Святые никита и евстафий. Великомученики никита и евстафий

В царствование императора Траяна жил в Риме воевода, по имени Плакида. Он происходил из знатного рода и обладал большим богатством. Его храбрость на войне была настолько известна, что одно имя Плакиды приводило врагов в трепет. Еще в то время, когда император Тит воевал в иудейской земле, Плакида был выдающимся римским полководцем и отличался во всех сражениях неустрашимым мужеством.

По вере своей Плакида был идолопоклонником, но в своей жизни творил много добрых, христианских дел: он кормил голодных, одевал нагих, помогал бедствующим и освобождал многих от уз и темницы. Искренно радовался он, если ему приходилось оказать кому-либо помощь в беде и скорби, и даже радовался больше, чем своим славным победам над врагами. Как некогда Корнилий, о коем повествуется в книге Деяний Апостольских (Деян.10 гл.), Плакида достиг полного совершенства во всяких добрых делах, но не имел еще святой веры в Господа нашего Иисуса Христа, - той веры, без коей мертвы все добрые дела (Иак.2:17). У Плакиды была жена, такая же добродетельная, как и он сам, и двое сыновей. Ко всем Плакида был весьма добр и милостив; не доставало ему только познания о Едином истинном Боге, Коего он, еще не ведая, почитал уже своими добрыми делами. Но милосердный Человеколюбец Господь всем желает спасения и призирает на тех, кто творит доброе: «Во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (Деян.10:35). Не презрел Он и сего добродетельного мужа, не попустил ему погибнуть во тьме идольского заблуждения, и Сам благоволил открыть ему путь ко спасению.

Однажды Плакида, по обыкновению своему, выехал с воинами и слугами на охоту. Встретив стадо оленей, он расставил всадников и начал погоню за оленями. Вскоре он заметил, что один, самый большой из них, отделился от стада. Оставив своих воинов, Плакида с небольшою дружиной погнался за оленем в пустыню. Спутники Плакиды скоро выбились из сил и остались далеко позади его. Плакида же, имея более сильного и быстрого коня, один продолжал погоню до тех пор, пока олень не взбежал на высокую скалу. Плакида остановился у подножия скалы, и, смотря на оленя, стал размышлять о том, как бы изловить его. В сие время Всеблагой Бог, многообразными средствами приводящий людей о спасению и Ему одному известными судьбами наставляющий их на путь истины, уловил самого ловца, явившись Плакиде, как некогда Апостолу Павлу (Деян.9:3-6). Продолжая смотреть на оленя, Плакида увидел между его рогами сияющий крест, и на кресте подобие плоти распятого за нас Господа Иисуса Христа. Изумленный сим чудным видением, воевода вдруг услышал голос, глаголющий:

Зачем ты гонишь Меня, Плакида?

И вместе с сим Божественным гласом, мгновенно напал на Плакиду страх: упав с коня, Плакида лежал на земле как мертвый. Едва опомнившись от страха, он вопросил:

Кто Ты, Господи, говорящий со мною?

И сказал ему Господь:

Я - Иисус Христос, - Бог, воплотившийся ради спасения людей и претерпевший вольные страдания и крестную смерть, Коего ты, не ведая, почитаешь. Твои добрые дела и обильные милостыни дошли до Меня, и Я возжелал спасти тебя. И вот Я явился здесь, чтобы уловить тебя в познание Меня и присоединить к верным рабам Моим. Ибо не хочу Я, чтобы человек, творящий праведные дела, погиб в сетях вражиих.

Поднявшись с земли и уже не видя никого пред собою, Плакида сказал:

Теперь верую я, Господи, что Ты - Бог неба и земли, Творец всех тварей. Отныне я поклоняюсь Единому Тебе, и иного, кроме Тебя, Бога не знаю. Молю Тебя, Господи, научи меня, что мне делать?

Иди к священнику христианскому, приими от него крещение, и он наставит тебя ко спасению.

