§ 36. Правовое положение рабов в римском праве

114. Общая характеристика положения рабов. Рим был рабовладельчес­ким государством на всех стадиях своего существования. Собственниками ра­бов были главным образом отдельные лица. Известно, однако, и государст­венное рабство (servi public !), имевшее, впрочем, второстепенное значение. Могли быть собственниками рабов и муниципии.

Основным принципом, определявшим правовое положение рабов на про­тяжении всей истории Рима, было признание рабов не субъектами, а объекта­ми прав. Однако формы практического осуществления этого принципа меня­лись в ходе экономического и политического развития Рима и изменений идеологии господствующих классов. При этом возрастание, особенно в пери­од империи, числа правовых норм, якобы направленных на улучшение поло­жения рабов, шло параллельно с ухудшением фактических условий их жизни.

115. Способы установления рабства. (1) Основным способом установле­ния рабства был плен, захват чужеземца в войне с государством, к которому он принадлежал. Но такой же захват допускался и в отношении чужеземца, с государством которого Рим не состоял в войне, если у Рима в то же время не было договорных отношений с этим государством, ибо чужеземец, как уже сказано, был, в принципе, вне права и правовой охраны, и создать для него какой бы то ни было правовой режим мог только договор с его государством.

(2) Другим основанием возникновения рабского состояния было рожде­ние от матери-рабыни: заключение брака с рабыней не допускалось, а ребе­нок, рожденный вне брака, следовал состоянию матери. При этом первона­чально ребенок признавался рабом, если мать его была рабыней в момент родов, независимо от ее состояния с момента зачатия ребенка до его рожде­ния. Однако в период империи, в силу приведенного выше правила infans conceptus pro nato habetur (п. 102), ребенок признавался свободным, если мать была свободна в какой бы то ни было момент беременности. Это было и од­ним из проявлений упомянутого уже favor libertatis .

(3) Человек, родившийся свободным, мог, при известных условиях, быть обращен в раба.

Преторский эдикт установил, что свободный человек, продавший себя в рабство для того, чтобы затем разделить покупную цену с лицом, которое вчинит иск о признании этого человека свободным (pretii participandi gratia ), останется рабом.

В древнейшие времена допускалась в известных случаях продажа римско­го гражданина в рабство, но не иначе как за границу - trans Tibenm , ибо на территории своего государства римский гражданин, по воззрениям глубокой древности, не мог стать рабом: рабы из числа бывших граждан представляли бы слишком большую опасность для государства (п. 108).

Все эти основания установления рабства отпали к периоду империи. Вме­сто них появились случаи обращения в рабство уже на территории Рима в связи с присуждением судом к определенным наказаниям (servi poenae ). Так обращались в рабство лица, приговоренные к смертной казни (in ferrum , ad bestias ) или к бессрочной каторге, которая отбывалась в рудниках (in metallum ) В силу императорского эдикта 52 г. н. э. свободная женщина, вступив­шая в связь с рабом и не прервавшая ее, несмотря на требование господина, становилась рабыней.

116. Личное положение рабов. Основной определявший правовое поло­жение рабов принцип servi res sunt (рабы - вещи) исключает, разумеется, всякую возможность говорить о каких бы то ни было публичных правах ра­бов Не несут они и публичных обязанностей - служба в римских войсках им недоступна; налогов они не платят, ибо они pro nullis habentur (не признаются лицами).

Точно так же и в сфере частноправовой господин имеет права не по отно­шению к рабу, а на раба - так же, как он имеет права на животное или лю­бую материальную вещь. Но раб является вещью своеобразной, вещью, наде­ленной разумом и волею, существование которых рабовладельцу не столько невозможно сколько невыгодно было отрицать. Поэтому невозможно было безоговорочно применять к рабу правовые нормы о материальных вещах, и ряд особых норм составил в совокупности то, что называется личным и иму­щественным положением раба в римском частном праве.

Не будучи субъектом прав, рабы, с точки зрения права, не имели семьи. Связь раба с женщиной не признается браком, matrimonium . Это - contubemium не влекущий за собою в принципе никаких правовых последствии.

В сфере имущественных отношений раб может быть объектом права соб­ственности индивидуальной и общей, узуфрукта (п. 221), залога (п. 406). Он может быть предметом сделок: купли-продажи, имущественного найма и т. п. Если рабу причинено телесное повреждение, над ним учинено насилие, со­ответствующий иск предъявляется не рабом, а господином, так же как в слу­чаях когда повреждение причинено животному или кем-нибудь испорчена вещь принадлежащая господину. Отказ господина от своих прав не делает раба свободным. После отказа господина от своих прав одно лишь изменяет­ся в положении раба: до этого отказа он был servus Marci или senus Tulln -рабом такого-то, после отказа он - servus nullius , «ничей раб», но все же раб, которого так же как и брошенную вещь, может присвоить любое лицо.

Бесправное положение рабов, как уже указано, несколько смягчалось в древнейшее время близостью, в которой они жили с господином. Поэтому, рассматривая раба как вещь, древнейшее право в то же время считало раба находящимся in dominica potestate так же, как были patria pqtestate подвласт­ные члены семьи, но не вещи господина. Раб допускался в известной мере к участию в отправлении домашнего культа. Место погребения раба охраня­лось сакральным правом.

В период империи ряд законов ограничивает права господина на лич­ность рабов. Закон Petronia (начала н, э.) запретил отдавать раба в труппы гладиаторов; в середине I в. н. э. было установлено, что господин утрачивает права на раба, которого покинул в старости или болезни. Во II в. н. э. установили такую же уголовную ответственность за убийство sine causa своего ра­ба, как за убийство чужого, и пр.

Все эти законодательные меры являются, однако, по выражению одного историка римского права, не столько действительными средствами смягчить зло рабства, сколько свидетельством силы этого зла: именно период империи был периодом расцвета античного рабства, периодом безудержно жестокой эксплуатации рабов. В этой эксплуатации заключалась основная сущность римского государства, и ограничить ее оно не могло. Рабство исчезло и сме­нилось другими формами эксплуатации с падением римского государства, обусловленным восстаниями рабов.

117. Имущественное положение рабов. Будучи не субъектами, а объекта­ми прав, рабы, разумеется, не имели имущества. Вещью, находящейся в об­ладании раба, независимо от того, как она в это обладание попала, с точки зрения права, обладал господин. Но раб был объектом прав, наделенным со­знательной волей и способным служить интересам господина путем проявле­ния этой воли. Поэтому уже в древнейшее время раба называли «говорящим орудием» - instrumentum vocale , а когда того потребовали экономические интересы господина, было признано, что при помощи раба может быть рас­ширен круг правовых отношений господина. За рабом была признана спо­собность вступать в имущественные сделки ex persona domini , создавая при помощи этих сделок права для господина. Господин предъявлял иски из та­ких сделок, как если бы совершил их сам. Наоборот, обязательства из совер­шенных рабом сделок для господина не возникали. Выражая воззрения мало развитого гражданского оборота, незнакомого со сложными коммерческими операциями и оформляющими их двусторонними договорами, и считая, что возникающие для контрагента по договору обязанности делают его положе­ние «хуже». Гай во II в. говорил в обоснование этого правила:

Melior condicio nostra per servos fieri potest , deterior fieri поп potest (D . 50.17.133). - Наше положение может становиться лучше при помощи рабов, но не может становиться хуже.

Однако, с развитием гражданского оборота, становится все яснее, что не всегда положение господина становится «хуже» с возникновением для него обязанности из заключенной рабом сделки.

Уже издревле было установлено, что если раб причинит кому-нибудь имущественный вред, украдет, испортит вещь, то господин обязан либо воз­местить этот вред, либо выдать раба потерпевшему. В случае отчуждения раба это обязательство переходило на нового господина. В этом правиле невоз­можно, однако, усмотреть признания личности раба, ибо однородное прави­ло действовало и для случаев причинения вреда животным, но юристы при­знали, что в случае освобождения раба ответственность iure naturali за причиненный им в рабстве вред падает уже на него самого, если этот вред не был ранее возмещен господином. Понятно, что это исключение из общего правила о неправоспособности рабов было установлено не в интересах рабов, а в интересах рабовладельцев, к числу которых только и мог принадлежать истец, потерпевший от правонарушения раба. Но те же интересы рабовла­дельцев потребовали отказа от полной неправоспособности рабов и в сфере договорных обязательств.

Началось с того, что стали признавать после освобождения раба obligatio naturalis из совершенного рабом до его освобождения договора. Иск из тако­го договора не может быть предъявлен к освобожденному рабу, но если он исполнит договорное обязательство, он не вправе потребовать обратно пере­данное им кредитору, ибо он не уплатил недолжного, не уплатил без основа­ния. Ульпиан уже говорит , что рабы ex contractibus... naturaliter et obligantur et obligant (D. 44. 7.14; см. п. 283).

