«Я душой русский, сердцем - татарин
М ногие историки подчеркивали влияние на восточных славян суровой континентальной природы и бескрайней равнины, открытой для опустошительных вражеских набегов. Отсюда - стойкость и терпение, умение смиряться с потерями, склонность к знаменитому "авось", русская широта и размах вплоть до крайностей, - но и стремление к центральной власти, которую диктует инстинкт самосохранения. Такое сочетание вольницы и национального инстинкта создает феномен русского казачества, раздвинувшего границы Руси до Тихого океана.
Однако напрасно было бы искать смысл русской цивилизации в евразийских теориях, родившихся из завороженности российским пространством. Наоборот: огромное пространство России - следствие ее особого духовного призвания. И оно может быть осознано только в масштабе православной историософии. Поэтому мы не будем затрагивать малоизученное, полное тайн и смутных догадок, прошлое нашего народа в древнем русле арийской цивилизации. Ограничимся местом Руси в христианской эпохе, в которой только и раскрываются ответы на загадки истории, как осознаваемые нами, так и неведомые, но подспудно повлиявшие на наше всемирное призвание.
История крещения Руси, описанная в русских летописях, выглядит чудесным стечением целой цепи промыслительных событий: посещение апостолом Андреем в I в. славянских земель и его предсказание о величии будущего православного града Киева; чудесная защита Божией Матерью Константинополя от набега русских витязей Аскольда и Дира в 860 г. и их последующее крещение (первое крещение Руси) с отправкой из Царьграда на Русь первого епископа; обретение трудами свв. Кирилла и Мефодия Евангелия на родном славянском языке; крещение Великой Княгини Ольги в 946 г.; освобождение Руси в 960-е гг. от ига иудейской Хазарии...
Хазария была интереснейшим историософским явлением: искусственным бастионом «тайны беззакония», который покорил Русь в начале IX в. и натравливал ее на православную Византию, но в конечном счете это промыслительно послужило тому, что Русь видела в иудеях своего главного врага, что отражено в народных былинах, и не приняла их религию.
Летопись описывает сознательный выбор веры княжескими послами, пораженными неземной красотой православного богослужения; излечение Великого Князя Владимира от слепоты при крещении в Крыму и его нравственное преображение, оказавшее огромное впечатление на народ; массовое добровольное крещение народа в 988 году... (В ту же эпоху в западной «Римской империи» чаще всего крестили «огнем и мечом».)
Видимо, Православие потому столь естественно и глубоко вошло в душу наших предков, что уже их язычество было более предрасположено к этому. В отличие от римлян и греков, чья развитая философия оказала сопротивление новой религии, Русь была в этом отношении по-детски чиста - и восприняла Православие как очевидную, гармоничную и всеохватывающую Истину о смысле бытия, с которой примитивные языческие верования не могли конкурировать.
Согласно традиционной точке зрения на проблему возникновения кряшен, формирование этой этноконфессиональной группы как самостоятельной общности происходило длительное время при участии финно-угорских и тюркских компонентов . В тоже время, несмотря на то, что в период Волжской Булгарии и Золотой Орды известны тюркские феодалы и их окружение христианского вероисповедания , и то, что в более поздний период некоторые татарские аристократы переходили в православие , отдельного «кряшенского» этнического образования не было . Решающее же влияние на формирование кряшенов, как отдельной общности оказал процесс христианизации части татар Поволжья во второй половине XVI -XVII веках (сформировавшаяся в это время группа носит название "старокрещённых татар) и процесс христианизации нерусских народов Поволжья в первой половине XVIII века (новая группа татар, сформировавшаяся в это время в это время, носит название «новокрещённых») . В результате сформировались пять этнографических групп кряшенов, имеющих свои специфические отличия: казанско-татарская, елабужская, нагайбакская, молькеевская, чистопольская .
Одну из таких версий в православных средствах массовой информации выдвигает историк и богослов А. В. Журавский. Согласно его версии крещенные татары не являются крещенными в 16 веке татарами, а являются потомками тюркских племен, крещённых не позднее 12 века, проживавших в Волго-Камском регионе и ко времени падения Казанского ханства пребывавших в полуязыческом-полухристианском состоянии . Обоснования этой гипотезы А. В. Журавский видит в существовании некоторых фактов связанных с историей христианства в Волжской Булгарии. Так, например, в статье в газете «Татьянин день» Журавский, аргументируя эту точку зрения, отмечает: «Известен, например, христианский мученик XIII века Авраамий Болгарский (купец из Волжской Булгарии), умученный единоплеменниками-мусульманами в 1229 г. за отказ отречься от православия. Известно, что в Булгарах имелась древняя армянская (монофизитская) церковь, руины которой были уничтожены уже в советское время» . В тоже время, исследователь отмечает, что эти вопросы не представляются актуальными для официальной науки, и потому их обязано изучать церковное краеведение .
Ещё одну версию развивал казанский историк Максим Глухов . Он считал, что этноним «кряшены» восходит к историческому племени керчин - татарскому племени, известному как кераиты и исповедовавшему христианство несторианского толка с Х века . В конце XII века кераиты были покорены Чингисханом , но не утратили своей идентичности. Участие в завоевательных походах привело к появлению кераитов в Средней Азии и Восточной Европе. Позднее, при образовании самостоятельных Крымского и Казанского ханств большое число кераитов оказались в Крыму и на Средней Волге . Их потомки поныне живут в восточных районах Татарстана, сохраняя этноним в несколько деформированной виде, как реликт исторической памяти .
Численность и размещение
Антропологические типы кряшен
Наиболее значительными в области антропологии кряшен являются исследования Т. А. Трофимовой, проведенные в 1929-1932 годах. В частности, в 1932 году совместно с Г. Ф. Дебецом она проводит широкие исследования в Татарии. В Елабужском районе обследованы 103 кряшен, в Чистопольском районе - 121 кряшен. Антропологические исследования выявлили у кряшен наличие четырех основных антропологических типов: понтийского, светлого европеоидного, сублапоноидного, монголоидного .
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Указанные типы имеют следующие характеристики:
Понтийский тип - характеризуется мезокефалией, темной или смешанной пигментацией волос и глаз, высоким переносьем, выпуклой спинкой носа, с опущенным кончиком и основанием, значительным ростом бороды. Рост средний с тенденцией к повышению.
Светлый европеоидный тип - характеризуется суббрахикефалией, светлой пигментацией волос и глаз, средним или высоким переносьем с прямой спинкой носа, среднеразвитой бородой, средним ростом. Целый ряд морфологических особенностей - строение носа, размеры лица, пигментация и ряд других - сближает этот тип с понтийским.
Сублапоноидный тип (волго-камский) - характеризуется мезо-суббрахикефалией, смешанной пигментацией волос и глаз, широким и низким переносьем, слабым ростом бороды и невысоким, среднешироким лицом с тенденцией к уплощенности. Довольно часто встречается складка века при слабом развитии эпикантуса.
Монголоидный тип (южно-сибирский) - характеризуется брахикефалией, темными оттенками волос и глаз, широким и уплощенным лицом и низким переносьем, часто встречающимся эпикантусом и слабым развитием бороды. Рост, в европеоидном масштабе, средний.
Язык и алфавит
В языке кряшен выделяется четыре говора:
- говор кряшен Нижнего Прикамья;
- говор заказанских кряшен;
- говор чистопольских кряшен;
- говор молькеевских кряшен.
Кряшены в основном говорят на среднем диалекте татарского языка . Говор молькеевских кряшен, является исключением, он ближе к западному диалекту татарского языка. Главные отличия языка кряшен - малое количество арабизмов и фарсизмов, сохранение архаичных старотатарских слов.
Кряшены пользуются алфавитом Н. И. Ильминского, который отличается от современного татарского алфавита . Этот алфавит разрабатывался начиная с 1862 года и окончательно оформился к 1874 году. По сравнению с русским алфавитом, алфавит Ильминского имел четыре дополнительных буквы необходимых для передачи звуков татарского языка. Официальные государственные инстанции алфавит не утверждали. Считалось, что печать литературы ведется на «крещёно-татарском наречии русскими буквами». В 1930 году, после введения яналифа , использование алфавита Ильинского было прекращено на несколько десятилетий. Возобновлено использование в начале 90-ых годов XX века, когда на нем начали издаваться богослужебные книги и издания кряшенских общественных организаций.
Печать и литература
Газеты
Журналы
- «Иген игуче» («Хлебороб») (июнь-июль 1918).
- «Белемнек» («Знание») (сентябрь 1921 - январь 1922).
Художественная литература
Наиболее известным кряшенским поэтом XIX века является Яков Емельянов, получивший в народе прозвище «певец Яков». Пробовать перо начал ещё в период обучения в Казанской центральной крещёно-татарской школе. Поэт подготовил два поэтических сборника, которые были изданы под общим названием «Стихи на крещёно-татарском языке. Дьякон Я. Емельянов стихлары» в 1879 году . Также известны такие кряшенские писатели, как Давид Григорьев (Саврушевский), Дарҗия Аппакова, Н. Филиппов, А. Григорьев, В. Чернов, Гаврила Беляев.
Самоидентификация и современное положение
Существуют различные взгляды на кряшен; традиционным является мнение, что кряшены являются своеобразной частью татарского народа , её отстаивал Глухов-Ногайбек.
В то же время, среди заметной части интеллигенции существует мнение о кряшенах, как отдельном народе .
… «Старокряшены же, прожившие в христианстве целый ряд поколений, так и остались в нём, создав как бы особую народность с татарским языком , но со своеобразной культурой.