Исполненный радости и умиления, Плакида в слезах пал на землю и поклонился Господу, удостоившему его Своего явления. Он сокрушался о том, что доселе не знал правды и не ведал Бога истинного, и в то же время радовался духом тому, что сподобился такой благодати, открывшей ему познание истины и наставившей на правый путь. Сев снова на коня, он вернулся к своим спутникам, но, сохраняя в тайне свою великую радость, никому не поведал о том, что с ним случилось. Когда же он возвратился с охоты домой, то отозвал свою жену и наедине рассказал ей всё, что видел и слышал. Жена в свою очередь поведала ему:

В прошлую ночь я слышала, что кто-то говорил мне такие слова: ты, твой муж и твои сыновья завтра придете ко Мне и познаете Меня, Иисуса Христа, истинного Бога, посылающего спасению любящим Меня. - Не будем же отлагать, исполним тотчас же, что нам повелено.

Настала ночь. Плакида послал искать, где живет христианский священник. Узнав, где его дом, Плакида взял с собою жену, детей и некоторых верных слуг своих, и отправился к священнику, по имени Иоанну. Придя к нему, они подробно рассказали священнику о явлении Господа и просили крестить их. Выслушав их, священник прославил Бога, избирающего и из язычников угодных Ему, и, научив их святой вере, открыл им все заповеди Божии. Потом он сотворил молитву и крестил их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. И наречены были им при святом крещении имена: Плакиде - Евстафий, супруге его - Феопистия, а сыновьям их - Агапий и Феопист. После крещения священник причастил их Божественных Таин и отпустил с миром, сказав им:

Бог, просветивший вас светом познания Своего, и призвавший вас в наследие жизни вечной, да будет всегда с вами! Когда же вы удостоитесь в той жизни лицезрения Божия, помяните и меня, отца вашего духовного.

Так возродившись в святом крещении, они возвратились в дом свой, исполненные неизреченной радости. Благодать Божественная озарила их души тихим светом и наполнила сердца таким блаженством, что им казалось, будто они находятся на небе, а не на земле.

На следующий день Евстафий, сев на коня и взяв с собою некоторых слуг, отправился как будто на охоту на то самое место, где явился ему Господь, чтобы воздать Ему благодарение за Его неисповедимые дары. Приехав к тому месту, он разослал слуг искать добычи. Сам же, сойдя с коня, пал лицом на землю и со слезами молился и благодарил Господа за Его неизреченную милость, что благоволил Он просветить его светом веры. В своей молитве он вручал себя Господу своему, предавая себя во всём в Его благую и совершенную волю и моля Его, чтобы Он по своей благости всё устроил для него на пользу, как Сам ведает и благоизволит. И имел он здесь откровение о грядущих на него напастях и скорбях.

Евстафий, - сказал ему Господь, - подобает тебе на деле проявить твою веру, твердую надежду и усердную любовь ко Мне. Всё сие познается не среди временного богатства и суетного благополучия, но в нищете и в напастях. Тебе, как Иову ], предстоит претерпеть многие скорби и испытать многие бедствия, чтобы, будучи искушенным как золото в горниле, явиться достойным Меня и принять венец из рук Моих.

Да будет воля Твоя, Господи, - отвечал Евстафий, - всё готов я принять из рук Твоих с благодарением. Я знаю, что Ты благ и милостив и как Отец милуя наказываешь; неужели же я не приму из милосердных рук Твоих отеческого наказания? Поистине готов я, как раб, с терпением нести всё, что на меня возложат, только бы Твоя всесильная помощь была со мною.

Теперь ли ты желаешь претерпеть скорби или же в последние дни жизни своей?

Господи, - сказал Евстафий, - если невозможно совершенно миновать искушения, то дай ныне же претерпеть сии бедствия; только пошли мне Свою помощь, чтобы не одолело зло и не отторгло меня от любви Твоей.