Однако гражданский оборот был заинтересован не столько и во всяком случае не только в признании ответственности раба по заключенным им до­говорам, но и в установлении ответственности по этим договорам господина, обладавшего, обыкновенно, значительно большими средствами, чем раб, хо­тя бы и освобожденный из рабства. И претор выработал вид исков к господи­ну, сущность и структура которых непосредственно вытекали из жизненной и деловой обстановки, чаще всего обусловливавшей заключение рабом бо­лее крупных договоров.

Господин часто давал рабу отдельные хозяйственные поручения, а неред­ко назначал раба управляющим каким-нибудь предприятием, капитаном ко­рабля, снаряженного господином для торговли с дальними странами. Догово­ры, заключенные рабом в ходе исполнении хозяйственных заданий господина, стали признаваться основанием преторских исков к господину - actiones adiecticiae qualitatis . Такими исками были:

(1) Actio institoria , если договор был совершен рабом, управлявшим пред­приятием господина (institor - приказчик).

(2) Actio exercitoria , если договор был совершен рабом-капитаном при­надлежащего господину корабля (exercitoria - хозяин корабля; раб-капитан корабля назывался magister navis ).

(3) Actio quod iussu (во исполнение приказа), если совершению договора рабом предшествует обращение господина к контрагенту раба, например, господин просит дать взаймы рабу, если тот обратится за займом.

(4) Actio de in rem verso , если на основании договора, совершенного ра­бом, какая-нибудь ценность поступила в имущество господина (in rem domini versum est ).

По трем первым искам господин отвечал полностью, по последнему - в пределах сумм, поступивших в его имущество на основании договора, за­ключенного рабом.

Нередко, однако, сфера хозяйственной самостоятельности раба оказыва­лась значительно шире. Господин выделял рабу определенные имуществен­ные ценности: земельный участок, скот, даже других рабов (servi vicarii ) и предоставлял рабу вести самостоятельную хозяйственную деятельность, лишь внося господину определенную часть доходов. Юридически такое обо­собленное господином имущество, peculium , принадлежало господину, но фактически раб свободно располагал входившими в состав peculium иму­щественными ценностями. Отдельные представители класса рабовладельцев, лучше других понимавшие выгоды хозяйственной инициативы раба, считали себя обязанными признавать свободу действий раба в отношении peculium .

Понятно, что такая самостоятельная хозяйственная деятельность рабов была возможна только при существовании определенного порядка ответст­венности по сделкам, совершенным рабом. В ходе эксплуатации пекулия и наряду с obligate naturalis раба из таких сделок претор стал предоставлять иск из этих сделок к господину - actio de peculio в пределах стоимости пеку­лия (D. 15. 1. 5.1. 4).

В то же время, с развитием экстраординарного процесса, раб постепенно приобрел право обращаться к магистрату для рассмотрения последним extra ordinem личных и имущественных претензий раба к другим лицам. В частно­сти, раб мог обратиться к praefectus urbi и потребовать принудительного осу­ществления своей обязанности лицом, которое, получив от раба определен­ную сумму денег, обязалось выкупить раба и затем освободить из рабства. Таким образом, институт пекулия послужил к облегчению положения наибо­лее предприимчивых и энергичных рабов, умевших извлекать доходы из иму­щества пекулия.

Несколько лучше положения других рабов было положение рабов государ­ственных. В частности, за ними прямо признавалось право распоряжаться по завещанию половиной предоставленного им пекулия (Dip . Regulae , 20.16).

118. Освобождение яз рабства. До конца республики раб мог быть осво­божден из рабства только по воле господина (manumissio ). Древнее время знало три способа такого освобождения. По-видимому, древнейшим спосо­бом была manumissio testamento , т. е. освобождение раба путем включения господином соответствующего распоряжения в завещание. Так как древней­шее завещание совершалось в народном собрании, превращавшем волю заве­щателя в issus populi , повеление народа или специальный закон, то таким специальным законом был и каждый акт освобождения из рабства. Этот за­конодательный характер был утрачен освобождением раба по завещанию вместе с изменением порядка составлении завещания (п. 240).

Manumissio testamento могла совершаться в разных формах: а) завещатель мог прямо предписать: servus meus Stichus liber esto , тогда раб становился сво­бодным ispo iure с момента вступления завещания в действие, т. е, с момента смерти господина; б) завещатель мог возложить на наследника обязанность освободить раба - раб становился свободным с момента совершения наслед­ником одного из действий, освобождавших раба при жизни господина; в) за­вещатель мог освободить раба под суспенсивным (отлагательным) условием (п. 398) - раб становился свободным в момент наступления условия (например, раб будет свободен, если внесет определенную сумму денег наследнику и т. п.).

Другим известным древнему праву способом освобождения из рабства была manumissio censu : подобно тому, как уклонение от ценза могло привес­ти к обращению свободного человека в раба (п. 108), так внесение раба в спи­ски граждан с ведома господина освобождало из рабства. Этот способ осво­бождения из рабства отпал ко времени принципата с прекращением ценза.

Наконец, третий известный древнейшему праву способ освобождения из рабства был одним из проявлений характерной для римского права тенден­ции использовать формы гражданского процесса для изменения отношений материального частного права. Это была manumissio vindicta - мнимый про­цесс о свободе, мнимая vindicatio in libertatem , для которой использовались формы legisactio per sacramentum .

Господин, раб и третье лицо, по соглашению с господином, являлись к магистрату (консулу, претору) и здесь третье лицо, assertor in libertatem , ра­зыгрывая роль истца, накладывал на раба vindicta и утверждал: hunc hominem ex iure Quirtium liberum esse aio . На это заявление господин отвечал молчани­ем, как думают одни юристы (Жирар и некоторые другие) или изъявлением воли освободить раба, как полагают другие (Зом и другие). Затем магистрат объявлял раба свободным. Эта сложная процедура упростилась с течением времени: сначала в качестве assertora стал выступать один из ликторов, со­провождавших претора, а затем и самая vindicatio in libertatem была заменена заявлением господина об освобождении раба с занесением в протокол.

Во второй половине республики развиваются и новые неформальные спо­собы освобождения из рабства: путем заявления господина об освобождении в присутствии свидетелей (manumissio inter amicos ), путем составления гос­подином отпускного письма (manumissio per epistolam ). Однако отпущенный таким образом раб не становился свободным iure civili . Лишь преторские средства охраны его свободы обеспечивали ему своеобразное состояние - «пребывание в состоянии свободы», in libertate morari . В таком же положении находились и рабы, отпущенные на свободу не цивильным, а преторским, бонитарным собственником.

В период империи закон Junia Norbana превратил преторское in libertate morari в latinitas и притом в latinitas особого рода. Отсюда группа latini luniani , о которой сказано выше (п. 110) и которая исчезает после того, как при Юс­тиниане установлено, что неформальное заявление или отпускное письмо со­общают вольноотпущенным римское гражданство, если они были совершены в присутствии пяти свидетелей.

Начиная со времени принципата, появляется и ряч случаев освобождения из рабства в силу закона: так, освобождаются из рабства раб, открывший убийцу господина, раб, в течение 20 лет живший как свободный человек - своеобразное освобождение по давности и др. (D . 40.8; С. 7. 22); больной раб, брошенный господином.

В IV в. н.э. возникает церковная форма освобождения рабов путем соот­ветствующего заявления господина в церкви.

Таким образом, через историю римского права проходит процесс возрас­тания числа способов освобождения из рабства.

В то же время освобождение рабов затрудняется рядом условий, которым подчиняются направленные на освобождение действия по существу. Римское государство стремится ограждать от замеченных колебаний институт рабовладе­ния и не допускать освобождения в слишком широких размерах, и в то же время не «засорять» коренного гражданства значительным числом вольноот­пущенников, среди которых было и немало людей небезопасных для спокой­ствия господствующих классов. В этом отношении особенно важны два зако­на начала I в. н. э.

Первый из этих законов - lex Aelia Sentia (4 г. н. э.) - установил следу­ющие ограничительные условия освобождения рабов:

(1) Освобождение раба, не достигшего 30 лет, или господином, не достиг­шим 20 лет, требует предварительной проверки особой комиссией de causis liberalibus уважительности оснований освобождения.

(2) Рабы, подвергнувшиеся клеймению, относятся после освобождения к числу peregrini dediticii и высылаются из Рима.

(3) Ничтожно освобождение, совершенное in fraudem creditorum , т. е. во вред кредиторам, в предвидении обращения взыскания на имущество лица, произведшего освобождение рабов.

Другой закон - lex Fufia Caninia ограничил число рабов, освобождавших­ся завещательными распоряжениями: господин, имевший до 3-х рабов, был вправе освободить не более 2-х, имевший до 10 - не более половины; до 30 - не более 1/3, до 100 - не более 1/4, до 500 - не свыше 1/5; и во всяком слу­чае не более 100 рабов.

При Юстиниане закон Fufia Caninia был отменен, а из закона Aelia Sentia остались в силе только необходимость разрешения освобождения рабов гос­подином, не достигшим 20 лет, и запрещение освобождении in fraudem cred ­ itorum .