Вопрос о том, были ли старокряшены крещены из ислама, ещё достаточно спорный. Наблюдая их современный быт и даже язык, можно со значительной долей вероятности сказать, что эти татары или вовсе не были мусульманами или находились в исламе так мало, что он не проник в их быт. Язык кряшен лингвисты считают более чистым, чем татарский, засорённый колоссальным количеством варваризмов: арабского, персидского и русского происхождения… Кряшены сохранили свой древний быт почти целиком и могут до известной степени служить живым остатком того быта, который имели татарские массы до русского завоевания»…
Воробьёв Н. И. «Кряшены и татары», Казань, 1929 года
Сторонники того, что кряшены являются отдельным от татар народом считают также, что с того времени быт татар -мусульман под влиянием и по требованию ислама , менялся, по мере проникновения последнего в массы. Помимо языка и быта кряшены и в этническом отношении сохранили свои первоначальные древние качества в то время, как современные татары в этом смысле во многом, по их мнению, являются отатарившимися другими народностями, как чуваши , марийцы , удмурты и пр., перешедших в ислам .
Для того, чтобы убедиться в том, что современные татары и кряшены представляют родственные, но разные народности, пожалуй, даже не требуется исторических исследований, а достаточно, например, в той же Татарской Республике посетить татарскую, а также кряшенскую деревни и присмотреться к жизни в той и другой.
Вопрос о происхождении и положении кряшен активизировался в 2002 году в связи с всероссийской переписью населения. Вопрос вышел за рамки исторического и культурного и стал политическим. Так в статье «О татарах-кряшенах» в газете «Звезда Поволжья», Заки Зайнуллин обвинил «шовинистическое, московское русско-националистическое руководство» в попытке разделить татарский народ, в подстрекательстве кряшен объявить себя отдельной нацией. «Нельзя нас делить! Во время российской переписи мы, татары, должны заявить: Мы - татары!» Казанский исламовед Рафик Мухаметшин утвержлал, что существование кряшен выгодно Москве. По его мнению, интересы татар, второй по по численности национальности Российской Федерации, можно игнорировать, только разделив татарский народ. «В Татарстане 52 % - татары. Но если вы отнимите кряшен, тогда они станут меньшинством в собственной республике, которая станет просто губернией» .
Православный священник из кряшен Павел Павлов находит саму идею «возвращения» в Ислам оскорбительной: «За минувшие пять лет было множество призывов в прессе, чтобы мы вернулись в лоно Ислама, что нас простят. Это действует, капля за каплей - соседи начинают поговаривать: „Почему вы ходите в церковь? Пойдем с нами в мечеть “. Но если мы православные, за что нам извиняться?»
Культура
Этнографы отмечают, что по особенностям языка и традиционной культуры можно выделить пять этнографических групп кряшен:
- казанско-татарскую,
- елабужскую,
- молькеевскую,
- чистопольскую и
- нагайбаков , каждая из которых имеет свои особенности и свою историю формирования.
Эти названия (кроме нагайбаков) достаточно условные: Казанско-татарская группа относилась к Казанской губернии (в Казанском, Лаишевском и Мамадышском уездах); Самарской; Уфимской; Вятской губерниям, в последней в Малмыжском уезде (это самая многочисленная и древняя группа). Мопькеевские кряшены Казанской губернии жили в Тетюшском и Цивильском уездах (сейчас - Апастовский район)|. Чистопольская группа была сконцентрирована в этой же губернии, в районе Западного Закамья (Чистопольский и Спасский уезды), Елабужская группа относится к Елабужскому уезду (в прошлом Вятская губерния). Нагайбакская группа размещалась на землях Верхне-Уральского и Троицкого уездов .
Примечания
- согласно данным переписи 2002 ; активисты кряшенского движения считают, что во время последней переписи населения были приняты меры к тому, чтобы занизить численность кряшен, которых вынуждали записываться татарами или русскими. - Российские кряшены просят поддержки у Путина и Алексия II
- Казань крещёная - Нескучный сад
- Большая советская энциклопедия
- Татарская энциклопедия: В 5.т.,- Казань: Институт Татарской энциклопедии АН РТ, 2006. - Т.3., C.462.
Кряшены обсудили национальные проблемы на отчётно-выборной конференции
Кряшены просят больше не называть их «крещёными татарами». На их взгляд, этот этноним - негативный и приводит к трениям во взаимоотношениях с татарами. В то же время, кряшены желают оставаться внутри семьи большого татарского народа в качестве субэтноса. Вчера они обратились к властям с просьбой переименовать «Центр изучения истории и культуры крещёных татар и нагайбаков» при Институте истории Академии наук РТ в «Центр изучения истории и культуры кряшен и нагайбаков»
Третья отчётно-выборная конференция общественной организации кряшен Татарстана (ООК) прошла вчера в молодёжном центре «Ак Барс», находящемся в здании одноимённого банка на улице Декабристов. Проведение конференции в таком месте закономерно. Председатель ООК Иван Егоров - генеральный директор «Холдинговой компании «Ак Барс», которая является совладельцем банка.
На конференцию собрались около 150 человек, подавляющее большинство которых делегаты ООК со всех концов республики, среди них были и приглашённые гости.
У входа в зал гостей и делегатов конференции встречал «Бермянчек», национальный кряшенский профессионалҗный ансамбль. Музыканты- девушки и парни- играли приятные национальные мотивы, создавая праздничное настроение у людей.
Первым на конференции выступил Егоров. Он лишь поприветствовал собравшихся на русском языке и передал слово Татьяне Дунаевой, члену правления ООК. Дунаева с самого начала обозначала структурную несогласованность в общественных организациях кряшенского народа. Сегодня в Казани есть две параллельные организации кряшен. Каждая имеет свой взгляд на развитие. О неудавшейся попытке объединения казанской организации с татарстанской KazanFirst писал ранее .
Вторая насущная проблема кряшен – этноним «крещёные татары», который не имеет никакого отношения к современным кряшенам, уверена Дунаева. В то же время, кряшены согласились, что их следует считать «субэтносом внутри большой татарской народности». В таком случае это всё приведёт к тому, что татары станут многоконфессиональным народом, рассуждала Дунаева.
Впрочем, большая часть кряшен не воцерковлена, говорит священник Димитрий Сизов, руководитель кряшенской духовной миссии и гость на конференции. Сейчас кряшенам навязывают официальную точку зрения, что они - часть татарского народа, но большинство из них считает себя отдельным самодостаточным народом, не соглашается он с Дунаевой. Называть кряшен «крещёными татарами» не совсем верно, продолжает Сизов. Кряшены сохранятся как народ только в лоне православия, а не внутри татарского народа, уверен он. Сизов называет республиканскую организацию кряшен - «провластной».
«Если сторонники казанской независимой организации считают нас, татарстанскую организацию, провластной, то мы задаём вопрос, а для чего ещё нужны органы власти», - парирует Дунаева. По её словам, если народ выбирает власть, то не для того, чтобы воевать с ней, как настроена это делать казанская организация кряшен, а чтобы сотрудничать с ней и решать общие проблемы.
«Малочисленному кряшенскому народу открывать свои национальные школы сегодня очень проблематично», - рассуждает Разиль Валеев, татарский поэт и депутат Госсовета РТ, приглашённый гость конференции. По его словам, национальные школы нужны для сохранения идентичности, поэтому кряшены должны решать свои проблемы вместе с татарами, входя в состав большой татарской народности. «Мы - руководство республики и Всемирный конгресс татар - будем поддерживать кряшен, их культуру и язык», - заверяет Валеев.
«В народе понятие «татары» однозначно воспринимается как синоним «мусульманин», говорит Геннадий Макаров, руководитель центра исследований истории, культуры крещённых татар и нагайбаков при Институте истории АН РТ и делегат конференции. По его словам, переименование названия центра исследований «крещёных татар» на «кряшен» не столь важно. Однако термин «крещёные татары» вызывает негативные ассоциации, делая кряшен якобы предателями исламской веры. Поэтому для прекращения трения между кряшенами и татарами нужно отказаться от этого этнонима, поясняет он.
«Кряшены не принимают термин «крещёные татары» (чукынган татарлар), потому что в середине 90-х годов, ещё до переписи населения, во всех СМИ на кряшен хлынула волна негативной критики», - рассказывает Дунаева. По её словам, нынешние кряшены тогда впитали весь негатив и навсегда отторгли этот термин, как если б всех немцев называли только «фашистами».
В XVIII веке при Луке Канашевиче (Епископ Казанский и Свияжский с 1738 по 1755 гг. - Прим.. ) татар действительно насильно крестили, продолжает Дунаева. Однако, по её словам, практически все татары, которых тогда крестили, вернулись в ислам. Среди кряшен их не остались. С тех пор осталось негативное имя «крещёный татар», считает она. Кряшены издревле, ещё до прихода в Казань Ивана Грозного, были православными в Золотой Орде, поясняет Дунаева.
Ильнур Ярхамов
кряшены — я считаю отдельной народностью. Присоединится к татарам — это политическое решение
ОТВЕТИТЬ
татары должны быть едины. А бог у всех один
ОТВЕТИТЬ
Кряшены — не татары. Пора уже привыкнуть, что народности разные есть и не стремиться перелопатить всё под себя.