Господь сказал ему:

Мужайся, Евстафий, ибо благодать Моя будет с тобою и охранит тебя. Тебе предстоит глубокое уничижение, но Я вознесу тебя, - и не только на небе прославлю тебя пред ангелами Моими, но и среди людей восстановлю твою честь: после многих скорбей Я снова пошлю тебе утешение и возвращу твой прежний сан. Ты должен, однако, радоваться не о временной почести, но о том, что твое имя вписано в книге жизни вечной.

Так беседовал святой Евстафий с невидимым Господом и, исполняясь Божественной благодати, принимал от Него откровения. Радуясь духом и пламенея любовью к Богу, он возвратился в дом свой. Всё, что было открыто ему Богом, Евстафий поведал своей честной супруге. Он не скрыл от нее, что им предстоят многие напасти и скорби, и убеждал мужественно претерпеть их ради Господа, Который обратит сии скорби в вечное веселие и радость.

Внимая своему мужу, сия благоразумная женщина сказала:

Да будет над нами воля Господня; мы же со всем усердием станем молиться Ему только о том, чтобы Он послал нам терпение.

И стали они жить благочестиво и честно, подвизаясь в посте и молитвах., раздавая убогим милостыню еще обильнее, чем прежде, и усерднее прежнего совершенствуясь во всех добродетелях.

Спустя немного времени, попущением Божиим, постигли дом Евстафия болезни и смерть. Разболелись все его домочадцы и в короткое время умерли не только почти все его слуги, но и весь домашний скот. И так как те, кто остался в живых, лежали больные, то некому было уже охранять сокровище Евстафия, и воры по ночам расхищали его имение. Вскоре славный и богатый воевода стал почти нищим. Евстафий, однако, ни мало не опечалился этим и не впал в безутешную скорбь: среди всех этих испытаний он ни в чем не погрешил пред Богом, и, благодаря Его, говорил, как Иов:

- «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов.1:21).

И утешал Евстафий супругу свою, чтобы она не скорбела о происходящем с ними, а та в свою очередь сама утешала мужа; и так оба они переносили скорби с благодарностью к Богу, во всём поручив себя Его воле и укрепляясь надеждою на Его милость. Видя, что он лишился имущества, Евстафий решил скрыться от всех своих знакомых где-нибудь в далекой стороне, и там, не открывая своего знатного происхождения и высокого звания, жить среди простого народа в смирении и нищете. Он надеялся, что, проводя такую жизнь, он без всякого препятствия и вдали от житейской молвы будет служить обнищавшему и смирившемуся ради спасения нашего Христу Господу. Евстафий посоветовался о том со своей супругою, после чего они решили ночью уйти из дома. И вот, тайно от своих домашних, - коих осталось довольно немного, и то больных - они взяли своих детей, переменили драгоценные одежды на рубища и покинули свой дом. Происходя из знатного рода, будучи великим сановником, любимый царем, всеми уважаемый, Евстафий легко мог снова возвратить себе и славу, и честь, и богатство, коих он лишился, но, считая их за ничто, он всё оставил ради Бога и Его одного хотел иметь своим покровителем. Скрываясь, чтобы не быть узнанным, странствовал Евстафий по неведомым местам, останавливаясь среди самых простых и невежественных людей. Так, оставив свои богатые чертоги, скитался сей подражатель Христа, не имея нигде приюта. Вскоре узнали и царь и все вельможи, что любимый их воевода Плакида скрылся неизвестно куда. Все недоумевали и не знали, что подумать: погубил ли кто Плакиду, или он сам случайно как-нибудь погиб. Сильно печалились о нем и разыскивали его, но не могли постигнуть тайны Божией, совершавшейся в жизни Евстафия, ибо «Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему?» (Рим.11:34).

В то время как Евстафий с семьею своей пребывал в одном неизвестном месте, жена его сказала ему:

Долго ли, господин мой, будем мы жить здесь? Уйдем лучше отсюда в далекие страны, чтобы кто-нибудь не узнал нас, и дабы не сделаться нам предметом насмешек у наших знакомых.

