью: прощение и прощание. Прощаясь при расставании, мы должны простить друг друга. Отправляясь в далёкий путь, мы должны вырвать из своего сердца все тщательно сохраняемые там оскорбления, все по тайным уголкам рассованные обиды, все счета, которые мы готовы предъявить при удобном случае и близким, и дальним. Это прощение при расставании надолго необходимо потому, что никто из нас не уверен в возвращении, никто из нас не может дать гарантии нового свидания: путь дальний и опасный, и неизвестно – вернёмся ли. А раз существует вероятность того, что не вернёмся, тогда, конечно, простить необходимо, потому что не тащить же все эти обиды, всю эту мразь и суету с собой в Вечность, на Страшный Суд, где все с неизбежностью увидят, какие мы на самом-то деле мелочные и гадкие.
Прощать надо, но простить – трудно. Отчего это? Оттого, мне кажется, что желание обличать и клеймить брата своего за его реальные или мнимые грехи очень уж глубоко в нас укоренено. Что скрывать, для нас, грешных, попрекать и укорять своих ближних и сладостно, и приятно. Почти так же приятно и сладостно, как и чесать, где чешется. Если, не дай Бог, нет никого рядом, всегда можно найти повод и предмет для обличения вдали: зачем артисты такие бесстыдники, отчего молодёжь такая наглая, почему, наконец, начальники столь глупы? Заставить замолчать свой внутренний голос, который пафосно и страстно обличает всех вокруг, мучительно трудно. Не в пример проще не смотреть в сторону мясного отдела, придя в магазин за хлебушком…
Бог говорит нам о прощении перед дальней дорогой Поста для того лишь, чтобы мы поняли: не вегетарианство наша настоящая цель, а любовь к ближнему своему. Воздержание от скоромной пищи не цель, а средство, и Пост – это всего лишь инструмент, необходимый нам для того, чтобы мы могли совершать мучительную работу по изменению своей души.
Сегодня – заговенье на сыр и яйца. Сегодня день, когда мы, православные, прощаемся со скоромными снедями, чтобы налегке отправиться в далёкий и трудный путь Поста. Как некогда блудный сын, мы “приходим в себя”, возвращаемся к себе и обнаруживаем, что мы – изгнанники. Подобно праотцу Адаму, мы по собственной воле однажды покинули отчий дом, оставили Божий Рай и оказались в далёкой от Бога стране. И вот сегодня мы вспоминаем изгнание из Рая нашего далёкого предка, потому что его горькая участь сродни нашей беде. Как и он, мы настойчиво стремились к освобождению от плена сыновства; как и он, мечтали о свободе преслушания; как и он, захотели устроить нашу жизнь не по заповедям Божиим, а по собственным лекалам, то есть – захотели быть, как боги.
Зарвавшемуся блудному сыну Бог попускает вкусить по-настоящему свинской жизни, Адаму же, в буквальном смысле слова “обожающему” самое себя, предстоит изгнание в смерть: “…ибо прах ты и в прах возвратишься” (Быт.3.19). Изгнанный из Рая Адам плачет о своей горькой участи, и с ним вместе плачем и мы, его потомки, плачем и молим Господа вернуть нас домой, принять нас в отчие объятия, вновь даровать нам радость Богообщения. Горестными, пронзительными словами плачет вся Церковь: “Раю всечестный… шумом листвий твоих Содетеля всех моли, врата отверсти ми, яже преступлением затворих”.
Рай вновь может открыть нам свои врата, которые закрылись ещё и потому, что горделивый и ропотный Адам не себя самого, а Бога обвинил во всех своих грехах. Вспомним, как он ответил Богу: “Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел” (Быт.3.12). Бог, жена, змий – все виноваты в том, что пал Адам. Все, только не он сам. Потому и оказался этот всеобщий обличитель изгнанным из Рая. Потому и закрылись для него врата Вечной Жизни. Потому и понятно, что нам, его детям, они откроются тогда, когда мы искренне и просто научимся прощать всех, кто нас обидел. Неужели мы не простим их, неужели мы не простим тех, за кого Господь наш умер на Кресте? Аминь.