ОТВЕТИТЬ
Кто Вам сказал, уважаемый Дмитрий, что кряшены не татары. Это такая же ветвь татарского народа, как казаки или поморы у русских. Татары должны быть едиными, во благо нашей Родины Великой России и родного Татарстана
ОТВЕТИТЬ
Надежда Ивановна
Господи, Дмитрий, какая глупость. Роман тоже совсем не знает, похоже, что крещенные татары — это не отдельный народ, а те же самые татары, которые в 1552 году поменяли свою религию. Вы, ребята, путаете термины «народ» и «религия»))) Термин «татары» идентичен термину «французы, «русские» и пр. Крещенные татары, кряшены — это татары, которые придерживаются православной религии. Вот и все. Во Франции живут и французы-католики, и французы-мусульмане, никто их крещенными французами или иначе не называет. Все они ФРАНЦУЗЫ. Давайте, найдем название русским, принявшим ислам и объявим их что они отдельная народность))))) Т.е. наши татары должны и впредь называться просто татарами. А какой религии кому придерживаться — это право каждого человека.
ОТВЕТИТЬ
Энгель Киямович
Кряшен так мало, но они такие громкие. Политика, ничего не скажешь
ОТВЕТИТЬ
согласна с надеждой николаевной.какая разница кто ты по национальности. сама татарка,муж кряшен,называет себя татарином вера только проваславная.а главное что у человека в душе.
ОТВЕТИТЬ
Надежда Ивановна, Вы надеюсь знаете, что татарами в дореволюционной России называли всех мусульман. И чеченцев и азербайджанцев и черкесов и других. А после 1920 года этот этноним закрепился только за поволжскими тюрками.
ОТВЕТИТЬ
похоже, что самая оппозиционная группа кряшен — это кряшены Казани. Они больше всех ругают власть и не согласны идти на компромис. Я правильно поняла?
ОТВЕТИТЬ
Джей Катлер
вот людям делать нехрен. сбираются чота обсуждают заплесневелую историю, воодушевляются патриотическими речами и спорят до пенки у рта кто татарин а кто нет. работать бы лучше шли бездельники!
ОТВЕТИТЬ
Запомните: ТАТАРЫ — НЕ МУСУЛЬМАНЕ!!! Татары — двухконфессиональная нация, православных татар около 30% от всей численности!!! Поэтому ТАТАРЫ — ХРИСТИАНЕ, это также естественно как русские — христиане! Православные татары не перестают быть татарами, они даже больше татары чем татары мусульмане!
ОТВЕТИТЬ
искандер
Если татары признают себя двухконфессиональной нацией кряшенский вопрос отпадет само-собой. Татары этого не хотят признать при этом не признают и кряшен, подталкивая последних к самоидентификации. Кто виноват?
ОТВЕТИТЬ
Валентина
Почему всех волнует, что мы хотим называться КРЯШЕНАМИ? Кряшены отличаются от татар-мусульман не только православной верой. У них другой фольклор, национальная одежда, обычаи, традиции и даже язык… Они устанавливались не один век. Поэтому людям, незнакомым со всем этим, не нужно так резко и безграмотно об этом судить. И насчёт лени. Поверьте, кряшены — трудолюбивый и очень терпеливый народ, и они не ходят на митинги и не провоцируют скандалы, а мирно решают все вопросы.
ОТВЕТИТЬ
ТЕНГРЕяле ТАТАРИН
я поддерживаю тех кто, ТАТАР считает много конфессиональным народом. Среди татар имелись и имеются ТАТАРы _ МУСУЛЬМАНЕ, ХРИСТИАНЕ и ТЭНГРЕянцы. Историю изучайте.
ОТВЕТИТЬ
ПРЕДЛОЖИТЬ НОВОСТЬ
ПРЕДЛОЖИТЬ
Минюст республики возрождает еще советский институт наставничества
Татарстанским чиновникам помогут быстрее адаптироваться на госслужбе и преодолеть «профессиональные трудности». Для этого минюст республики возрождает еще советский институт наставничества. Более опытные и «профессионально компетентные» коллеги будут учить новоиспеченных госслужащих самостоятельно выполнять должностные обязанности. Взамен наставникам полагаются поощрения – от портрета на доске почета до материальных надбавок и повышения в должности
На сайте татарстанского минюста появился проект правительственного постановления о наставничестве в органах госвласти. В нем описаны модельные рекомендации по профподготовке чиновников, впервые поступивших на госслужбу, перешедших на новую должность, либо тех служащих, «выполнение обязанностей которых требует назначения наставника». На основе документа минюста все республиканские госорганы до 15 июня должны будут принять локальные акты о наставничестве. Бюджет в связи с этим не понесет дополнительных затрат, написано в документе.
Наставничество позволит подготовить чиновников «к самостоятельному выполнению должностных обязанностей», минимизирует период их адаптации на госслужбе, говорится в проекте. Задачи наставничества – помочь сотрудникам государственных органов «в преодолении профессиональных трудностей», обучить работе в коллективе, выработать навыки служебного поведения и т.д.
Как видно из проекта министерства, самих наставников на срок от трех месяцев до одного года будут утверждать руководители органов власти. Инструктировать чиновников могут коллеги из числа «профессионально компетентных» служащих, в том числе – вышедших на пенсию, служащие, показавшие высокие результаты работы и пользующиеся «авторитетом в коллективе». Должность наставника должна быть выше должности обучаемого чиновника, а минимальный стаж работы на посту – не менее одного года.
Назначение инструкторов – добровольное, указано в проекте, при этом выполнение функций наставника может быть прописано в служебном контракте или должностном регламенте.
Баркарь Е. В.
О кипчакско-несторианском происхождении кряшен. // Современное кряшеноведение: состояние, перспективы. Материалы научной конференции, состоявшейся 23 апреля 2005 года. - Казань, 2005. - С. 56-64.
Евгений Баркарь (Санкт-Петербург)
Общие сведения. Кряшены также известны как крещены, керэшеннэр или крещеные татары. Это особенная группа, проживающая по преимуществу в Республике Татарстан и в некоторых других регионах Поволжья. Кряшены традиционно исповедуют православное христианство. До революции 1917 г. и небольшое время после нее кряшены имели довольно широкую автономию. Они имели свои церкви, где службы проходили на кряшенском наречии, существовали кряшенские школы, был у кряшен и свой театр, широко развивалось и издательское дело. В качестве своего самоназвания кряшены использовали слово КЕРЭШЕН. Вообще, использование различных этнонимов у тюрков Поволжья достаточно частое явление, так среди общей группы именуемой татарским народом существовали и локальные этнонимы: казанлы, болгар, мишэр, типтэр, меселман и другие. Тем не менее, все эти группы были включены в состав единого татарского народа. Что касается кряшен, то в 1917 году в Татарстане возникли достаточно серьезные дискуссии, появился, так называемый «Кряшенский вопрос», заключавшийся в том следует ли оставлять существовавшую автономию кряшен или нужно стирать этническую границу путем полного включения кряшен в состав татарского народа. Тогда было принято решение о частичном сохранении автономии кряшен, с постепенным стиранием грани между кряшенами и татарами. С мая 1917 года выходила специально учрежденная газета «Кряшен», в которой был выдвинут лозунг «Кряшены - нация». В 1918 году еще действовал кряшенский передвижной театр, продолжало работу кряшенское издательство и кряшенская учительская семинария, преобразованная в дальнейшем в педагогический техникум. В 1926 году была проведена перепись населения, где более 100 000 кряшен заявили о себе как об отдельной этнической группе. Однако в дальнейшем, советское правительство пыталось вести политику укрупнения этносов. В результате, которой кряшены были объединены в единый этнос вместе с казанскими татарами, что влекло, для кряшен, к потере их относительной автономии, исчезали кряшенские учебные и культурные заведения, с введением атеизма многие кряшены начали терять возможность и исповедования православной веры. Эти факторы неизбежно приводили к постепенному усилению ассимилицонных процессов и потере самобытной культуры многих кряшен. Часть кряшен действительно включилась в ассимиляционный процесс, вместе с тем среди большого количества кряшен, в основном сельских жителей, продолжала свое существование и самобытная культура.
Совершенно по-новому встал кряшенский вопрос перед переписью 2002 года. К этому времени кряшены свободно могли исповедовать христианство и придерживаться своих традиций, вместе с тем продолжала, и продолжает оставаться ситуация с отсутствием кряшенских школ, не хватает и православно-кряшенских церквей. Для того чтобы возобновить свою автономию, у кряшен оставалась надежда, на перепись 2002 года. В результате, перед переписью в Казани была принята Декларация, одобренная Республиканской конференцией национально-культурных объединений кряшен РТ 13 октября 2001 года, об определении кряшен в качестве отдельного этноса. Общий смысл декларации сводился к тому, что кряшены в годы сталинской национальной политики по укрупнению этносов необоснованно лишились статуса отдельного этноса. В результате чего кряшены были лишены целого ряда своих прав и сегодня требуют восстановления самостоятельности кряшенского этноса.
Со стороны лидеров ряда кряшенских культурных организаций появлялись призывы записываться в качестве отдельного этноса, а со стороны политиков Татарстана, и официальных татарстанских изданий, призывы не делить единый татарский народ по конфессиональному признаку. Так или иначе, но прошедшая перепись 2002 года дала свои результаты, из-за политезированности которой итоги численности кряшен можно подвергать серьезным сомнениям. Попробуем же обратиться к истории кряшен, насколько правомочны их заявления о себе, как об отдельном этносе, с точки зрения истории и науки?