И вот, вместе с детьми пошли они по дороге, ведущей в Египет. Пройдя несколько дней, они пришли к морю и, увидя у пристани корабль, готовый отплыть в Египет, сели на этот корабль и отплыли. Хозяин корабля был чужестранец и человек очень свирепый. Прельстившись красотой жены Евстафия, он воспламенился страстью к ней и возымел в сердце своем лукавое намерение отнять ее у сего убогого человека и взять себе. Доплыв до берега, где Евстафию нужно было сходить с корабля, хозяин вместо платы за перевоз по морю взял себе жену Евстафия. Тот стал сопротивляться, но ничего не мог сделать, ибо свирепый и бесчеловечный чужестранец, обнажив меч, грозил убить Евстафия и бросить его в море. Некому было заступиться за Евстафия. С плачем пал он к ногам злого человека, умоляя не разлучать его с любимой подругой. Но все его просьбы не имели успеха, и он услышал решительный ответ:

Если хочешь остаться в живых, замолчи и уйди отсюда, или же тотчас умри здесь от меча, и пусть море сие будет для тебя могилой.

Рыдая, взял Евстафий своих детей и сошел с корабля; хозяин же корабля, отчалив от берега, поднял паруса и пустился в плавание. Как тяжела была для сего богоугодного человека разлука с его целомудренной и верной супругой! Очами, полными слез, и с надрывавшимся от скорби сердцем провожали они друг друга. Рыдал Евстафий, оставшись на берегу, рыдала на корабле жена его, насильно отнятая от мужа и увозимая в неизвестную страну. Можно ли выразить их скорбь, плач и рыдание? Долго стоял Евстафий на берегу и следил за кораблем до тех пор, пока мог его видеть. Потом он отправился в путь ведя с собою своих малолетних детей; и плакал муж о жене, а дети плакали о матери своей. Одно только и было утешение для праведной души Евстафия, что испытания сии он принимает от руки Господа, без воли Коего ничто не может с ним случиться. Ободряла Евстафия и та мысль, что он для того и призван к вере Христовой, дабы с терпением проходить путь к отечеству небесному.

Но скорби Евстафия еще не кончились; напротив, ему пришлось вскоре испытать новые печали, большие прежних. Не успел он забыт своей первой скорби, как приблизилось новое горе. Он только что перенес горестную разлуку с своей супругою, а уже недалеко от него была потеря и детей. Продолжая свой путь, Евстафий пришел к многоводной и очень быстрой реке. Ни перевоза, ни моста через эту реку не было, и приходилось ее переходить. Перенести сразу обоих сыновей на другой берег оказалось невозможным. Тогда Евстафий взял одного из них и перенес на своих плечах на противоположную сторону. Посадив его здесь, он отправился назад, чтобы также перенести и второго сына. Но в то время, как он дошел уже до средины реки, вдруг раздался крик. Евстафий обернулся назад и с ужасом увидел, как сына его схватил лев и убежал с ним в пустыню. С горьким и жалостным воплем смотрел Евстафий вслед удалявшемуся зверю, пока тот с своей добычей не скрылся из глаз. Евстафий поспешил возвратиться к другому своему сыну. Но не успел он дойти до берега, как вдруг выбежал волк и утащил отрока в лес. Охваченный со всех сторон тяжкими скорбями, стоял Евстафий среди реки и как бы утопал в море своих слез. Может ли кто поведать, как велики были его сердечная скорбь и рыдания? Он лишился супруги, целомудренной, единоверной и благочестивой; лишился детей, на коих он смотрел, как на единственное утешение среди постигших его испытаний. Поистине было чудом, что человек сей не изнемог под тяжестью столь великих скорбей и остался в живых. Несомненно, что только всемогущая десница Всевышнего укрепляла Евстафия в перенесении сих скорбей: ибо только Тот, Кто попустил ему впасть в такие искушения, мог послать ему и такое терпение.