Завтра начинается Великий Пост. Говорят, что усердные христиане ждут это время с радостью и надеждой. С радостью и надеждой потому, что надеются этими малыми днями наконец исправиться, сделать то что никак не получалось сделать до этого, приобрести какую-либо полезную привычку, и самое главное, посвятить все свое время тому, что бы побыть с Богом. Если сказать по-честному, то весь год мы хотим начать делать что-то хорошее, нужное, но все время у нас как-то все откладывается. То времени не найдем, до лень,то думаем сами в себе-вот начнется пост, тогда я возьмусь за ум. Так вот, пост начинается. И самое время для того, что бы делать. Мы-то как думаем, что пост-это когда надо что-то не делать-не есть мяса, не пить молока, не ругаться, не драться. Это верно, но пост-это еще и то дорогое время, когда мы можем приобрести для себя хорошую привычку делать что-то важное. К примеру, регулярно садиться за чтение Священного Писания, или начать традицию молиться всей семьей перед едой. Но самое главное, что Великий Пост, это то самое время, когда наконец мы находим возможность вырваться из привычных для нас суетных будней и посвящаем его (время) молитве, тишине и размышлениям. Но прежде чем мы начнем поститься «постом приятным» Церковь нам дает очень важное напутствие-оказывается наш пост и наши труды могут быть неугодными Богу. Так бывает тогда, когда между нами есть вражда или обида, когда мы не в силах простить, когда в этом мире есть люди, которых мы ненавидим. «Если будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный». Нет тогда никакого смысла ни в отказе от пищи, ни в молитвах, ни в длинных богослужениях-потому что Бог нам ничего не простит. Он нам Сам дает пример-как Я прощаю, так и вы прощайте, как Я добр к злым и пустым людям-так и вы будьте к ним добры.
Несколько недель мы говорили о том, что для того, что бы выйти на встречу Богу нужно некоторым смириться, некоторым подняться от уныния. А сегодня Христос, Бог наш, говорит о том, что важнее всего на свете-прощение. Если не простишь, то и не начинай поста. Не мажь голову маслом, не натягивай улыбку на свои губы, не читай псалтырь-потому что без прощения все напрасно. Один скажет, как могу я простить, если мне сделали такую подлость, такую низость, что как только вспомню, так внутри все вскипает. Как простить тогда? А вот как-смотри на Спасителя, Его ведь несправедливо прибили ко кресту? Ему ведь не за преступление какое в лицо плевали? Как в богослужении Страстной седмицы сказано-за манну напоили меня уксусом. А Спаситель, вися на кресте, не только не проклинал безумных богоубийц, а еще и молился о них-Отче, прости им, не ведают что творят. Ты скажешь, так то-Христос, Он Бог, Он мог так говорить, а я простой маленький человек, и сил моих на такое не хватит. Хорошо, вот вам пример простого человека-серийный убийца убил более шестидесяти женщин. Его поймали и судили, а перед самой казнью родственникам тех, кого он убил разрешили подойти к нему и высказать все что они бы хотели. Родственники по очереди подходили и выливали на него всю свою боль, всю обиду, весь свой гнев-но убийца слушал спокойно, и ни один мускул на его лице не пошевелился. Лишь когда к нему подошел один человек, отец убитой им девушки, и сказал так: «Мистер, многие присутствующие вас ненавидят, но я не из их числа. Я верю, что вам было трудно жить, и это тот случай, когда Господь велит нам прощать. Вы прощены, сэр». Он сказал и отошел, а убийца расплакался. Прощение заставило плакать страшного человека, сердце которого не трогали мольбы его несчастных жертв.