История христианизации тюрков Поволжья . Вскоре после взятия Казани Иваном Грозным в 1552 году было принято решение об учреждении Казанской Епархии и крещении нерусского населения казанского края. Епархия появилась в 1555 году определением московского митрополита Макария. В скором времени после ее учреждения начало происходить активное обращение в христианство различных народов. Однако наибольших успехов в христианизации удалось добиться лишь среди групп не являвшихся ранее мусульманами, а пребывавшими в языческом или полуязыческом состоянии. Такие группы, как правило, с охотой принимали православие, однако сохраняли определенное двоеверие, которое у некоторых православных тюркских и угро-финских народов наблюдается и до сегодняшнего дня. Среди мусульманского населения проповедь успеха практически не имела, большинство мусульман предпочитали оставаться в рамках своей религии.
Выше приведенный этап христианизации принято называть первым периодом христианизации и периодом появления, так называемых старокрещеных татар. Именно эти старокрещеные татары в своем большинстве и являются предками современных кряшен. Второй период массовой христианизации Поволжских народностей относится к XVIII веку. Тогда Петром Первым было издано ряд указов в 1713 и 1715 г. о крещении инославных народов, а в 1740 году уже в правление Анны Иоановны основывается, так называемая «Контора новокрещенских дел» - целью этой конторы была ненасильственная христианизация мусульманского и языческого населения. В ее главе находился архиепископ Казанский и Свияжский Лука (Конашевич), к сожалению, по отношению к мусульманам архиепископ Лука не собирался выполнять приказ императрицы, о ненасильственном крещении и многие мусульмане были крещены принудительно. Его деятельность окрашена не самой хорошей славой и в 1750 году Священный Синод принял решение отправить его в Белгородскую епархию, дабы своей жестокостью он не вызывал отвращения к православию. Вместе с тем архиепископу Луке формально удалось обратить в православие достаточно много татар и других народов, именно эти татары и получили наименование новокрещеные татары. В 1773 году Екатериной II принимается указ о веротерпимости, который полностью запрещал насильственное обращение в православие. После этого закона большая часть новокрещеных татар вновь обратилась в ислам. Что же касается старокрещеных, то они продолжали оставаться в рамках христианской религии. Поэтому, современные кряшены в своем большинстве и являются потомками именно старокрещенных татар, а не новокрещенных (насильно обращенных из ислама).
Но почему же старокрещенные татары не захотели вернуться в ислам? В 1929 году, когда появилась потребность подробно разобрать «кряшенскую проблему», этнограф Н. И. Воробьев в книге «Кряшены и татары» писал буквально следующее: «…Вопрос о том, были ли старокряшены крещены из ислама, еще достаточно спорный. Наблюдая быт и даже язык, можно со значительной долей вероятия сказать, что эти татары или совсем не были мусульманами, или находились в исламе так мало, что он не проник в их быт» . Воробьев полагал, что здесь и кроется ответ на, то почему старо-кряшены оставались христианами, а ново-кряшены возвращались в ислам. Он прост, у старокрещеных татар не было ностальгии по исламу, так как он абсолютно не проник в их быт, тогда как укрепленные в исламской религии, и затем крещеные татары не могли смириться с ломкой своих традиционных представлений и своего быта, поэтому, в дальнейшем, они поголовно вернулись в ислам. Итак, теперь можно определенно заявить о том, что старокряшены ислам не исповедовали, а прибывали в языческом или же полуязыческом состоянии. Об этом же свидетельствуют и различные исследования. В кряшенской культуре наблюдается достаточно большое количество следов шаманизма, и как не удивительно, но даже в начале ХXI века в ряде кряшенских селений жива память о шаманской старине, и в отдельных селах часть шаманских обрядов не забыта и до сих пор. Еще в XIX веке практически массово у кряшен был распространен языческий обычай жертвоприношения - киреметь . Интересно и то, что место для икон «красный угол» обозначается, у кряшен как «тэре почмак», что свидетельствует о переносе языческого термина обозначающего верховного Бога древних тюрков на христианскую святыню. Как видим, следов язычества и их остатков у современных кряшен можно найти достаточно, но при этом следы исламского влияния минимальны. Они присутствуют в той степени, в которой могут присутствовать у любого этноса, который бок о бок живет с другим народом, разумеется, испытывая значительное культурное влияние. Исходя из выше приведенного, можно сделать недвусмысленный вывод о том, что кряшены никогда не исповедовали ислам, а были крещены из языческого или полуязыческого состояния. Но как могло это произойти? Итак, лишний раз повторюсь, что под именем кряшены я понимаю тюрков, официально крестившихся не позднее XVI века, то есть группу именуемую старокрещенными татарами, так как большинство современных кряшен являются потомками именно этой группы. Исходя из бытующей версии, которой придерживаются отдельные ученые и сегодня, а также придерживался известный миссионер Николай Иванович Ильминский, ко времени взятия Казани, как такового развитого ислама не было, во многом он был поверхностен, а уже во время русского владычества, он начал распространятся массовыми темпами . Ислам был больше формальный, тогда как большинство жителей придерживалось шаманизма. Тогда спрашивается, почему именно во время русского владычества ислам стал распространяться, тогда, как по идее следовало бы ожидать его угасания? Само его распространение можно было бы связать напрямую с образовательным процессом. Все школы были исламскими (медресе), то есть грамотность напрямую была связана с принятием ислама. Образование и религия находились очень близко, тогда и можно понять стремление части старокрещеных татар перейти в ислам, так как до Н. И. Ильминского школ для крещеных татар на родном языке не было, зато были медресе. Стремление части крещеных татар к образованности и могло заключаться в желании перейти в ислам, так как в этом случае новоиспеченному мусульманину открывались двери к грамоте и знаниям - это естественно, вероятно, это ответ на то почему небольшая часть старокрещеных татар также уходила в ислам.
Тем не менее, не смотря на верность большинства из изложенных фактов, все же вызывает сомнение один пункт, о том, что ислам был слабо развит до завоевания Казани. Как известно, официальной датой принятия ислама Волжской Булгарией является 922 год, то есть ислам был принят булгарами за 66 лет до крещения Руси. Даже при относительной формальности этого ислама к XVI веку он должен был распространиться достаточно сильно. Известно, что и те, кого принято называть татаро-монголы принимали ислам вполне осознано и смешиваясь с булгарами, представляли новый татарский этнос. Значит дело здесь не в формальном исповедовании ислама, а в возможном его не исповедовании вообще. Но могли ли люди говорящие практически на одном и том же языке, и живущие вместе, не исповедовать ислам? Кипчакский этнос влился в булгарский, путем принятия кипчаками ислама, но при этом, определенную часть времени, в булгарском государстве было двуязычие (булгарский и кипчакские языки). Но из-за численного преобладания кипчаков по отношению к булгарам, случилось, как бы невероятное, язык кипчаков вытеснил булгарский язык. Но это не было проблемой, так как объединение столь разных, хоть и тюркских племен, произошло благодаря исламу.
Итак, кипчаки предпочитали ассимилироваться благодаря принятию ими ислама. Но все ли кипчаки желали принимать ислам и ассимилироваться с булгарами? Допустим мысль о том, что часть кипчаков, пришедшая на булгарскую землю, не приняла ислам, но они естественно говорили, как и иные кипчаки на том же кипчакском, а не на булгарском языке, и что же мы получим? Мы получим изолированную группу тюрков-кипчаков не подвергшихся ассимиляции с булгарами и другими народами принявшими ислам. Исходя из этого, можно сделать предположение, что те крещеные татары XVI века - предки нынешних кряшен и есть не исламизированные кипчаки. Естественно, что кипчаков, не исповедовавших никогда ислам к нему тянуть и не могло. В подтверждении всей этой теории можно было бы назвать сохранение кряшенами ряда языческих рудиментов. У казанских татар, вероятно, в результате влияния ислама, языческие традиции сошли почти на нет, тогда как у башкир, менее просвещенных исламом, их гораздо больше, но у сельских же кряшен их максимальное количество. В культуре кряшен практически отсутствуют следы ислама, тогда как обычно даже в случае смены религии, в культуре народа, остается ряд следов, если хотите, хотя бы в исторической памяти, следы прошлого исповедования. Но у кряшен следов ислама нет ни в культуре, ни в языке (язык кряшен был минимально подвержен влиянию арабского языка) , да и историческая память кряшен не помнит ислама как прошлой религии. Зато повсеместно зафиксированы следы остатков язычества.
Возможность несторианского прошлого кряшен . Следующий вопрос - это откуда, в исторической памяти ряда кряшен представление о том, что они исповедовали христианство до завоевательных походов Ивана Грозного, то есть до времени своей официальной христианизации? И в связи с ним не менее важный вопрос о языке (или диалекте) кряшен, в котором существует целый ряд слов, в том числе религиозной лексики, но которые полностью отсутствуют у других групп татарского народа? Эти слова имеют древнейшее происхождение, но откуда их истоки? Историческая память кряшен, говорит о возможности христианского прошлого, попробуем, хотя бы теоретически, задаться вопросом, откуда у этих тюрков могут быть христианские корни? Можно было бы вспомнить ряд известных примеров христиан среди булгар перешедших из ислама в христианство или переходы в христианство многих известных личностей во время Золотой Орды, но случаи эти были скорее единичными, чем массовым явлением. Попробуем проследить историю христианства среди кипчаков. Безусловно, кипчаки наравне с другими тюрками не принявших мировых религий придерживались шаманизма. Вместе с тем известно, что определенная часть кипчаков исповедовала христианство несторианского толка. С христианством отдельные тюрки познакомились уже в VI веке, но особенного расцвета христианская проповедь достигла к IX веку, когда на территории Юго-Восточной Азии несториане выступили со своими проповедями. Несториане вообще отличались даром проповеди, и ее успех во многом происходил за счет того, что несториане не требовали коренной ломки жизни обращаемых народов, можно было бы сказать, что не столько народ подстраивался под религию, а религия подстраивалось под жизнь обращаемых. Поэтому есть основания полагать, что христианство кипчаков могло сочетать большой пласт языческих традиций. Несторианство распространялось из Персии после, того как гонимая часть последователей Нестория, иммигрировала туда из Ефеса. Из Персии несториане распространили свое учение в Восточную Азию, а оттуда и в Китай. Известно и о миссионерском центре несториан в городе Мерве (территория нынешнего Туркменистана). Уже в 420 году в Мерве появляется свой митрополит, и этот город становится одним из крупных центров несторианского образования со своей школой и монастырем.