О правовом положении вольноотпущенников сказано выше (п. 107).

В случае особой неблагодарности вольноотпущенника по отношенью к освободившему его из рабства, он может быть возвращен в рабство (revocatio in servitutem propter ingratitudinem ).

Характерными чертами патриархального рабства является то, что рабы в это время не многочисленны. Они трудятся в основном в домашнем хозяйстве господина и являются как бы низшими членами семьи (familia). В земледелии применялся главным образом труд свободных. Численность рабов не могла быть особенно значительной в связи с небольшими земельными наделами римлян. В ремесле труд рабов также не имел большого распространения.

Основные источники рабства:

Важно! Следует иметь ввиду, что:

• Каждый случай уникален и индивидуален.
• Тщательное изучение вопроса не всегда гарантирует положительный исход дела. Он зависит от множества факторов.

Чтобы получить максимально подробную консультацию по своему вопросу, вам достаточно выбрать любой из предложенных вариантов:

1. война;
2. долговая кабала;
3. рождение от рабыни;
4. рабство за преступления (уголовное рабство).

Как общая тенденция, должно быть отмечено постепенное увеличение числа рабов. Развивается торговля рабами.

Что касается юридического положения рабов , они всегда считались вещами - servi res sunt, т. е. рабы суть вещи . Раб не считался субъектом . Он был его объектом , т. е. не признавался лицом (servi pro nullis habentur). Поэтому они не могли служить в армии и не платили налога. Раб не имел права на создание семьи. Если своими действиями раб наносил ущерб третьим лицам, то господин мог выдать его потерпевшему, в порядке так называемого нокзального иска (actiones noxales) (иска о возмещении ущерба). Но тем самым господин как бы ограничивал пределы и размеры собственной ответственности за действия раба. Господин был вправе наказывать раба, вплоть до лишения жизни (ius vitae as necis).

Что касается имущественного положения раба, то всякая вещь, находившаяся в его обладании, считалась принадлежащей господину. Нередко господин предоставлял рабу небольшой земельный участок, скот или мастерскую, даже других рабов, под условием уплаты рабом какого-то оброка. Такое имущество, вверенное господином рабу, именовалось пекулием (peculium). Господин мог в любой момент отобрать пекулий. Для того чтобы уплатить оброк, раб должен был что-то продавать со своего участка. Поэтому римское право начинает признавать за действиями раба известную юридическую силу. Рабы нередко совершали сделки в качестве судоводителей и капитанов. Конечно, выгоды от таких сделок получал господин раба. Убыток также ложился на господина. Стали допускать даже иски рабов к господам (actio de peculio), в пределах стоимости пекулия. Государственные же рабы получили право распоряжаться по завещанию половиной предоставленного им пекулия.

Положение рабов во все времена римской истории было тяжелым. Неудивительно поэтому, что рабы оказывали сопротивление своим господам сперва в скрытых формах, путем порчи и ломки орудий труда, а затем путем побегов, убийств своих хозяев и даже вооруженных восстаний, которые сурово подавлялись. Некоторые законы и сенатусконсульты носили явно террористический характер. Еще во времена республики был принят закон, по которому в случае убийства господина все рабы, находившиеся в доме, приговаривались к смертной казни. В 10 г. н. э. сенат подтвердил этот закон.

стр. 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358

Валлон А. История рабства в античном мире. ОГИЗ ГОСПОЛИТИЗДАТ, М., 1941 г.
Перевод с франц. С. П. Кондратьева.
Под редакцией и с предисловием проф. А. В. Мишулина.

с.289

Рим полу­чал рабов из тех же источ­ни­ков, что и Гре­ция, и рим­ское пра­во отно­си­ло их к двум кате­го­ри­ям: рабом рож­да­лись или им ста­но­ви­лись (ser­vi autem nas­cun­tur aut fiunt) .

Рабом рож­да­лись: это пра­во гос­по­ди­на на потом­ство сво­их рабов не мог­ло быть смяг­че­но у наро­да, кото­рый соб­ст­вен­ность окру­жал сво­е­го рода орео­лом граж­дан­ской свя­то­сти и кото­рый ста­вил « кви­рит­ский надел» выше обще­го пра­ва. Поэто­му, когда впо­след­ст­вии мне­ния про­слав­лен­ных юри­стов, этих « пер­вых лиц в государ­стве» , разде­ли­лись по вопро­су о том, « явля­ет­ся ли дитя рабы­ни при­ро­стом?» - не поду­май­те, что спор идет об его поло­же­нии. Это не при­ро­да оспа­ри­ва­ет его у хозя­и­на, а ростов­щик. Это вопрос соб­ст­вен­но­сти, а не сво­бо­ды. Посколь­ку раб­ство было заклю­че­но в доволь­но тес­ные рам­ки бла­го­да­ря про­сто­те нра­вов, соот­но­ше­ние меж­ду муж­чи­на­ми и жен­щи­на­ми было, веро­ят­но, более рав­но­мер­ным, бра­ки меж­ду ними - явле­ни­ем более обыч­ным и вос­пи­та­ние детей сто­и­ло дешев­ле в обста­нов­ке дере­вен­ской жиз­ни, более или менее общей для всех. Рим­ляне, кажет­ся, рас­счи­ты­ва­ли каж­дую вес­ну на этот при­плод, как на вся­кий дру­гой: отсюда назва­ние ver­na (весен­ний), дава­е­мое детям рабов . Когда земель­ный надел граж­да­ни­на уве­ли­чил­ся, ста­ли нахо­дить сред­ства воз­мож­но ско­рее воз­вра­щать мате­рей на работу, остав­ляя толь­ко одну для вос­пи­та­ния мла­ден­цев. Итак, даже при дан­ных усло­ви­ях рож­де­ние рабов пред­став­ля­ло неко­то­рую выго­ду. Это источ­ник богат­ства, кото­рым отец семьи не дол­жен пре­не­бре­гать, и Колу­мел­ла, так же как и все те, кто писал о сель­ском хозяй­стве, выска­зы­ва­ет­ся за поощ­ре­ние дето­рож­де­ния рабы­ня­ми . Дети уве­ли­чи­ва­ют цену мате­ри, подоб­но тому как ягня­та уве­ли­чи­ва­ют цену овцы. Вер­ги­лий в тех же выра­же­ни­ях гово­рит о мла­ден­цах, лежа­щих у груди сво­ей мате­ри:

с.290 а Гора­ций, вдох­нов­лен­ный видом семей­но­го оча­га, с удо­вле­тво­ре­ни­ем при­чис­ля­ет тол­пу юных рабов к осталь­ным богат­ствам дома:

Этот источ­ник, наи­бо­лее цен­ный для семьи в тот началь­ный пери­од, когда дитя раба мог­ло забав­лять­ся вме­сте с сыно­вья­ми гос­по­ди­на в усло­ви­ях про­стой дере­вен­ской жиз­ни, поте­рял свой харак­тер, как мы это отме­ти­ли уже для Гре­ции, когда раб­ство рас­про­стра­ни­лось и рас­сто­я­ние меж­ду дву­мя груп­па­ми уве­ли­чи­лось. Тогда моло­дой раб, рож­ден­ный и вос­пи­тан­ный в уни­же­ни­ях раб­ской жиз­ни, неред­ко носил на себе это двой­ное клей­мо рож­де­ния и вос­пи­та­ния. Одна­ко мог­ло слу­чить­ся, что раб, имев­ший сча­стье быть при­бли­жен­ным к гос­по­ди­ну, в силу дли­тель­ной при­выч­ки и более интим­ных отно­ше­ний полу­чал тогда дру­гое наиме­но­ва­ние за свою при­вя­зан­ность и за свои услу­ги. Мы име­ем при­мер моло­до­го ver­na - раба, усы­нов­лен­но­го сво­им гос­по­ди­ном . Но это мог­ло быть так­же как бы зна­ком отли­чия сре­ди тол­пы куп­лен­ных рабов: рабы и даже воль­ноот­пу­щен­ни­ки удер­жи­ва­ли это назва­ние на сво­их моги­лах .