Выйдя на берег, Евстафий долго и горько плакал, и затем с сердечною скорбью стал продолжать свой путь. Для него был лишь один Утешитель - Бог, в Коего он твердо веровал и ради Коего он всё это переносил. Ни мало не роптал Евстафий на Бога, не стал говорить: «Неужели для того Ты, Господи, призвал меня к познанию Тебя, чтобы я лишился супруги и детей? В том ли польза веры в Тебя, чтобы я стал несчастнейшим из всех людей? Так ли Ты любишь верующих в Тебя, чтобы они погибли в разлуке друг с другом?» Ничего подобного даже не подумал сей праведный и терпеливый муж. Напротив, он в глубоком смирении приносил благодарение Господу за то, что Ему благоугодно видеть рабов Своих не в благополучии мирском и суетных утехах, а в скорбях и бедствиях, дабы утешить их в будущей жизни вечной радостью и веселием.

Но Всесильный Бог всё обращает во благо, и если попускает праведнику впасть в бедствия, то не затем, чтобы карать его, а чтобы испытать его веру и мужество, благоволя не к слезам, а к твердому терпению, и внимая его благодарению. Подобно тому, как некогда Господь сохранил Иону невредимым во чреве китовом (Иона, гл. 2), так Он сохранил целыми и невредимыми детей Евстафия, похищенных зверями. Когда лев уносил отрока в пустыню, увидали его пастухи и с криком стали преследовать его. Бросив отрока, лев искал спасения в бегстве. Также и волка, похитившего другого отрока, увидели землепашцы и с криком погнались за ним. Бросил и волк отрока. И пастухи и землепашцы были из одного селения. Они взяли детей и воспитали их.

Но Евстафий ничего этого не знал. Продолжая путь, он то благодарил Бога в терпении, то, побеждаемый природой человеческой, плакал, восклицая:

Увы мне! Некогда я был богат, а теперь нищ и лишен всего. Увы мне! Некогда я был в славе, ныне же - в бесчестии. Увы мне! Некогда я был домовит и имел большие имения, ныне же я - странник. Был я когда-то как древо многолиственное и благоплодовитое, а ныне я как ветвь иссохшая. Был я окружен дома друзьями, на улицах - слугами, в битвах - воинами, а ныне остался один в пустыне. Но не остави меня, Господи! Не презри меня, Ты, Всевидче! Не забудь меня, Ты - Всеблагой! Господи, не остави меня до конца! Вспомнил я, Господи, слова Твои, сказанные на месте Твоего явления мне: «Ты имеешь восприять скорби, подобно Иову». Но вот со мною исполнилось уже большее, чем с Иовом: ибо он, хотя и лишился своего имущества и славы, но лежал на своем гноище, я же - в чужой стране и не знаю, куда мне идти; он имел друзей, утешавших его, - мое же утешение, возлюбленных моих детей, дикие звери, похитив в пустыне, пожрали; он хотя и лишился своих детей, но мог от супруги своей иметь некоторое утешение и некоторую услугу, - моя же добрая жена впала в руки беззаконного чужестранца, и я как трость в пустыне колеблюсь бурею моих горьких печалей. Не прогневайся на меня, Господи, что я от горести сердца говорю так; ибо я говорю, как человек. Но на Тебе, Промыслителе моем и Устроителе пути моего, утверждаюсь, на Тебя надеюсь, и Твоею любовью как прохладною росою и дуновением ветра огнь печали моей прохлаждаю и желанием Тебя, как бы некоей сладостью, горечь бед моих услаждаю.