В Восточной Азии христианство принимали многочисленные тюркские племена. К XI веку несторианство настолько утвердилось среди ряда тюрков-кипчаков, что в Самарканде уже находилась несторианская митрополия.
Итак, часть кипчаков могла исповедовать несторианство. Как известно и некоторые монголы также исповедовали христианство несторианского толка, и в Золотой Орде существовал, даже, несторианский храм, известно и то, что сам Чингиз-Хан состоял в браке с женщиной несторианкой. Однако, со временем, массовость степного христианства, представленного несторианством, сошла на нет. Подданные Казанского Ханства по преимуществу принимали ислам, но это не исключает того, что отдельные кипчаки пытались сохранить свою верность христианской религии. Итак, возвращаясь к Золотой Орде, вспомним, что там, в целом, стали преобладать многочисленные кыпчакские племена. В XIV веке с приходом Хана Узбека (1312 - 1342 гг.) государственной религией Золотой Орды стал ислам. Формально так и было, но наравне с мусульманами продолжали мирно сосуществовать, как христиане, так и язычники.
Поскольку формально всё население Золотой Орды исповедовало ислам, это положительно сказывалось на межэтнических процессах. Но несмотря на это ряд народов предпочитал оставаться в рамках своей культуры и религии, автономно развиваясь между собой.
С образованием Казанского Ханства происходило окончательное сложение государство-образующего этноса казанских татар завершившееся к началу XVI века.
Кроме государство-образующего этноса в состав Казанского ханства входили территории заселенные угро-финнами предками современных удмуртов, марийцев и мордвы. Также в состав ханства входили тюрки - предки современных чувашей, башкир и ногаи. Итак, на территории Казанского Ханства проживали различные народы, и любой из них мог влиться в государствообразующий этнос путем принятия ислама, многие шли на этот шаг, но определенная часть продолжала оставаться в рамках своей традиционной религии.
Итак, уже было сказано о том, что к моменту прихода кипчаков на булгарскую землю они ещё не исповедовали ислам. Можно ли считать, что так легко все кипчаки изменили свою веру? Разумеется, нет. Тогда мы приходим к неизбежному выводу о том, что определенная часть кипчаков, несомненно, могла продолжать исповедовать свою веру. Ассимиляция их с булгарами или кипчаками-мусульманами неизбежно привела бы к утере их религиозных традиций. Поэтому наиболее верная часть кипчаков не принимала ислама и жила в определенной независимости от остальных групп. Вероятно, что именно эта часть и является далекими предками кряшен. Принимая эту гипотезу, мы можем ответить на целый ряд возникающих у нас вопросов.
По некоторым проведенным исследованиям выясняется, что антропологический тип кряшен более близок к европеоидному, чем казанских татар, это неудивительно, так как именно кипчаки отличались от булгар своими ярко выраженными европеоидными чертами. Разумеется, я не говорю о том, что булгарское влияние за столь длительное время не коснулось кряшен, оно вполне могло быть, но булгарское влияние менее ощутимо у кряшен, чем в среде казанских татар, о чем и свидетельствуют проведенные исследования. Не менее интересными для исследования оказываются так называемые татары-мишари. О них доподлинно известно, что ислам проник в их среду крайне поздно, в XVI-XVII веках среди них были еще неисламизированные татары . То есть эти татары исламизировались уже после взятия Казани - это тем более любопытно, так как Нижегородские татары говорят на особом диалекте татарского языка, который практически идентичен диалекту молькеевских кряшен. Также было замечено, что именно их язык гораздо ближе стоит к куманскому, то есть кыпчакскому языку и их антропологические особенности: большая европеоидность, подтверждает их кыпчакское прошлое - как известно кипчаки были европеоиды. Таким образом, у нас есть достоверные источники о татарах, которые были исламизированы крайне поздно, и о кряшенах, которые близки с ними по языку и антропологическим признакам. Более того, среди исторических памятников мишарей часто находят кресты, а многие их праздничные традиции явно имеют христианские корни. Получается, что нынешние татары-мишари, в основном исповедующие ислам, ранее были язычниками или несторианами, как и их предки кипчаки, а возможно, какое-то время они были и православными. В то время как молькеевские кряшены из того же состояния, но пришли не к исламу, а к православию. Однако молькеевские кряшены - это особая группа, но известно, что и язык других кряшен, не подвергшихся влиянию татарско-казанского языка, считается более архаичным, что естественно, в этом языке сохраняются древне кипчакские слова.
Самое же важное здесь то, что те слова, относящиеся к христианству и существующие у кряшен, но отсутствующие у казанских татар, могут быть теми же словами, что использовались их далекими предками христианами-несторианами! Взяв эту гипотезу, можно утверждать и то, что современные кряшены имеют древнею христианскую историю, относящуюся к кипчакам-несторианам.
Литература
1. Воробьев Н. И. Кряшены и татары - Казань: Тип. Совнаркома, 1929
2. Письма Николая Ивановича Ильминского. - Казань.: Типо-литография Императорского Университета, 1985.
3. Баязитова Ф. С. Этнолингвистические исследования по говорам крещенных татар. Языки народов Российской Федерации (татар. язык). - Казань: АН РТ ИЯЛИ., 1998. - 100 с.
4. Трофимова Т. А. Этногенез татар Поволжья в свете данных антропологии. / Труды Института этнографии. Новая серия, том. XII. - М.-Л.: Изд. АН СССР, 1949.
5. Орлов А. М. Нижегородские татары. Нижний Новгород: Изд. Нижегородского госуниверситета, 2001.
270 лет тому назад, 6 октября 1740 г. Святейший Правительствующий Синод рассмотрел указ императрицы Анны Иоанновны от 11 сентября того же года. Копии указа для его исполнения были направлены в Московское Синодальное правление, казанскому, вятскому, астраханскому, нижегородскому, рязанскому, воронежскому архиереям и архимандриту Свияжского Богородицкого монастыря Димитрию Сеченову.
Казалось бы, Синод ограничился выполнением обычной канцелярской работы, однако последствия принятых документов для татарского и для других иноверческих народов Российской империи оказались драматическими. Речь в этих документах шла о массовой христианизации народов Поволжья. Как российские, так и татарстанские средства массовой информации об этом историческом событии не сообщили ничего.
На экранах телевидения, на страницах газет и журналов доминировали другие сюжеты. Ничего удивительного в этом нет, так как в истории России и русской православной церкви есть немало страниц, упоминание о которых является нежелательным.
К такого рода событиям и относится данный указ, сыгравший решающую роль в организации массовой христианизации иноверческих народов в середине XVIII века. К сожалению, современный читатель не только не знает содержание данного документа, а зачастую ставит под сомнение о возможности появления такого нормативного акта в Российской империи. Поэтому считаем уместным более подробно рассказать о содержании указа и о том, как данный законодательный акт был реализован в нашем крае на протяжении более чем 20 лет.
Хорошо известно, что после завоевания Казанского, других татарских ханств религиозная политика Российского государства была направлена на создание моноконфессионального православного государства. В целом можно заключить, что к 40 - вым годам XVIII века была завершена подготовка к этапу массовой христианизации иноверцев. Накопленный опыт реализации религиозной политики в Волго-Уральском регионе в предыдущие годы позволил ставить и решить более масштабные задачи.
В результате предыдущей миссионерской деятельности в Казанской губернии было крещено более 30 тысяч мусульман и язычников, из них мусульман 16 227 человек. Как представляется, эти статистические данные позволяли идеологам и исполнителям религиозной политики быть уверенными в том, что задача массового крещения как мусульман, так и языческих народов не утопия, что она будет решена в результате совместных действий церкви и государства за достаточно короткие сроки.
К тому же, во внимание был принят рост антимусульманских настроений в условиях русско-турецкой войны 1737-1739 гг. Такие настроения в обществе усилились и в ходе подавления восстаний 1735-1740 гг. на территории современного Башкортостана. Именно эти настроения позволили выработать и реализовать радикальные меры по массовому крещению иноверческих народов империи. Российское государство продолжало рассматривать ислам «как опухоль, как чуждое религиозное явление внутри империи, духовные центры которого находились за ее пределами, как противника, который должен быть уничтожен, а российских мусульман - как враги, подлежащих разоблачению».
Указ об организации массовой христианизации императрица Анна Иоанновна подписала 11 сентября 1740 г. Он был назван «Об отправлении архимандрита с некоторым числом священнослужителей в разные губернии для обучения новокрещеных христианскому закону и о преимуществах, новокрещеным дарованных». По названию указа трудно представить, что речь идет об организации массовой христианизации российских иноверцев.