Рабом ста­но­ви­лись: если кос­нуть­ся преж­де все­го внут­рен­них источ­ни­ков, то мы увидим, что это­му мог­ли содей­ст­во­вать воля отца, тре­бо­ва­ния креди­то­ра и сила зако­на, - теми раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми, кото­рые были харак­тер­ны для каж­до­го из этих момен­тов. Отец был абсо­лют­ным гос­по­ди­ном над жиз­нью сво­е­го ребен­ка. Для того чтобы родив­ший­ся имел пра­во на жизнь, он дол­жен был быть при­знан и вос­пи­тан отцом . Подоб­но тому как в более ран­нюю эпо­ху отец мог его убить, точ­но так же как дол­жен был при извест­ных усло­ви­ях его под­ки­нуть , он сохра­нял пра­во про­дать его, и это пра­во было столь пол­ным и непре­ре­ка­е­мым, что про­да­жа, совер­шен­ная по всем фор­мам граж­дан­ско­го отчуж­де­ния, не мог­ла его уни­что­жить. Оно вновь вос­ста­нав­ли­ва­лось, как толь­ко поку­па­тель отка­зы­вал­ся от сво­их прав вслед­ст­вие акта воль­ноот­пу­ще­ния; оно мог­ло бла­го­да­ря новой про­да­же опять вре­мен­но анну­ли­ро­вать­ся, не теряя, одна­ко, сво­ей силы; лишь в тре­тий раз оно пре­кра­ща­лось . Итак, власть отца семьи, быв­шая, как было уже ска­за­но, самым пол­ным выра­же­ни­ем могу­ще­ства Рима, про­яв­ля­лась с наи­боль­шей абсо­лют­но­стью по отно­ше­нию к суще­ствам, свя­зан­ным с ним самы­ми тес­ны­ми уза­ми, уза­ми при­ро­ды и кро­ви; и зако­но­вед с гор­до­стью гово­рил, что это состав­ля­ет вели­чие его роди­ны: « Ведь нет, мож­но ска­зать, ника­ких дру­гих людей, кото­рые бы име­ли такую власть по отно­ше­нию к сво­им сыно­вьям, какую име­ем мы» .

Пра­во под­киды­вать и про­да­вать сво­их детей при­зна­ва­лось за отцом и удер­жи­ва­лось в тече­ние всех эпох рим­ской исто­рии с теми видо­из­ме­не­ни­я­ми, кото­рые зави­се­ли от при­ро­ды этих двух явле­ний. Под­ки­ну­тый ребе­нок не ста­но­вил­ся в силу само­го это­го фак­та рабом того, кто его подо­брал. Меж­ду ними с.291 уста­нав­ли­ва­лись лишь отно­ше­ния вос­пи­тан­ни­ка к вос­пи­та­те­лю или кор­миль­цу (alum­nus nut­ri­tor) . Речь шла толь­ко о содер­жа­нии, и Тра­ян на вопрос Пли­ния отве­тил, что ни в коем слу­чае факт вос­пи­та­ния не дол­жен был слу­жить пред­по­сыл­кой лише­ния сво­бо­ды . Ведь сво­бо­да была пра­вом по рож­де­нию, пра­вом неотъ­ем­ле­мым, если толь­ко оно не было про­да­но, так как отец, под­киды­вая сво­е­го сына, не отда­вал его . Ина­че обсто­я­ло дело с про­да­жей: в дан­ном слу­чае отец отка­зы­вал­ся от сво­ей вла­сти и переда­вал ее со все­ми ее послед­ст­ви­я­ми поку­па­те­лю; это была сдел­ка про­ти­во­есте­ствен­ная, освя­щен­ная зако­ном, сдел­ка, кото­рая, так или ина­че смяг­чен­ная или огра­ни­чен­ная, оста­ви­ла свой след в зако­но­да­тель­стве импе­рии эпо­хи хри­сти­ан­ства.

Эту абсо­лют­ную власть, кото­рую закон XII таб­лиц пре­до­став­лял отцу над детьми в силу так назы­вае­мо­го есте­ствен­но­го пра­ва, он давал и креди­то­ру по отно­ше­нию к его долж­ни­ку в силу граж­дан­ско­го обя­за­тель­ства. Долж­ник мог в силу спе­ци­аль­ной дого­во­рен­но­сти посту­пить в услу­же­ние к креди­то­ру (ne­xus), не теряя ни сво­их лич­ных, ни поли­ти­че­ских прав; он выпол­нял на служ­бе у послед­не­го работу, кото­рая долж­на была пога­сить его долг . Но по исте­че­нии сро­ка упла­ты, при отсут­ст­вии дого­во­рен­но­сти или пору­чи­те­ля, его при­суж­да­ли креди­то­ру и в тече­ние еще шести­де­ся­ти дней дер­жа­ли на цепи и кор­ми­ли за счет ново­го гос­по­ди­на: пред­у­смот­ри­тель­ный закон опре­де­лял коли­че­ство муки и вес цепей . В рыноч­ные дни 3 раза сряду его при­во­ди­ли к пре­то­ру и объ­яв­ля­ли, за какую сум­му дол­га он был осуж­ден . Затем, если его несча­стье нико­го не тро­га­ло, его каз­ни­ли или про­да­ва­ли в чужую сто­ро­ну : закон не хотел допус­кать скоп­ле­ния в Риме рабов, пред­став­ляв­ших собой печаль­ные тени при­шед­ше­го в упа­док горо­да, мрач­ные обра­зы того буду­ще­го, кото­рое ожида­ло ослаб­лен­но­го трудом и изу­ве­чен­но­го вой­ной пле­бея и его несчаст­ную семью, все­це­ло свя­зан­ную с его судь­бой, вме­сте с ним сво­бод­ную или обра­щен­ную в раб­ство. Хоро­шо извест­на фор­му­ли­ров­ка зако­на, его логи­ка и его бес­страст­ная суро­вость, хоро­шо извест­но, как он при­ме­нял­ся в том слу­чае, если долж­ник был зало­жен несколь­ким креди­то­рам: « Пусть его разде­лят» . И чтобы они не боя­лись, что это кро­ва­вое пра­во­судие может обра­тить­ся про­тив них самих, чтобы пред­о­хра­нить их от пра­ва воз­ме­ще­ния, во имя кото­ро­го, может быть, захо­те­ли бы взять от их соб­ст­вен­но­го тела то, что они, может быть, взя­ли себе сверх сво­ей доли, закон гово­рил: « Немно­го боль­ше, немно­го мень­ше - это не сочтет­ся за обман» .

Не сле­ду­ет искать дру­го­го скры­то­го зна­че­ния в этом законе, но при­ба­вим, что не сле­ду­ет искать в исто­рии и испол­не­ния это­го зако­на. Рим­ское пра­во зна­ло тай­ну деле­ния неде­ли­мых вещей (а лич­ность чело­ве­че­ская, несо­мнен­но, обла­да­ла этим свой­ст­вом); их про­да­ва­ли и выру­чен­ную сум­му дели­ли меж­ду собой. Закон сам ука­зы­вал на этот спо­соб, и если он выдви­гал на пер­вое место дру­гую аль­тер­на­ти­ву, то это дела­лось для устра­ше­ния. В силу это­го закон мог регла­мен­ти­ро­вать слу­чай реаль­но­го разде­ла с.292 чело­ве­ка. Эта ста­тья, столь успо­ко­и­тель­ная для участ­ни­ков в деле­же, нико­гда не явля­лась дей­ст­ви­тель­но страш­ной для долж­ни­ка, под­ле­жа­ще­го разде­лу .