Мы часто делаем ошибку, когда думаем, что те кто делают нам плохо, те кто ранят нас, что они делают это специально, только для того, что бы нам сделать похуже, что бы нам навредить. Но это не всегда так. Зло в чистом виде практически не возможно встретить. Все те, кто делает другим подлости или пакости, делают это почти всегда либо из самых лучших побуждений, либо под действием греховной страсти. Умные люди даже придумали такую пословицу-«L’enfer est plein de bonnes volontés et désirs» (в переводе с французского «Ад полон добрых намерений и пожеланий») . Это значит, что хотим мы как лучше, а получается как всегда. Все-то не знают, что мы хотим как лучше, и каждый в свою меру оценивает наши действия-и поэтому мы ссоримся, враждуем, иногда даже дело доходит до войны. А сейчас самое время вспомнить, что никто не благ, как только Один Бог. А раз так, то все мы иногда ошибаемся. А пока мы живы-у нас есть возможность исправить свои ошибки. Это когда мы в гроб уляжемся-тогда уже все-губы не шевелятся, руки не поднимаются-как тут прощения просить? А пока мы живы-все в наших руках. И сегодня тот самый день, когда надо попросить друг у друга прощения-у тех кто рядом, у тех, кто далеко. И в семье, и на работе, и у друзей. Потому что иногда мы носим все в себе и нам нужен удобный случай, что бы вынести весь мусор, всю нашу грязь, всю обиду-выбросить все это, что бы учиться строить свою жизнь и отношения в ней. Пусть этим удобным случаем для нас станет этот Великий Пост, а именно этот день, который мы называем еще Прощенным воскресением.
Видите, дело не только в пище или питье, а дело в том, что бы Бог нам грехи простил. А простит Он нам тогда, когда мы простим. Опытный в духовной жизни святитель Игнатий Кавказский предупреждает нас: «Желающий заняться подвигом молитвы! Прежде, нежели приступишь к этому подвигу, постарайся простить всякому огорчившему, оклеветавшему, уничижившему тебя, всякому, причинившему тебе какое бы то ни было зло». А чем собираемся заниматься мы в дни Великого Поста, если не молитвой? Вот и давайте попробуем простить друг друга от всего сердца, что бы мы могли честно, всей душой сказать: «Христос посреди нас»! Аминь!
Мф, 17 зач., 6, 14-21
Сказал Господь: если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
«Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших». Почему накануне Великого поста Господь говорит об этом? Цель и смысл Поста заключается в том, чтобы мы стяжали сокровище. Не то сокровище, которое собирается здесь, на земле, где тля и моль тлит, и ржавчина разъедает, где воры подкапывают и крадут (и где много этого сокровища, они там и подкапывают), а то сокровище, которое на небесах. Не то сокровище, где всегда неизбежен распад, а то сокровище, которое ставит нас перед лицом Бога Живаго, перед Его любовью, потому что - где сокровище наше, там и сердце наше будет. И где любовь Божия, где радость Христова о каждом кающемся грешнике, о каждом из нас, там и сердце наше будет среди Пасхи Господней.
Подлинное прощение невозможно без исповедания полноты веры, и подлинное прощение невозможно без жизни по вере, без отвержения всякой лжи и всякого зла. Иными словами, мы призываемся понять две вещи. Во-первых, что прощение невозможно там, где нет признания греха, и, во-вторых, - прощение невозможно, если оно не исходит от Бога. Отрицание греха делает прощение, по крайней мере, излишним.
Мы живем в мире, где все делается, чтобы отменить в массовом сознании само понятие греха, отменяя заповедь Божию и нравственный закон. Если не существует больше нравственного закона, не существует и греха. И непонятно, о каком прощении может идти речь. Чем углубленней человек живет духовной жизнью и, значит, чем больше он узнает, как страшен грех, тем сильнее нуждается он в прощении от Бога, от другого человека. И тем легче способен он сам простить.