В преамбуле указа отмечалось, что в Казанской, Астраханской, Сибирской, Нижегородской и Воронежской губерниях имеется несколько тысяч домов иноверцев - магометан, идолопоклонников, необходимость крещения которых была обоснована еще Петром Великим, а несколько тысяч душ уже приняли православную веру, получили льготы. Однако многие новообращенные не соблюдают христианскую веру, живут вместе с некрещеными в одних деревнях и пребывают в заблуждении.
Организация крещения иноверцев была поручена Новокрещенской конторе во главе с архимандритом Свияжского Богородицкого монастыря Димитрием Сеченовым. Непосредственно процесс крещения должны были осуществить пять протопопов из Казанской епархии с необходимым числом солдат. При этом вся миссионерская деятельность Новокрещенской конторы должна была согласовываться с казанским епархиальным архиереем Лукою Канашевичем.
Далее следуют рекомендации по организации крещения иноверцев-мусульман и язычников. Указ не только определил начало активной миссионерской деятельности в масштабах нескольких губерний, но и содержал своего рода программу-минимум обучения крещеных основам христианской веры. Обучая и наставляя каждого новокрещеного, миссионеры должны были действовать «по образу апостольской проповеди со всяким смирением, тихостию и кротостию и без всякого кичения». Таким образом, предложенные меры при их последовательной реализации исключали насилие.
Для новокрещеных указ устанавливал правила посещения церквей «в дни недельные и в господские и в праздничные» и исповедания у своих приходских священников в дни великого поста. Под особым контролем православных миссионеров оказались крещеные татары. Тщательное повседневное наблюдение за новокрещеными поручалось русским, живущим вместе с ними. Обо всех случаях нарушения православных религиозных обрядов необходимо было сообщать Димитрию Сеченову, а виновных наказывать. Указ рекомендовал, чтобы по отношению к новокрещеным был проявлен максимум внимания и терпимости, чтобы «через такие ласковые к ним поступки и наставление иноверцам к восприятию христианского закона придать охоту».
Именно с целью утверждения новокрещеных в православной вере, им в качестве «восприемников», т. е. духовных наставников, определялись «старинные русские люди».
В этом же пункте указа подробно расписана политика русификации путем поощрения браков между новокрещеными и русскими. Рекомендовалось, чтобы русские люди выдавали своих дочерей замуж за новокрещеных, не требуя за них приданого. При этом брак между русскими и новокрещеными оказывался средством укрепления новокрещеных в православной вере, так как «имея в доме своем зятя или невестку русских, таких дел, которые христианскому закону противны, в домах своих чинить опасаться будут и прежнее свое заблуждение от времени до времени покидать и забывать станут». Законодательно закреплялось положение о том, что всякий переход иноверных в православие рассматривался как признак добровольного слияния с русским племенем.
Впервые этот указ регламентировал вопрос о переселении новокрещеных. Его авторы были убеждены, что крещеные и некрещеные не могут жить вместе, и они были абсолютно правы. Рекомендовалось новокрещеных иноверцев селить с новокрещеными или с русскими людьми. Решением всех вопросов переселения должен был заниматься специально выделенный человек - «надежная персона», который переселял бы по несколько семей в год, а не всех вдруг, «изыскивая к тому потребные способы». Жалованье ему определялось даже выше, чем руководителю Новокрещенской конторы с учетом того, чтобы он «ко взяткам и подаркам не касался».
Отказавшихся поселиться в русских и новокрещенских селениях, предполагалось разместить на свободные земли между Саратовым и Царицыным или в Ингерманландской губернии. В новых поселениях предусматривалось строительство по одной церкви на каждые 250 дворов, при этом штат священнослужителей должен был держать под постоянным наблюдением всех прихожан. В каждой церкви должны были служить два священника, дьякон и три церковника. Разрешение на переселение давала Новокрещенская контора, письмо священнику нового поселения подписывал архимандрит или его помощник. Новопоселенцу выделялось место для дома, пашенные и сенокосные угодья. Не пожелавшие переселиться новокрещеные имели право оставаться там, «где жили ранее».
Указ подтвердил ранее установленные льготы новокрещеным. Новокрещеные на три года освобождались от уплаты налогов, призыва в рекруты. При этом указ предусмотрел, чтобы все налоговые льготы должны были компенсировать те, кто не хотел креститься. Государство, переложив платежи крещеных на некрещеных, ставило приверженцев своей веры, в чрезвычайно сложное экономическое положение. Налоговый пресс в отношении татар-мусульман возрастал в зависимости от темпов крещения. Освобождение от рекрутской повинности новокрещеных также компенсировалось дополнительным набором рекрут среди не крестившихся.
Кроме того, правительство за принятие святого крещения предусмотрело различные подарки и денежное вознаграждение от 50 коп. до 1 руб. 50 коп. Богатый получал подарки более ценные, чем бедный, мужчина больше, чем женщина, дети меньше, чем взрослые. Ясачные татары-мусульмане в случае крещения получали медный крест, рубаху и порты, сермяжный кафтан, шапку, рукавицы, чирики с чулками, а татарские мурзы могли рассчитывать на серебряный крест и более ценные вещи и одежду.
Указ материально заинтересовывал миссионеров. На просветительскую деятельность предусматривалось выделение ежегодно по 10 тысяч рублей, значительная по тем временам сумма. Были назначены достаточно высокие для того времени жалованья: архимандриту - 300 руб., протопопам - 150, переводчикам - 100, комиссару - 120, канцеляристу - 84, копиистам - 60 руб. в год. Кроме того, все миссионеры, в зависимости от занимаемой должности, получали натуральные выплаты продуктами питания.
Следует заметить, что большинство предусмотренных мер было разработано и принято ранее Сенатом или Синодом. Однако рассматриваемый документ не только интегрировал в нечто целое ранее принятые решения по осуществлению религиозной политики и освящал эти решения именем императрицы. Это была попытка обеспечить комплексное решение задачи массовой христианизации нерусских народов России. Именно этот подробный указ от 11 сентября 1740 г. стал законодательной базой их обращения в православие как во время существования Новокрещенской конторы, так и в последующий период, вплоть до февральской революции 1917 года.
Реализация положений именного указа от 11 сентября 1740 г. происходила во время двадцатилетнего правления Елизаветы Петровны. Ее общим итогом стала массовая христианизация иноверческих народов. Именно в годы ее правления начался новый этап борьбы с приверженцами старообрядчества, в тайге запылали «гари» - самосожжения старообрядцев. В эти же годы услилилось преследование евреев как ненавистников имени Христа, которых было решено немедленно выселить из России и ни под каким видом в страну не пускать. На доклад, в котором говорилось о возможных экономических потерях России в случае осуществления этих мер, Елизавета Петровна наложила резолюцию: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли».
Организация массового крещения иноверческих народов в Волго-Уральском регионе началась под непосредственным руководством Димитрия Сеченова. Идейным и организационным центром этой кампании была Новокрещенская контора. Первым шагом стало укрепление штатов миссионерской организации. По просьбе архимандрита Д. Сеченова миссионерами назначены учителя Казанской духовной семинарии Вениамин Пуцек-Григорович, Сильвестр Гловацкий, Евмений Скаловский и находившийся в Москве священник Георгий Давидов из грузин.
Все они сразу включились в активную миссионерскую деятельность среди иноверцев Поволжья. В 1741 г. в Царевококшайском уезде 416 марийцев крестил Георгий Давидов; 475 марийцев и удмуртов Уржумского и Вятского уездов - Вениамин Пуцек-Григорович; 721 мордвина в Алаторском уезде - управитель Новокрещенской конторы Димитрий Сеченов; 114 мордвин Пензенского уезда - Стефан Давидов.
Совместные усилия государства и миссионеров стали давать свои результаты. Так, за 1741 г. и январь 1742 г. было крещено 143 мусульманина, 3 808 мордвы, 3 785 марийцев, 806 вотяков, 617 чувашей, всего 9 159 человек. Как показывают эти данные, среди принявших православие татар-мусульман было немного, особенно в сравнении с язычниками. Ситуация вызывала раздражение властей, и они предприняли радикальные меры, использовав опыт последней четверти XVI в.
Именно нежелание татар принять православие, а также противодействие политике христианизации мусульманского духовенства, его огромное влияние в татарском обществе привели к принятию решения о разрушении мусульманских мечетей. Дело не только в том, что мечети играли роль центров мусульманской общины, ее духовной и общественной жизни. Они рассматривались как опорные пункты агитации против русского господства, как центры сепаратизма. Ахун, мулла, абыз были и религиозными авторитетами, и судьями, учителями, нередко - врачами. По логике миссионеров, разрушение мечетей должно было привести к резкому ослаблению позиций мусульманского духовенства, следовательно, и ислама.
Еще 16 ноября 1741 г. в Синод обратился руководитель Новокрещенской конторы Д. Сеченов. Он просил сломать и вовсе упразднить нечестивые татарские мечети, так как от них «новокрещеным приходит соблазн». 10 мая 1742 года Синод предписал «имеющиеся в Казанской и прочих губерниях татарские мечети, которые построены после запретительных о том нестроении указов, где б оныя ни были, все сломать без всякого отлагательства и впредь строить не допущать и позволения в том не давать».
За короткий срок в ряде территорий России было снесено 545 мечетей, в том числе в Казанском уезде и Татарской слободе г. Казани было разрушено 418 мечетей из 536. Остальные - в Сибирской губернии (98 из 133), а также в Астраханской губернии (29 из 40).