При­чис­ляя к источ­ни­кам раб­ства пра­во отца и пра­во креди­то­ра, сле­ду­ет, одна­ко, отме­тить и осо­бен­но­сти, харак­тер­ные для Рима. Сын, про­дан­ный отцом, и граж­да­нин, при­суж­ден­ный сво­е­му креди­то­ру, были ско­рее слу­жи­те­ля­ми, чем насто­я­щи­ми раба­ми . Это было фак­ти­че­ское раб­ство, без сомне­ния закон­ное, но все же вре­мен­ное. Лишив­шись поль­зо­ва­ния сво­бо­дой, они тем не менее не лиша­лись ни сво­их прав, ни тех неиз­гла­ди­мых черт сво­бод­но­го рож­де­ния, кото­рых нико­гда не мог­ло дать отпу­ще­ние рабов на волю. Так обсто­я­ло дело с сыном, так как отец при­бе­гал к этим видам про­да­жи, чтобы научить его вла­деть собой, сде­лать из него насто­я­ще­го отца семьи и пол­но­прав­но­го граж­да­ни­на, sui juris. Так же обсто­я­ло дело и с осуж­ден­ным долж­ни­ком (ad­dic­tus), и Квин­ти­ли­ан, ста­ра­ясь най­ти при­мер, чтобы разъ­яс­нить одну из рито­ри­че­ских тон­ко­стей, доста­точ­но ярко осве­тил этот исто­ри­че­ский вопрос: « Раб, отпу­щен­ный на волю сво­им гос­по­ди­ном, ста­но­вит­ся воль­ноот­пу­щен­ни­ком, осуж­ден­ный (ad­dic­tus) сно­ва ста­но­вит­ся сво­бод­но­рож­ден­ным; раб не может полу­чить сво­бо­ду про­тив воли сво­е­го гос­по­ди­на, ad­dic­tus полу­ча­ет ее даже про­тив сво­ей воли, по упла­те дол­га. Для раба нет зако­на, к осуж­ден­ным же он при­ме­ня­ет­ся. То, что явля­ет­ся соб­ст­вен­но­стью чело­ве­ка сво­бод­но­го и при­над­ле­жит толь­ко ему - имя, отче­ство, фами­лия, назва­ние родо­вой три­бы, - все это удер­жи­ва­ет при себе осуж­ден­ный» . Одна­ко и граж­да­нин мог окон­ча­тель­но сде­лать­ся рабом, и он под­вер­гал­ся тогда тому, что рим­ляне назы­ва­ли « выс­шей сте­пе­нью поте­ри граж­дан­ских прав» (ma­xi­ma ca­pi­tis di­mi­nu­tio). Это зна­чит, что он пере­ста­вал счи­тать­ся чле­ном не толь­ко семьи, не толь­ко государ­ства, но как бы само­го чело­ве­че­ства; его вычер­ки­ва­ли из чис­ла сво­бод­ных людей . Эта кара пора­жа­ла со вре­мен Сер­вия Тул­лия того, кто укло­нял­ся от пере­пи­си (in­cen­sus), « подоб­но тому как чело­век, удер­жи­ва­е­мый в закон­ном раб­стве, явля­ет­ся сво­бод­ным от цен­за, - гово­рит Цице­рон, - так и тот, кто, будучи сво­бод­ным, укло­ня­ет­ся от цен­за, тем самым теря­ет свою сво­бо­ду» . То же самое име­ло место по отно­ше­нию к тем, кто отка­зы­вал­ся запи­сы­вать­ся в ряды леги­о­на, как это вид­но из неко­то­рых отрыв­ков Тита Ливия . Бла­го­да­ря более непо­сред­ст­вен­но­му при­ме­не­нию зако­на о воз­мездии это нака­за­ние пости­га­ло еще тех, кто, будучи стар­ше два­дца­ти лет, раз­ре­шал купить себя как раба, чтобы полу­чить часть сум­мы, выру­чен­ной от этой неза­кон­ной про­да­жи, анну­ли­ро­ва­ния кото­рой он мог впо­след­ст­вии тре­бо­вать как граж­да­нин . Нако­нец, оно при­ме­ня­лось к лицам, при­го­во­рен­ным к выс­шей мере нака­за­ния. В отли­чие от наше­го пра­ва, эта граж­дан­ская смерть насту­па­ла не после при­веде­ния в испол­не­ние при­го­во­ра, а непо­сред­ст­вен­но после выне­се­ния его (sta­tim, ut de his sen­ten­tia dic­ta est, con­di­tio­nem per­mu­tant - как толь­ко отно­си­тель­но их про­из­не­сен при­го­вор, они меня­ют свое состо­я­ние); они ста­но­ви­лись раба­ми в силу с.293 нало­жен­но­го нака­за­ния, ser­vi poe­nae - рабы в силу нака­за­ния; из ува­же­ния к граж­да­ни­ну, к сво­бод­но­му чело­ве­ку, в руки пала­ча отда­ва­лись толь­ко рабы.

ПРИМЕЧАНИЯ

Инсти­ту­ции, I, 3, 4.

«Ста­рым был вопрос, при­над­ле­жит ли ребе­нок (рабы­ни) к вещам, на кото­рые рас­про­стра­ня­ет­ся пра­во поль­зо­ва­ния. По мне­нию Бру­та, в этом слу­чае не име­ло места пра­во поль­зо­ва­ния. Ведь чело­век не может быть пред­ме­том поль­зо­ва­ния для дру­го­го чело­ве­ка». Зак. 68 (Ульп.). Диге­сты, VII, I, О пра­во­поль­зо­ва­нии. Сравн. Гай, I, 28, Д., XXII, 1, О ростов­щи­че­стве, повто­ря­е­мой в Инсти­ту­ци­ях, II, I, 37 и у Цице­ро­на, .

«Вер­на­ми назы­ва­ют­ся дети, рож­ден­ные слу­жан­ка­ми рим­ских граж­дан вес­ною, так как это вре­мя года наи­бо­лее есте­ствен­но для вся­ко­го при­пло­да». [Про­ис­хож­де­ние это­го сло­ва дале­ко не ясное: со сло­вом ver - вес­на - оно не име­ет ниче­го обще­го; теперь его про­из­во­дят от кор­ня обще­го с ves­ta - мест­ный (часто в зна­че­нии «под­лин­но рим­ский»); Бруг­манн и дру­гие, срав­ни­вая его с литов­ским ver­gas - «кре­пост­ной», тол­ку­ют латин­ское сло­во как «запер­тый», «зако­ван­ный»]. (Фест, Фраг­мен­ты. Сравн. Плавт, Хваст­ли­вый воин, III, I, 698).

Колу­мел­ла, I, 8, 19.

Вер­ги­лий, Экло­ги, III, 30.

Гора­ций, Эпод, II, 2, 65; сравн. Сати­ры, II, 6, 66; и Мар­ци­ал, .

«Рож­ден­ный в доме раб, зани­маю­щий место сына» (Орел­ли, Inscrip., 2808). - Это имя - ver­na - дает­ся в над­пи­сях так­же и девуш­ке (2809, 2810 и т. д.).

См. Фаб­рет­ти, Inscrip­tio­nes an­ti­quae, № 224, 256, 257; и Орел­ли, Inscript., 2789. Таких над­пи­сей очень мно­го.

Надо отме­тить явное пре­уве­ли­че­ние в утвер­жде­нии Кор­не­лия Непота, буд­то сре­ди мно­го­чис­лен­ных рабов Атти­ка не было ни одно­го, кото­рый не был бы рож­ден в его доме (Жизнь Пом­по­ния Атти­ка, 13).

Амфи­т­ри­он дает пра­во Алк­мене в его отсут­ст­вие вме­сто него при­знать ребен­ка: «Ребе­нок, что родит­ся, да будет при­знан он» (Плавт, Амфи­т­ри­он, I, 3, 344). - В день смер­ти Гер­ма­ни­ка бро­са­ли детей как родив­ших­ся в несчаст­ный день (Све­то­ний, ).

Цице­рон, ; Дио­ни­сий Гали­кар­насский, II, 26 и 27.

«Если отец три­жды про­дал сына, да будет сын сво­бо­ден от отца» (Уль­пи­ан, Фраг­мен­ты, X. Сравн. Дио­ни­сий Гали­кар­насский, II, 27).

Гай, Инсти­ту­ции, I, 55.

Тако­вы име­на, кото­рые дают­ся им древни­ми авто­ра­ми и в над­пи­сях (Орел­ли, Inscrip­tio­nes, 2795, 2796, 2816, 4675 и 4674; Све­то­ний, ). В декла­ма­ци­ях Сене­ки-отца, в декла­ма­ци­ях, с.487 при­пи­сы­ва­е­мых Квин­ти­ли­а­ну, есть мно­го ука­за­ний на эти фак­ты и на отно­ше­ния подоб­но­го рода (Квин­ти­ли­ан, Декла­ма­ции, 240, 278 и 372).

«Этот вопрос, кото­рый отно­сит­ся к тем, кто, будучи рож­ден­ны­ми в сво­бод­ном состо­я­нии, были выбро­ше­ны, затем кем-либо взя­ты и вос­пи­та­ны как рабы, обсуж­дал­ся не раз…; и поэто­му, думаю, не долж­но отка­зы­вать в тре­бо­ва­ни­ях тем, отно­си­тель­но кото­рых по этой при­чине будет предъ­яв­лен иск о вос­ста­нов­ле­нии сво­бо­ды: ведь самая сво­бо­да не долж­на слу­жить ценою за про­пи­та­ние» (Пли­ний, Пись­ма, X, 71 и 72). Есть целый ряд таких тре­бо­ва­ний о воз­вра­те со сто­ро­ны роди­те­лей (Све­то­ний, О зна­ме­ни­тых уче­ных). Автор декла­ма­ций, при­пи­сы­ва­е­мых Квин­ти­ли­а­ну, берет в при­мер одно­го отца, кото­рый, полу­чив назад сво­е­го сына, после того как он запла­тил за его содер­жа­ние, сверх того заяв­ля­ет пре­тен­зию на 10 тысяч сестер­ций, выдан­ных при­ем­но­му отцу за храб­рый посту­пок сво­е­го бро­шен­но­го сына. При­ем­ный отец воз­ра­жа­ет про­тив это­го (278, т. VI, 142- 145). По это­му вопро­су см. Корн-ван-Бин­кер­схё­ка (Corn-van-Byn­kershoeck), О пра­ве убий­ства, про­да­жи и выкиды­ва­ния детей, 1-й том его работ, стр. 347 и сл. (Лей­ден 1767). В даль­ней­шем мы позна­ко­мим­ся с зако­на­ми Дио­кле­ти­а­на, Кон­стан­ти­на и Юсти­ни­а­на по это­му пово­ду.

Сене­ка-отец, прав­да, гово­рит (Кон­тро­вер­зии, V, 33): «Выки­ну­тые не идут ни в какой счет; они рабы: это было ясно зако­но­да­те­лю». При воз­ник­шем в этом слу­чае сомне­нии он выска­зы­ва­ет­ся в поль­зу того поло­же­ния, кото­рое ему хоте­лось под­дер­жать. Но это не выте­ка­ло ни из каких прин­ци­пов, а тем более како­го-либо поло­жи­тель­но­го зако­на, как это пока­зы­ва­ют пред­ше­ст­ву­ю­щие тек­сты.