Ужаснее всего, как всегда, равнодушие, делание вида, что все в порядке («нечего особенно прощать»), желание не видеть человека, оставить его и забыть о нем; думать, что простил, отвернувшись от человека, затворив от него сердце. Но горечь, которая остается, может вырасти в ненависть. Современный человек часто ищет примирения, чтобы не быть захваченным неприятными отрицательными чувствами, чтобы не осложнять себе жизнь. Это означает «прощать, не прощая», обманывая себя и других.
Драгоценней всего - сделать первым шаг к другому, и этот шаг будет твердым, если он будет совпадать с тем, что мы идем, начинаем идти, попирая всякий грех. Прощение - чудо. Оно творится Богом из ничего. Прощение нельзя создать. Его получают сверх сметы, сверх меры, сверх ожидаемого. Оно - благодать. Здесь точка нашего личного соприкосновения с Богом. И с Крестом. Ибо где умножился грех, там преизобилует благодать. И эта благодать нас преображает, делает другими. Только получив от этой жизни с избытком, мы можем щедро дать другим. В самом деле, как молиться за убивающих нас, если прощение не исходит от Бога? Это дар Бога, не наше достижение. Потому наше примирение друг с другом утверждается в Таинстве исповеди - Таинстве покаяния, и оно должно быть особенно глубоким Великим постом.
Только даром Божиим, Его благодатью и нашим участием в этом даре - трудом сорокадневного поста - можем мы научиться дару прощения. Нельзя заставить простить, так же как нельзя заставить любить. И Господь нас не заставляет прощать, Он как бы говорит: «Вы можете не прощать, вы можете поступать так, как хотите», - потому что если бы Он заставил нас простить, то такое прощение не было бы нашим. Это было бы Божие прощение, а к нам не имело бы никакого отношения. Подлинную цену имеет только то, что делается свободно и сознательно, когда сам человек понимает, что он должен простить. Господь только предупреждает, что если мы не прощаем, то и Он нас не простит. И если мы молимся в молитве Господней: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», понимая значение этих слов, и одновременно говорим: «Я никогда и ни за что не прощу этого человека», - значит, мы вполне сознательно просим Господа, чтобы Он никогда и ни за что не прощал нас и наши грехи.
На Святой Афонской Горе существует такой обычай: если кто-то из братии находится с кем-нибудь во вражде, он должен убрать из Господней молитвы эти слова. Он не имеет права их произносить, если не хочет, чтобы они были ему в суд и во осуждение. Но как убрать из молитвы Господней хоть одно слово, если эта молитва, как говорят святые отцы, - краткая запись всего Евангелия? И если кто-нибудь вычеркнет хотя бы одно слово из этой Книги жизни, говорит нам Божественное Откровение (Откр. 22, 19), Господь вычеркнет из Книги жизни имя того человека. Тяжесть наших грехов, и крупных, и самых мелких, которые, как горы, накапливаются изо дня в день, будет возрастать, а когда мы перейдем в вечность, будет давить нас вечной безысходностью.
«Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, - говорит Христос, - ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою». Для того чтобы пост был для нас осмысленным, он не должен быть лицемерным. Мы не должны ничего делать напоказ, с тем, чтобы нас увидели другие и похвалили. Как только это происходит, мы теряем свою награду от Господа.
«А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое». Что значит помазать голову елеем? Голова - это ум, говорят святые отцы. Надо позаботиться о том, чтобы мысли наши были чистыми. Но и слова наши не должны быть злыми, скверными и пустыми. О слове, так же, как и о мыслях, в течение всего Поста нам будет напоминать молитва: «Положих, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих» - слово Господне, которое обращено к последнему Суду, к самой Пасхе Христовой. «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 37). Не только за слово скверное, гнилое, но и за «всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они ответ в день Суда» (Мф. 12, 36). Праздным словом прежде всего является не просто бессмысленное или лживое, а правдивое и истинное, но которое мы делаем праздным, когда употребляем святые слова всуе, как ничего не значащие.