Нам удалось обнаружить в Российском государственном архиве древних актов «Экстракт в правительствующий Сенат из Казанской губернии о татарских мечетях», в котором приведены полные данные о 536 разрушенных мечетях в различных селениях Казанского уезда и Татарской слободы города Казани. Итоговые данные свидетельствуют о том, что полностью были разрушены мечети: в Казанском уезде по Галицкой дороге - 17, по Алатской дороге - 91; по Зюрейской дороге не сломана одна мечеть, а разрушено 96. Больше всех - 52 и 65 мечетей - оставлено в селениях по Ногайской и Арской дорогам; здесь количество разрушенных мечетей было соответственно 83 и 127. Таким образом, этот документ позволяет уточнить время и географию разрушения мечетей.
Уже в ходе разрушительной кампании мусульмане стали обращаться с настоятельными просьбами о восстановлении разрушенных или о строительстве новых мечетей. В сентябре 1742 г. первым в Сенат обратился Сафер Умеров из Татарской слободы г. Казани. Он подчеркивал, что в мае 1742 г. прислан из Святейшего Правительствующего Синода в Казанскую губернскую канцелярию указ, по которому велено в Казанской и других губерниях татарские мечети, где б оные ни были, все сломать. Он напоминал, что в указе Синода об имеющихся в Казанской татарской слободе мечетях отдельно не говорится, новокрещеных и церквей в той слободе не имеется, а слобода расположена от русских жилищ отдельно. Тем не менее, в ней все четыре мечети были сломаны и «от неимения тех мечетей по нашему закону в молитве возымели мы немалую законную себе нужду». В заключение С. Умеров просил «от имени Императорского величества указ о восстановлении сломанных в Казанской татарской слободе четырех мечетей». Однако в условиях принятия кардинальных мер по христианизации татар-мусульман данная просьба сыграла негативную роль. Сенат принял новый указ от 19 ноября 1742г. о разрушении татарских мечетей. Указ требовал «все имеющиеся в Казанской губернии новопостроенные за запретительными указами мечети сломать и впредь строить не допущать».
Мусульманское население не только обращалось с ходатайствами, но и весьма негативно реагировало на массовое разрушение мечетей. Это вызвало озабоченность верховной власти. 23 марта 1744 г. Сенат, «опасаясь озлобления», нашел возможным приостановить разрушение мечетей в Казанской, Астраханской, Сибирской и Воронежской губерниях. К этому времени значительная часть татарских мечетей в поименованных регионах уже была разрушена.
При первой возможности, часто даже вопреки имеющимся запретам, татары-мусульмане вместо разрушенных начинали возводить новые мечети. Так, они были построены в пяти деревнях Казанской епархии. Служилые татары одной из них, д. Алкиной Казанского уезда Ногайской дороги, писали, что мечеть у них была сломана в 1744 г. и просили разрешения построить новую. Проверка, проведенная властями по следам этой жалобы, показала, что татары, «не имея в том никакого воспрещения и страха, отваживаются так дерзновенно и бесстрашно, без всякой опасности, не только в татарских деревнях в отдаленности, но уже между русскими жительствами свои богомерзкие нечестивые мечети вновь умножать». Последовал указ, требующий «немедленно построенные мечети сломать, истребить и впредь таковых к построению в не подлежащих местах не допускать, а татар переселить в такие деревни, в которых русских и крещеных жителей не имеется».
Одновременно с разрушением мечетей, Новокрещенская контора приложила массу усилий для реализации программы строительства церквей для новокрещеных. К 1747 г. в селениях новокрещеных было построено или строились 147 церквей, в том числе в Казанской и Воронежской губерниях - 100, Нижегородской - 51, Вятской - 4. Всего за время массового крещения иноверцев в местах проживания новокрещеных, по нашим подсчетам, была построена 241 церковь. Строительство православных храмов продолжалось и в последующие годы.
По инициативе казанского епископа Луки Канашевича при возведении церквей и монастырей в качестве строительного материала нередко использовались надгробные камни старинных татарских кладбищ. Тем самым были уничтожены немые свидетели древних обычаев, языка и культуры булгар и татар. После посещения Болгар академик П.С. Паллас оставил следующую запись: «При Болгарах найдено много старинных надгробных камней с арапскими, а несколько с армянскими надписями, которые ныне отчасти употреблены в фундамент новой церкви Успенского монастыря, а отчасти лежат подле оной на земле». Об использовании надгробных камней при строительстве церквей писал и Ш. Марджани. Татарский историк привел слова муэдзина о том, что он в детстве при посещении деревни Атрач смотрел, как строители укладывают эти камни в основание церкви. Увидев это, мой отец плакал и говорил: «Вот, мой сын, надмогильные камни из нашей деревни кладут в фундамент церкви» (перевод наш - Ф.И.).
В миссионерских целях использовался комплекс других средств. 6 апреля 1742 г. указом «Об обращении полковым священникам в православную веру обретающихся в полках калмык, татар, мордву, чуваш, марийцев и других иноверцев» Синод обязал полковых священников крестить непросвещенных калмыков, татар, мордву, чувашей, марийцев и других иноверцев, обучить их молитвам, важнейшим христианским догматам, прилежно за каждым присматривать, наблюдать…». Таким образом, православные священники в российской армии становились миссионерами среди военнослужащих-иноверцев. Зная об этом, часть иноверческих рекрутов предпочитала принять крещение еще до призыва в армию. Эта мера стала одним из самых эффективных средств давления на иноверцев в целях понуждения их к принятию православия. Не случайным является тот факт, что среди крещеных татар мужчин было значительно больше, чем женщин. Так, в 1744 г. среди 139 крещеных татар было всего 14 женщин; в 1745г. это соотношение выглядело как 159 и 26, в 1746 г. - 184 и 37. И в дальнейшем такая тенденция сохранилась, хотя доля женщин среди крещеных татар несколько возросла. Так, в 1748 г. среди 1 173 принявших православие татар уже было 329 женщин, в 1751 г. среди 1 441 - 673 женщины.
Сам факт принятия крещения рекрутами вызывал новые коллизии. В июне 1749 г. был крещен и освободился от рекрутской повинности татарин М. Исаев. Однако отец его жены, татарин Ч. Умеров с сыном Муртазой, увезли дочь к себе домой. Чтобы вернуть жену, М. Исаев приехал с друзьями-новокрещеными в деревню Наратлы. Но Бакир Исламов, Муртаза со своим родственником жену ему не отдали, приехавших «били дубинами немилостиво», пронзили копьем руку новокрещеному Дмитрию, сняли крест, изломали, брося наземь, топтали ногами, ругались, обещали переколоть правую руку, чтоб не мог креститься. Новокрещеные, связав татар, привезли их в Казань. Ч. Умеров и Б. Исламов приняли крещение 9 ноября 1749 г. Изучение материалов, связанных с данным делом, показывает, что это произошло в результате использования мер насилия.
Следует подчеркнуть, что и в целом нередко происходили конфликты между новокрещеными и не принявшими православие. Жители деревни Мулкеевы Хазесяновской волости Свияжского уезда татары А. Иземиткин, К. Баюков, его отец Б. Аклычев, А. Еремкин, С. Левентьев, А. Замяткин, О. Токенеев избили новокрещеного из татар А. Иванова, сорвали с него крест, говорили ему, что он веры не христианской, а собачьей.
В целях стимулирования крещения активно использовались налоговое льготы крещеным и возложение дополнительных платежей на не переходящих в православие. Особенно в сложной ситуации оказывалось мусульманское население в тех районах, где темпы христианизации были высокими. Одним их них являлась Нижегородская епархия. Поэтому не случайно служилые мурзы и татары разных деревень Алаторской провинции жаловались на свое тяжелое экономическое положение. Их жалоба была рассмотрена в Сенате 14 мая 1746 г. Служилые мурзы и татары просили дополнительную плату за крещеных снять. В данном случае Сенат решил не взыскивать с татар Алаторской провинции доимочных и прибавочных подушных денег, рекрут и лошадей. Однако принятое решение имело локальный и единовременный характер. И в последующие годы такие дополнительные налоги за крещеных активно использовались для экономического принуждения к принятию православия.
Предметом особой заботы православной церкви, администрации уездов и провинций было недопущение возврата новокрещеных татар в исламскую веру. Малейшие признаки отхода новообращенных от православия вызывали немедленную реакцию властей и миссионеров. Характерна в этом отношении история, произошедшая с Павлом Яковлевым (Ахмедом Мусмановым). Он крестился «добровольно» в феврале 1741 г. После крещения поселился в русской деревне Кермень, затем уехал в Уфимский уезд, а там называл себя татарином, татарским именем, в постные дни ел мясо и молоко, не соблюдая христианские нормы. Все это каким-то образом стало известно миссионерам, которые и послали его в Раифскую пустынь. Здесь П. Яковлев содержался «под крепким караулом», а искусному иеромонаху было поручено в течение шести недель его исповедать.
В данном случае миссионеры ограничились только заключением в монастырь и духовным просвещением. Чаще наказание было более жестоким. В 1743 г., в разгар насильственного крещения, в ислам перешли 33 чуваша, а 26 чувашских женщин вышли замуж за татар и также приняли ислам. Узнав об этом, Казанская губернская канцелярия повелела «обрезанных чуваш» увещевать к крещению, а в случае отказа бить их нещадно плетьми при депутате от Новокрещенской конторы. Признанные основными виновниками перехода чувашей в ислам 16 татар-мусульман были сосланы навечно в Сибирь. Руководитель Новокрещенской конторы Сильвестр Гловацкий должен был призывать чувашей к крещению. В случае принятия христианства они освобождались от всякой ответственности за принятие ислама и не платили штраф. Дети, рожденные от татар, отбирались от родителей и раздавались на воспитание новокрещеным чувашам.