«Сво­бод­ный, кото­рый сво­им трудом пла­тит долг, назы­ва­ет­ся ne­xus - денеж­но­обя­зан­ный, как долж­ник налич­ны­ми день­га­ми» (Варрон, О латин­ском язы­ке, VI, 5, стр. 82). Две раз­ные сту­пе­ни меж­ду ne­xus и ab­di­ca­tio отме­че­ны в сле­ду­ю­щих сло­вах Ман­лия Капи­то­лий­ско­го, обра­щен­ных к пат­ри­ци­ям: «Ста­рай­тесь каж­дый пооди­ноч­ке отвлечь пле­бе­ев от меня сво­и­ми бла­го­де­я­ни­я­ми, всту­па­ясь за сво­их сограж­дан, осво­бож­дая их от оков, не поз­во­ляя уво­дить их после про­из­не­се­ния обви­ни­тель­но­го при­го­во­ра, облег­чая нуж­ду дру­гих от сво­е­го избыт­ка» (Тит Ливий, VI, 15. Сравн. Плавт, Менех­мы, I, 1, 20).

«Было так­же пра­во за это вре­мя дого­во­рить­ся; но если бы не была заклю­че­на сдел­ка, они дер­жат­ся в око­вах еще шесть­де­сят дней» (Авл Гел­лий, Атти­че­ские ночи, XX, 1).

Авл Гел­лий, Квин­ти­ли­ан, Об ора­тор­ском искус­стве, VII, 3, 26 и 27. Сравн. .

Наи­мень­шая сте­пень отни­ма­ла пра­ва семей­ные, как при слу­чае ar­ro­ga­tio, одной из форм усы­нов­ле­ния; сред­няя сте­пень отни­ма­ла пра­ва семей­ные и пра­ва граж­дан­ские (re­le­ga­tio, или высыл­ка); самая высо­кая сте­пень отни­ма­ла пра­ва семей­ные, граж­дан­ские и сво­бо­ду (Инсти­ту­ции, I, 16).

Дио­ни­сий Гали­кар­насский, IV, 15; Цице­рон, .

Тит Ливий, во мно­гих местах 1-й дека­ды и осо­бен­но VII, 4. Сравн. Валер. Мак­сим, VI, 3, 4 и пред­шеств. тек­сты.

L., 7, praef. (Уль­пи­ан); D., XI, 13, De li­be­ra­li cau­sa.