Мы живем в мире, где самая главная война идет против человека; против единственного словесного существа - человека. Все делается для того, чтобы слова стали бессмысленными. Чтобы не только потопить всех в океане лживых слов, которые ежедневно обрушиваются на нас, но и святые слова смешать со словами лживыми и скверными. И чтобы мы тоже приняли в этом участие. Если мы поддаемся врагу, то горе нам. Для того и предлагается нам пост, чтобы мы помнили, что есть самое главное; чтобы мы помазали главу свою: свой ум, свое слово - елеем смысла, добра, веры, правды и чистоты, и чтобы слово наше стало живым, как и мысли.
Слова Евангелия «помажь главу» относятся, конечно, ко всему внутреннему человеку, к сердцу нашему, - чтобы из сердца не исходила ни зависть, ни ненависть, ни злоба, ни вражда, никакая похоть, ничего грязного. Чтобы внутренний наш человек - душа наша - была помазана благодатью Духа Святаго. Чтобы наша ожесточенная, окаменевшая, мертвая душа за то, что она хранит этот Пост, по дару Христову, по Его благодати, получила благоуханное помазание Духа Святого, когда завершится Великий пост, и мы предстанем перед Христом Распятым и Воскресшим.
А что значит умыть свое лицо водою? Лицо, говорят святые отцы, - это внешний наш человек. Что у нас на лице? - Глаза, чтобы мы обратили внимание на то, куда мы смотрим, где блуждает наш взор среди этого, всеми красками греха переливающегося, изменчивого мира, лежащего во зле и во лжи. Чтобы, само собой, исключались Великим постом, все сомнительные телевизионные программы, и мы не уподоблялись такому человеку, который воздерживается от мяса в течение всего Поста и вместе с тем пожирает своими глазами всякую нечистоту, как тот блудный сын, который сел за один стол с грязными, шумно чавкающими свиньями - за бесовскую трапезу, которую предлагают нам сегодня средства массовой информации. Мы должны быть глухими, как говорит апостол Павел, и слепыми, смотря по обстоятельствам. Все тело наше должно быть не вертепом разбойников, а храмом Божиим.
Господь говорит, чтобы вначале мы помазали голову, а потом уже умыли лицо. Голову помазали, а потом лицо, потому что внутреннее должно идти впереди внешнего. Не то, что Он внешнее считает незначительным. Нет, внешнее очень значительно. Кто не постится во Святую Четыредесятницу без уважительной причины, «да никакоже причастится» - правило святых отцов, которое никто не может отменить, ибо оно дано Духом Святым. Но что главнее - душа или зеркало души?
Самый главный пост - воздержание от себялюбия, от нашего «я». Наш пост должен быть «перед Отцом, Который втайне». Господь говорит, чтобы наш пост был втайне - там, где мы с Отцом Небесным. Мы должны научиться поститься у Бога, ибо пост имеет Божественное измерение. Отец, Сын и Святой Дух живут друг для друга. Никто из Них не живет для Себя. Бог - общение, превосходящее все, что мы можем помыслить. Этим единством общения Пресвятой Троицы должна жить Церковь. В тайне нашего сердца мы призваны молить Бога научить нас этому таинственному посту от нашего «я», чтобы сделаться способными отдавать свою жизнь другим. «Не собирайте себе сокровищ на земле, но собирайте себе сокровища на небе, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Господь говорит о небе, о Самом Отце, - как о сокровище, которое находится там, где сердце наше. Мы должны совершать наше очищение, изменять наше отношение ко всему на уровне сердечных глубин. Ибо наше смертное «я», то, что рождает смерть, стремится всегда обладать. Оно влекомо внешним, так что готово даже других людей превратить в объекты нашего обладания. Покаяние сердца, подлинная жизнь с Отцом Небесным заключается в освобождении от этого духа обладания. Если Христос Бог станет сокровищем любви, которое мы ищем, все остальное приложится нам. Все станет благодатью в нашей обновленной жизни, и рай наступит уже здесь и сейчас, Пасха Господня.
Протоиерей Александр Шаргунов