Реализация комплекса мер, направленных на обеспечение массовой христианизации иноверческих народов Волго-Уральского региона дала свои результаты. Всего за дватьцать лет этой кампании (1741-1761 гг.) было крещено 359570 человек5 из них татар 12649 человек.
Фактически до 1747 г. татары оставались в целом в рамках исламской религиозной идентичности: среди них число принявших православие с 1741 г. составляло 713 человек. Но с 1747 г., на волне пика крещения языческих народов Волго-Уральского региона, число крещеных среди татар начинает заметно расти, достигнув своеобразного максимума в 1749 г., когда было крещено более двух тысяч татар. Затем число крещеных татар также постепенно снижается, но остается достаточно большим. За 1748-1755 гг. было крещено 9 648 татар (в среднем более 1200 человек в год). С 1755 года число крещеных среди татар постепенно уменьшается.
Как свидетельствует анализ этнического состава крещеных, за рассматриваемый период в православие было обращено больше всего и чувашей (184677). Гораздо меньше крещеных было среди марийцев (63346), мордвы (41 497) и вотяков (47376). Основными уездами христианизации языческих народов стали Казанский, Алаторский, Симбирский, Вятский, Свияжский, Пензенский, Уфимский уезды.
История массовой христианизации нерусских народов неотделима от имен и деятельности руководителей Новокрещенской конторы Димитрия Сеченова, Сильвестра Гловацкого и Евмения Скаловского. Принятые по инициативе Д. Сеченова принципиально новые меры по обращению в православие иноверцев уже 1741 г. дали взрывное увеличение числа крещеных. Началась массовая христианизация народов Волго-Уральского региона. В сентябре 1742 г. Д. Сеченов был назначен главой Нижегородской епархии. Он и здесь продолжил активную миссионерскую деятельность. Ее результатом стало значительно возросшее количество крещеных. Появились даже целые волости, в которых, кроме татар, некрещеных иноверцев не было. Так, в октябре 1744 г. в Ардатовской волости, состоявшей из 84 деревень, «все до сущего младенца крестились, и некрещеной мордвы уже ни одного человека не осталось». Через два года в Нижегородской епархии насчитывалось 50 430 новокрещеных, и для них было построено 74 церкви.
Несколько неожиданно в 1748 г., в разгар массовой христианизации, нижегородский архиепископ Д. Сеченов отправляется на покой в Раифскую пустынь вблизи Казани, где монашествует до 1752 г. В Нижегородской епархии его сменил В. Пуцек-Григорович. Находясь в монастыре, Д. Сеченов часто встречался с Лукой Канашевичем и активно влиял на ход массового крещения народов Волго-Уральского региона.
Время Сильвестра Гловацкого, ставшего третьим управителем Новокрещенской конторы и архимандритом Свияжского Богородицкого монастыря, для хода миссионерского дела было самым успешным.
К концу 40-х гг. XVIII столетия миссионерами была крещена значительная часть иноверческих народов Волго-Уральского региона, кроме татар-мусульман. И архимандрит Сильвестр Гловацкий 8 июля 1749 г. получил новое назначение, став тобольским митрополитом. Данное назначение можно считать стремлением государства и православной церкви усилить миссионерскую деятельность на Урале и в Сибири, особенно среди татар, башкир и языческих народов Сибири.
На новом месте С. Гловацкий широко использовал опыт организации миссионерской деятельности, апробированный в Поволжье. Несмотря на значительные усилия со стороны митрополита по крещению иноверческих народов Сибири, особых успехов он здесь не снискал. Всего с 1750 по 1756 гг. в Тобольске и Тобольском подгородном ведомстве было крещено немногим более 420 татар, башкир и бухарцев.
7 февраля 1750 г. новым управителем Новокрещенской конторы и архимандритом Свияжского Богородицкого монастыря был назначен Евмений Скаловский. Он стал последним руководителем конторы, занимая этот пост более 14 лет. Полномочия архимандрита Е. Скаловского, по сравнению с предшественниками, были значительно урезаны.
Основную инициативу по христианизации иноверческих народов взял в свои руки казанский епископ Лука Канашевич, известный в татарской народной памяти как «Аксак Каратун» - «Хромой Черноризец». Официально он не являлся руководителем Новокрещенской конторы, но сыграл ведущую роль в реализации политики массовой христианизации иноверцев. Профессор Казанской духовной академии, известный историк русской церкви П.В. Знаменский так охарактеризовал деятельность Луки: «Особенно сильно поднялась миссионерская деятельность в Казанском крае с 1738 г., когда казанским архиереем сделался наиболее памятный в христианском просвещении этого края Лука Конашевич. В своей ревности к обращению инородцев он доходил даже до крайностей, насильно брал инородческих детей в свои школы, устроил в татарской слободе в Казани две церкви и завел там крестные ходы; в село Болгарах сломал остатки древних зданий, считавшихся у мусульман священными, и сильно раздражал против себя всех некрещеных татар».
Трудно объяснить, почему значительные усилия Луки Канашевича по распространению православия среди народов Волго-Уральского региона Синод оставил без соответствующей оценки. В то время, как Д. Сеченов, В. Пуцек-Григорович, С. Гловацкий были повышены в должности и стали руководителями епархий, Лука Канашевич оставался в чине епископа. Не помог и «глас народа» - ходатайство настоятелей всех церквей и монастырей Казанской епархии от 22 июля 1749 г., которые просили дать епископу Луке если не титула митрополита, то хотя бы архиепископа.
Наиболее насильственный этап христианизации татар и башкир был прерван в 1755 году восстанием мусульман под руководством муллы Батырши Алеева. Батырша, пытаясь придать организованный характер стихийному возмущению народа, за несколько месяцев подготовил «Воззвание» призывающее начать открытое вооруженное выступление. Этот документ был широко распространен среди татар и башкир в Уфимском, Кунгурском и Казанском уездах, Исетской провинции его шакирдами и ближайшими сторонниками и сыграл главную мобилизующую роль в организации бунта.
Восстание началось в Бурзянской волости Уфимского уезда в середине мая 1755 г. и продолжалось с перерывами до октября 1755 г. В результате принятия комплекса мер восстание было подавлено, а организатор мулла Батырша Алиев через год был пойман. После тщательного расследования Батырша был признан виновным в сочинении пасквильного письма и организации бунта. Его наказали кнутом, вырезали ноздри и пожизненно заключили в Шлиссельбургскую крепость. Батырша погиб 24 июля 1762 г. в крепости в неравной схватке со своей охраной.
Под влиянием бунта правительство пошло на некоторые уступки в отношении тех слоев нерусских народов края, которые сохранили прежнюю религиозную идентичность. Уже 3 сентября 1755 г. императрица Елизавета Петровна отменила переселение некрещеных татар, живущих с крещеными в одних деревнях, а жалобы новокрещеных на татар повелела разбирать в Казанской губернской канцелярии вместе с духовными персонами. Были отменены дополнительные налоги и рекрутские наборы за крещеных, а наиболее одиозные миссионеры Лука Канашевич и Сильвестр Гловацкий быи сняты с постов руководителей епархий. Это были первые реальные шаги на пути изменения религиозной политики Российского государства в сторону ее либерализации.
На наш взгляд, основная причина сохранения большинством мусульман региона традиционной религиозной идентичности состояла в том, что для него исламские ценности оказались непреходящими, в силу чего христианизаторская политика Российского государства порождала стойкое сопротивление. К тому же, привилегии, которые полагались крещеным, вызывали у мусульман не только отрицательные эмоции, но, по существу, сформировали негативное отношение к крещеным соплеменникам как к людям, не только изменившим вере, а ущербным, имеющим незаслуженные преимущества.
Мало результативными во многих случаях оказывались усилия по приобщению крестившихся к догматам православной веры. Позднее идеолог просвещенного миссионерства среди татар-мусульман Н.И. Ильминский отметит, что «большинство татар упорно остается в мусульманских заблуждениях; малая часть приняла св. крещение, но и та или бессознательно и равнодушно хранит церковную обрядность, не проникая в смысл и существо христианской веры, или даже в слепой заботливости о своем спасении тайно и явно отпадает от истины ко лжи».
Таким образом, к началу 60-х гг. XVIII в. процесс массовой христианизации иноверцев Волго-Уральского региона объективно подошел к своему завершению. Об этом свидетельствовали нисходящая динамика темпов и численности обращенных в православие и решение о закрытии Новокрещенской конторы. Однако сам процесс христианизации продолжался, освободившись от наиболее одиозных проявлений и приняв новые формы.
Этнокультурные результаты и последствия реализации указа от 11 сентября 1740 г. были неоднозначными. Действительно, массовая христианизация целого ряда языческих народов Волго-Уральского региона решала задачу их интеграции в социокультурное пространство России, правда, на основе духовной унификации. Тем самым объективно расширялись основы формирования именно российской цивилизации, прежде всего за счет этнического разнообразия. Расширению этих основ, но уже за счет религиозного разнообразия, служило и сохранение большинством мусульман региона прежней веры. Для самих мусульманских народов, прежде всего татар, христианизация обернулась социокультурным расколом, последствия который заметны и в наше время.