§ 36. Правовое положение рабов

114. Общая характеристика положения рабов . Рим был рабовладельческим государством на всех стадиях своего существования. Собственниками рабов были главным образом отдельные лица. Известно, однако, и государственное рабство (servi publici), имевшее, впрочем, второстепенное значение. Могли быть собственниками рабов и муниципии.Основным принципом, определявшим правовое положение рабов на протяжении всей истории Рима, было признание рабов не субъектами, а объектами прав. Однако формы практического осуществления этого принципа менялись в ходе экономического и политического развития Рима и изменений идеологии господствующих классов. При этом возрастание, особенно в период империи, числа правовых норм, якобы направленных на улучшение положения рабов, шло параллельно с ухудшением фактических условий их жизни. В древнейшее время, когда раб был нередко жителем соседней общины, взятым в плен непосредственно господином, который подарил ему жизнь и знает, что через некоторое время в новой войне, может быть, сам будет взят в плен и обращен в рабство отцом, братом или сыном того же раба, когда число рабов было невелико и рабы жили и работали в постоянном и непосредственном общении с рабовладельцем и его семьей и являлись для него лишь подсобной силой, условия жизни рабов тогда не слишком резко отличались от условий жизни их собственников. Рабство носило еще патриархальный характер. Но когда с развитием экономического и политического могущества Рима число рабов возросло чрезвычайно, когда нормальным способом приобретения рабов стала купля и вывезенные, главным образом из далеких стран, Азии, Африки, рабы работали часто в отдаленных от Рима огромных имениях и предприятиях под надзором поставленных рабовладельцами надсмотрщиков, когда, иначе говоря, окончательно сложилась система античного рабства, в которой господин является паразитом своих рабов, тогда положение servi pro nullis habentur отчетливо вошло в обиход и сознание римских рабовладельцев. И если преторское право и законодательство и создают ряд норм, якобы направленных на признание и охрану личности рабов, если складывается т.н. favor libertatis, тенденция толковать правовые нормы в случае спора в пользу признания человека свободным, то по существу эти нормы направлены одни - на создание более тонких форм эксплуатации рабов, другие - на некоторое прикрытие этой эксплуатации. Беспощадная эксплуатация рабов вызвала те многочисленные восстания рабов, которые, последовательно расшатывая хозяйство римского государства и устои его политической жизни, привели Рим к гибели.115. Способы установления рабства . (1) Основным способом установления рабства был плен, захват чужеземца в войне с государством, к которому он принадлежал. Но такой же захват допускался и в отношении чужеземца, с государством которого Рим не состоял в войне, если у Рима в то же время не было договорных отношений с этим государством, ибо чужеземец, как уже сказано, был в принципе вне права и правовой охраны, и создать для него какой бы то ни было правовой режим мог только договор с его государством.(2) Другим основанием возникновения рабского состояния было рождение от матери-рабыни: заключение брака с рабыней не допускалось, а ребенок, рожденный вне брака, следовал состоянию матери. При этом первоначально ребенок признавался рабом, если мать его была рабыней в момент родов, независимо от ее состояния с момента зачатия ребенка до его рождения. Однако в период империи, в силу приведенного выше правила infans conceptus pro nato habetur (п. 102), ребенок признавался свободным, если мать была свободна в какой бы то ни было момент беременности. Это было и одним из проявлений упомянутого уже favor libertatis.(3) Человек, родившийся свободным, мог при известных условиях быть обращен в раба.Преторский эдикт установил, что свободный человек, продавший себя в рабство для того, чтобы затем разделить покупную цену с лицом, которое вчинит иск о признании этого человека свободным (pretii participandi gratia), останется рабом.В древнейшие времена допускалась в известных случаях продажа римского гражданина в рабство, но не иначе как за границу - trans Tiberim, ибо на территории своего государства римский гражданин, по воззрениям глубокой древности, не мог стать рабом: рабы из числа бывших граждан представляли бы слишком большую опасность для государства (п. 108).Все эти основания установления рабства отпали к периоду империи. Вместо них появились случаи обращения в рабство уже на территории Рима в связи с присуждением судом к определенным наказаниям (servi poenae). Так, обращались в рабство лица, приговоренные к смертной казни (in ferrum, ad bestias) или к бессрочной каторге, которая отбывалась в рудниках (in metallum). В силу императорского эдикта 52 г. н.э. свободная женщина, вступившая в связь с рабом и не прервавшая ее, несмотря на требование господина, становилась рабыней.116. Личное положение рабов. Основной определявший правовое положение рабов принцип servi res sunt (рабы - вещи) исключает, разумеется, всякую возможность говорить о каких бы то ни было публичных правах рабов. Не несут они и публичных обязанностей - служба в римских войсках им недоступна; налогов они не платят, ибо они pro nullis habentur (не признаются лицами).Точно так же и в сфере частноправовой господин имеет права не по отношению к рабу, а на раба - так же, как он имеет права на животное или любую материальную вещь. Но раб является вещью своеобразной, вещью, наделенной разумом и волею, существование которых рабовладельцу не столько невозможно, сколько невыгодно было отрицать. Поэтому невозможно было безоговорочно применять к рабу правовые нормы о материальных вещах, и ряд особых норм составил в совокупности то, что называется личным и имущественным положением раба в римском частном праве.Не будучи субъектом прав, рабы с точки зрения права не имели семьи. Связь раба с женщиной не признается браком, matrimonium. Это - contubernium, не влекущий за собою в принципе никаких правовых последствий.В сфере имущественных отношений раб может быть объектом права собственности индивидуальной и общей, узуфрукта (п. 221), залога (п. 406). Он может быть предметом сделок: купли-продажи, имущественного найма и т.п. Если рабу причинено телесное повреждение, над ним учинено насилие, соответствующий иск предъявляется не рабом, а господином, так же как в случаях, когда повреждение причинено животному или кем-нибудь испорчена вещь, принадлежащая господину. Отказ господина от своих прав не делает раба свободным. После отказа господина от своих прав одно лишь изменяется в положении раба: до этого отказа он был servus Marci или servus Tullii - рабом такого-то, после отказа он - servus nullius, "ничей раб", но все же раб, которого, так же как и брошенную вещь, может присвоить любое лицо.Бесправное положение рабов, как уже указано, несколько смягчалось в древнейшее время близостью, в которой они жили с господином. Поэтому, рассматривая раба как вещь, древнейшее право в то же время считало раба находящимся in dominica potestate так же, как были patria potestate подвластные члены семьи, но не вещи господина. Раб допускался в известной мере к участию в отправлении домашнего культа. Место погребения раба охранялось сакральным правом.В период империи ряд законов ограничивает права господина на личность рабов. Закон Petronia (начала н.э.) запретил отдавать раба в труппы гладиаторов; в середине I в. н.э. было установлено, что господин утрачивает права на раба, которого покинул в старости или болезни. Во II в. н.э. установили такую же уголовную ответственность за убийство sine causa своего раба, как за убийство чужого, и пр.Все эти законодательные меры являются, однако, по выражению одного историка римского права, не столько действительными средствами смягчить зло рабства, сколько свидетельством силы этого зла: именно период империи был периодом расцвета античного рабства, периодом безудержно жестокой эксплуатации рабов. В этой эксплуатации заключалась основная сущность римского государства, и ограничить ее оно не могло. Рабство исчезло и сменилось другими формами эксплуатации с падением римского государства, обусловленным восстаниями рабов.117. Имущественное положение рабов. Будучи не субъектами, а объектами прав, рабы, разумеется, не имели имущества. Вещью, находящейся в обладании раба, независимо от того, как она в это обладание попала, с точки зрения права обладал господин. Но раб был объектом прав, наделенным сознательной волей и способным служить интересам господина путем проявления этой воли. Поэтому уже в древнейшее время раба называли "говорящим орудием" - instrumentum vocale, а когда того потребовали экономические интересы господина, было признано, что при помощи раба может быть расширен круг правовых отношений господина. За рабом была признана способность вступать в имущественные сделки ex persona domini, создавая при помощи этих сделок права для господина. Господин предъявлял иски из таких сделок, как если бы совершил их сам. Наоборот, обязательства из совершенных рабом сделок для господина не возникали. Выражая воззрения малоразвитого гражданского оборота, незнакомого со сложными коммерческими операциями и оформляющими их двусторонними договорами, и считая, что возникающие для контрагента по договору обязанности делают его положение "хуже", Гай во II в. говорил в обоснование этого правила:Melior condicio nostra per servos fieri potest, deterior fieri non potest (D. 50. 17. 133).(Наше положение может становиться лучше при помощи рабов, но не может становиться хуже.)Однако с развитием гражданского оборота становится все яснее, что не всегда положение господина становится "хуже" с возникновением для него обязанности из заключенной рабом сделки.Уже издревле было установлено, что если раб причинит кому-нибудь имущественный вред, украдет, испортит вещь, то господин обязан либо возместить этот вред, либо выдать раба потерпевшему. В случае отчуждения раба это обязательство переходило на нового господина. В этом правиле невозможно, однако, усмотреть признания личности раба, ибо однородное правило действовало и для случаев причинения вреда животным, но юристы признали, что в случае освобождения раба ответственность iure naturali за причиненный им в рабстве вред падает уже на него самого, если этот вред не был ранее возмещен господином. Понятно, что это исключение из общего правила о неправоспособности рабов было установлено не в интересах рабов, а в интересах рабовладельцев, к числу которых только и мог принадлежать истец, потерпевший от правонарушения раба. Но те же интересы рабовладельцев потребовали отказа от полной неправоспособности рабов и в сфере договорных обязательств.Началось с того, что стали признавать после освобождения раба obligatio naturalis из совершенного рабом до его освобождения договора. Иск из такого договора не может быть предъявлен к освобожденному рабу, но если он исполнит договорное обязательство, он не вправе потребовать обратно переданное им кредитору, ибо он не уплатил недолжного, не уплатил без основания. Ульпиан уже говорит, что рабы ex contractibus... naturaliter et obligantur et obligant (D. 44. 7. 14; см. п. 283).Однако гражданский оборот был заинтересован не столько и во всяком случае не только в признании ответственности раба по заключенным им договорам, но и в установлении ответственности по этим договорам господина, обладавшего обыкновенно значительно большими средствами, чем раб, хотя бы и освобожденный из рабства. И претор выработал вид исков к господину, сущность и структура которых непосредственно вытекали из жизненной и деловой обстановки, чаще всего обусловливавшей заключение рабом более крупных договоров.Господин часто давал рабу отдельные хозяйственные поручения, а нередко назначал раба управляющим каким-нибудь предприятием, капитаном корабля, снаряженного господином для торговли с дальними странами. Договоры, заключенные рабом в ходе исполнения хозяйственных заданий господина, стали признаваться основанием преторских исков к господину - actiones adiecticiae qualitatis. Такими исками были:(1) Actio institoria, если договор был совершен рабом, управлявшим предприятием господина (institor - приказчик).(2) Actio exercitoria, если договор был совершен рабом-капитаном принадлежащего господину корабля (exercitoria - хозяин корабля; раб-капитан корабля назывался magister navis).(3) Actio quod iussu (во исполнение приказа), если совершению договора рабом предшествует обращение господина к контрагенту раба, например, господин просит дать взаймы рабу, если тот обратится за займом.(4) Actio de in rem verso, если на основании договора, совершенного рабом, какая-нибудь ценность поступила в имущество господина (in rem domini versum est).По трем первым искам господин отвечал полностью, по последнему - в пределах сумм, поступивших в его имущество на основании договора, заключенного рабом.Нередко, однако, сфера хозяйственной самостоятельности раба оказывалась значительно шире. Господин выделял рабу определенные имущественные ценности: земельный участок, скот, даже других рабов (servi vicarii) и предоставлял рабу вести самостоятельную хозяйственную деятельность, лишь внося господину определенную часть доходов. Юридически такое обособленное господином имущество, peculium, принадлежало господину, но фактически раб свободно располагал входившими в состав peculium имущественными ценностями. Отдельные представители класса рабовладельцев, лучше других понимавшие выгоды хозяйственной инициативы раба, считали себя обязанными признавать свободу действий раба в отношении peculium.Понятно, что такая самостоятельная хозяйственная деятельность рабов была возможна только при существовании определенного порядка ответственности по сделкам, совершенным рабом. В ходе эксплуатации пекулия и наряду с obligato naturalis раба из таких сделок претор стал предоставлять иск из этих сделок к господину - actio de peculio в пределах стоимости пекулия (D. 15. 1. 5. 1. 4).В то же время с развитием экстраординарного процесса раб постепенно приобрел право обращаться к магистрату для рассмотрения последним extra ordinem личных и имущественных претензий раба к другим лицам. В частности, раб мог обратиться к praefectus urbi и потребовать принудительного осуществления своей обязанности лицом, которое, получив от раба определенную сумму денег, обязалось выкупить раба и затем освободить из рабства. Таким образом, институт пекулия послужил к облегчению положения наиболее предприимчивых и энергичных рабов, умевших извлекать доходы из имущества пекулия.Несколько лучше положения других рабов было положение рабов государственных. В частности, за ними прямо признавалось право распоряжаться по завещанию половиной предоставленного им пекулия (Ulp. Regulae, 20. 16).118. Освобождение из рабства. До конца республики раб мог быть освобожден из рабства только по воле господина (manumissio). Древнее время знало три способа такого освобождения. По-видимому, древнейшим способом была manumissio testamento, т.е. освобождение раба путем включения господином соответствующего распоряжения в завещание. Так как древнейшее завещание совершалось в народном собрании, превращавшем волю завещателя в issus populi, повеление народа или специальный закон, то таким специальным законом был и каждый акт освобождения из рабства. Этот законодательный характер был утрачен освобождением раба по завещанию вместе с изменением порядка составления завещания (п. 240).Manumissio testamente могла совершаться в разных формах: а) завещатель мог прямо предписать: servus meus Stichus liber esto, тогда раб становился свободным ispo iure с момента вступления завещания в действие, т.е. с момента смерти господина; б) завещатель мог возложить на наследника обязанность освободить раба - раб становился свободным с момента совершения наследником одного из действий, освобождавших раба при жизни господина; в) завещатель мог освободить раба под суспенсивным (отлагательным) условием (п. 398) - раб становился свободным в момент наступления условия (например, раб будет свободен, если внесет определенную сумму денег наследнику и т.п.).Другим известным древнему праву способом освобождения из рабства была manumissio censu: подобно тому, как уклонение от ценза могло привести к обращению свободного человека в раба (п. 108), так внесение раба в списки граждан с ведома господина освобождало из рабства. Этот способ освобождения из рабства отпал ко времени принципата с прекращением ценза.Наконец, третий известный древнейшему праву способ освобождения из рабства был одним из проявлений характерной для римского права тенденции использовать формы гражданского процесса для изменения отношений материального частного права. Это была manumissio vindicta - мнимый процесс о свободе, мнимая vindicatio in libertatem, для которой использовались формы legisactio per sacramentum.Господин, раб и третье лицо по соглашению с господином являлись к магистрату (консулу, претору), и здесь третье лицо, assertor in libertatem, разыгрывая роль истца, накладывал на раба vindicta и утверждал: hunc hominem ex iure Quirtium liberum esse aio. На это заявление господин отвечал молчанием, как думают одни юристы (Жирар и некоторые другие), или изъявлением воли освободить раба, как полагают другие (Зом и другие). Затем магистрат объявлял раба свободным. Эта сложная процедура упростилась с течением времени: сначала в качестве assertor"a стал выступать один из ликторов, сопровождавших претора, а затем и самая vindicatio in libertatem была заменена заявлением господина об освобождении раба с занесением в протокол.Во второй половине республики развиваются и новые неформальные способы освобождения из рабства: путем заявления господина об освобождении в присутствии свидетелей (manumissio inter amicos), путем составления господином отпускного письма (manumissio per epistolam). Однако отпущенный таким образом раб не становился свободным iure civili. Лишь преторские средства охраны его свободы обеспечивали ему своеобразное состояние - "пребывание в состоянии свободы", in libertate morari. В таком же положении находились и рабы, отпущенные на свободу не цивильным, а преторским, бонитарным собственником.В период империи закон Junia Norbana превратил преторское in libertate morari в latinitas, и притом в latinitas особого рода. Отсюда группа latini Iuniani, о которой сказано выше (п. 110) и которая исчезает после того, как при Юстиниане установлено, что неформальное заявление или отпускное письмо сообщают вольноотпущенным римское гражданство, если они были совершены в присутствии пяти свидетелей.Начиная со времени принципата появляется и ряд случаев освобождения из рабства в силу закона: так, освобождаются из рабства раб, открывший убийцу господина, раб, в течение 20 лет живший как свободный человек - своеобразное освобождение по давности и др. (D. 40. 8; C. 7. 22); больной раб, брошенный господином.В IV в. н.э. возникает церковная форма освобождения рабов путем соответствующего заявления господина в церкви.Таким образом, через историю римского права проходит процесс возрастания числа способов освобождения из рабства.В то же время освобождение рабов затрудняется рядом условий, которым подчиняются направленные на освобождение действия по существу. Римское государство стремится ограждать от заметных колебаний институт рабовладения и не допускать освобождения в слишком широких размерах, и в то же время не "засорять" коренного гражданства значительным числом вольноотпущенников, среди которых было и немало людей, небезопасных для спокойствия господствующих классов. В этом отношении особенно важны два закона начала I в. н.э.Первый из этих законов - lex Aelia Sentia (4 г. н.э.) - установил следующие ограничительные условия освобождения рабов:(1) Освобождение раба, не достигшего 30 лет, или господином, не достигшим 20 лет, требует предварительной проверки особой комиссией de causis liberalibus уважительности оснований освобождения.(2) Рабы, подвергнувшиеся клеймению, относятся после освобождения к числу peregrini dediticii и высылаются из Рима.(3) Ничтожно освобождение, совершенное in fraudem creditorum, т.е. во вред кредиторам, в предвидении обращения взыскания на имущество лица, произведшего освобождение рабов.Другой закон - lex Fufia Caninia ограничил число рабов, освобождавшихся завещательными распоряжениями: господин, имевший до 3-х рабов, был вправе освободить не более 2-х, имевший до 10 - не более половины; до 30 - не более 1/3, до 100 - не более 1/4, до 500 - не свыше 1/5; и во всяком случае не более 100 рабов.При Юстиниане закон Fufia Caninia был отменен, а из закона Aelia Sentia остались в силе только необходимость разрешения освобождения рабов господином, не достигшим 20 лет, и запрещение освобождения in fraudem creditorum.О правовом положении вольноотпущенников сказано выше (п. 107).В случае особой неблагодарности вольноотпущенника по отношению к освободившему его из рабства, он может быть возвращен в рабство (revocatio in servitutem propter ingratitudinem).

С самых древних времен, к которым относятся наши сведения о Римском государстве, и вплоть до конца его существования римское общество было рабовладельческим.

Социальное положение рабов было неодинаковым на разных этапах римской истории. В древнейшую эпоху рабы в каждой отдельной семье были немногочисленны; они жили и работали совместно со своим хозяином и его подвластными и по бытовым условиям не очень резко отличались от них. По мере завоеваний число рабов сильно увеличилось и рабство оставалось основой всего производства. Они стали жить отдельно от своих господ: не только исчезла прошлая патриархальность отношений, но осуществлялась беспощадная эксплуатация рабов. Раб исполняет огромную изнурительную работу, а содержится в самых тяжелых условиях; несколько более сносными были условия жизни рабов, принадлежащих к самому государству. Произвол и эксплуатация со стороны рабовладельцев толкали рабов на восстания.

Правовое положение рабов определялось тем, что раб - не субъект права; он - одна из категорий наиболее необходимых в хозяйстве вещей, так называемых res mancipi, наряду со скотом или как привесок к земле.

Власть рабовладельца над рабом беспредельна; она является полным произволом; господин может раба продать, даже убить. Раб не может вступить в брак, признаваемый законом; союз раба и рабыни отношение чисто фактическое. Если тем не менее кое-какие проблески признания личности раба имели место, то это происходило в интересах самого рабовладельца, имело целью расширить и углубить эксплуатацию рабов.

На этой почве сложился институт рабского пекулия. Термином “пекулий”, происходящим, вероятно, от слова скот, называлось имущество, выделяемое из общего имущества рабовладельца в управление раба (этот институт практиковался и в отношении подвластных детей).

Управлять имуществом невозможно без совершения различных сделок (купли-продажи, найма и др.). Поэтому, не признавая раба правоспособным лицом, признали, однако, юридическую силу за совершаемыми им сделками, разумеется, в таких пределах, какие соответствовали положению пекулия как формы эксплуатации. Именно рабы, имеющие пекулий, признавались способными обязываться, но приобретать для себя права не могли; все их приобретения автоматически поступали в имущество господина. Впрочем, раб мог приобрести право требования, но без права на иск, “натурально”. Реализация такого права была возможна только в случае отпущения раба на свободу: т.е. если я уплачу рабу после его освобождения, это законный платеж.

Таким образом, предоставление рабу пекулия и признание в известной мере юридической силы за действиями раба позволяли рабовладельцу шире эксплуатировать раба не только для выполнения различных физических работ, но и для совершения через его посредство юридических действий, а это было важно для рабовладельцев по мере развития рабовладельческого способа производства и роста товарно-денежных отношений.

Такое примитивное построение - по сделкам раба права приобретаются господином, а обязанности ложатся на раба (у которого ввиду его неправоспособности получить нельзя) - не могло сохраниться с развитием торговли и с усложнением хозяйственной жизни. Желающих вступать в сделки с рабами при полной безответственности по этим сделкам самого рабовладельца нашлось бы немного. Правильно понятый интерес рабовладельца требовал, чтобы третьи лица, с которыми вступал в деловые отношения раб, могли рассчитывать на возможность осуществления своих прав по сделкам с рабами. Поэтому претор ввел ряд исков, которые давались как дополнительные (к не снабженному иском обязательству самого раба), против рабовладельца.

Факты выделения имущества в самостоятельное управление раба стали с развитием хозяйственной жизни расценивать как согласие домовладыки нести в пределах пекулия ответственность по обязательствам, которые принимались рабом в связи с пекулием. Таким образом, если сделка совершена рабом на почве управления выделенным ему пекулием, рабовладелец отвечал перед контрагентом раба, в пределах пекулия (если раб, имея пекулий в сумме 500, купил что-то на 700, к его господину продавец мог предъявить иск только в сумме 500). Впрочем, если господин получил по сделке раба увеличение имущества, так называемое обогащение,

Если господин назначил раба приказчиком в своем торговом предприятии или вообще приставил его к такому делу, с которым неизбежно связано совершение сделок, рабовладелец отвечает по сделкам, относящимся согласно общепринятым взглядам к кругу деятельности данного приказчика и т.п. Например, если раб-приказчик закупил товар для предприятия и не расплатился за него, господин несет ответственность по в размере стоимости товара; на если раб по просьбе покупателя принял от него вещи на хранение, господин по этой сделке, как не относящейся к сфере полномочий приказчика, не отвечает.

Наконец, если господин просто уполномочил раба на совершение той или иной сделки (т.е. дал распоряжение), контрагент раба получал против господина. Если раб совершит правонарушение (например, уничтожит или повредит чужие вещи), к рабовладельцу потерпевший мог предъявить - вред. В этом случае рабовладелец был обязан или возместить причиненный вред, или выдать виновного раба потерпевшему для отработки суммы причиненного вреда.

Рабство устанавливалось следующими способами:

• 1) рождением от матери-рабыни (хотя бы отцом ребенка было сводное лицо; наоборот, если отец - раб, а мать - свободная, ребенок признавался свободным);
• 2) взятием в плен или просто захватом лица, не принадлежащего к государству, связанного с Римом договором;
• 3) продажей в рабство (в древнюю эпоху);
• 4) лишением свободы в связи с присуждением к смертной казни или к работам в рудниках (присужденный к смертной казни рассматривался как раб).

Прекращалось рабство манумиссией (отпущением на свободу). В некоторых случаях раб, отпущенный на свободу, возвращался обратно в состояние рабства (например, вследствие проявления грубой неблагодарности в отношении лица, отпустившего его на свободу).