Говоря так с воздыханием и слезами, Евстафий дошел до некоего селения, называемого Вадисис. Поселившись в нем, он стал работать, нанимаясь у тамошних жителей, чтобы снискивать пропитание трудами рук своих. Работал он и трудился над таким делом, к которому не привык, и которого дотоле не знал. Впоследствии Евстафий упросил жителей того селения, чтобы они поручили ему охранять их хлеб, за что они платили ему небольшую плату. Так он прожил в селении том пятнадцать лет в большой нищете и смирении и во многих трудах, так что в поте лица вкушал хлеб свой. Добродетели же и подвиги его кто может изобразить? Всякий может оценить их, если представит себе, что среди такой нищеты и странничества он ни в чем столько не упражнялся, как в молитвах, посте, в слезах, в бдениях и воздыханиях сердечных вознося к Богу очи и сердце и ожидая милости от Его неизреченного милосердия. Дети же Евстафия воспитывались недалеко оттуда, в другом селении, но он не знал о них, да и они сами не знали друг о друге, хотя и жили в одном селении. А жена его, как некогда Сарра, сохраняема была Богом от распутства того чужестранца, который в тот самый час, когда отнял ее у праведного мужа, поражен был болезнью и, приехав в свою страну, умер, оставив свою пленницу чистою, не прикоснувшись к ней. Так хранил Бог Свою верную рабу, что, находясь среди сети, не была она уловлена, но как птица избавилась от сети ловящих: сеть сокрушилась, и она избавлена была помощью Вышнего. По смерти же того чужестранца, добродетельная женщина стала свободною, и жила в мире, без напастей, добывая себе пищу трудами рук своих.

В то время иноплеменники вели войну против Рима и много наносили вреда, овладев некоторыми городами и областями. Посему царь Траян был в великой печали и, вспомнив своего храброго воеводу Плакиду, говорил:

Если был бы с нами наш Плакида, то враги наши не могли бы насмеяться над нами; ибо он был страшен врагам, и неприятели боялись имени его, потому что он был храбр и счастлив в битвах.

И удивлялся царь со всеми вельможами своими тому странному обстоятельству, что Плакида неизвестно куда скрылся с женою и с детьми. Задумав послать разыскивать его по всему своему царству, Траян сказал окружавшим его:

Если кто найдет мне моего Плакиду, того я удостою великой чести и наделю многими дарами.

И вот два добрых воина, Антиох и Акакий, бывшие некогда верными друзьями Плакиды и жившие при его доме, сказали:

Самодержавный царь, повели нам поискать сего человека, который весьма нужен всему римскому царству. Если бы нам пришлось искать его и в отдаленнейших краях, то и тогда мы приложим всё свое усердие.

Царь обрадовался такой готовности их и тотчас послал их искать Плакиду. Они отправились и объехали немало областей, ища своего любимого воеводу по городам и селениям и спрашивая всякого встречного, не видел ли кто где такого человека. Наконец, приблизились они к тому селению, где жил Евстафий. Евстафий в это время стерег хлеб в поле. Увидев идущих к себе воинов, он стал присматриваться к ним и, издалека узнав их, обрадовался плакал от радости. Глубоко воздыхая к Богу в тайне сердца своего, Евстафий встал на дороге, по которой те воины должны были пройти; они же, приблизившись к Евстафию и поздоровавшись с ним, спрашивали его, какое это селение, и кто владеет им. Затем начали спрашивать, нет ли здесь какого-нибудь странника, такого-то возраста и такой-то наружности, имя которому Плакида.

Евстафий спросил их:

Для чего ищете вы его?

Они отвечали ему:

Он - друг наш, и мы долгое время не видали его и не знаем, где находится он вместе с женою и с детьми своими. Если бы кто-нибудь сообщил нам о нем, мы дали бы тому человеку много золота.

Евстафий сказал им:

Я не знаю его, и не слыхал никогда о Плакиде. Впрочем, господа мои, прошу вас, войдите в селение и отдохните в моей хижине, потому что я вижу, что вы и кони ваши утомились от дороги. Итак, отдохните у меня, а затем вам можно будет узнать об искомом вами человеке от кого-нибудь из знающих его.

Воины, послушав Евстафия, пошли с ним в селение; но не узнали его; он же хорошо узнал их, так что чуть не заплакал, но удержался. В том селении жил один добрый человек, в доме которого Евстафий имел пристанище. Он ввел воинов к сему человеку, прося его, чтобы тот оказал им гостеприимство и накормил их.

Я же, - прибавил он, - отплачу тебе своею работою за всё, что ты потратишь на угощение, потому что эти люди - мои знакомые.

Человек, вследствие доброты своей, а также и внимая просьбе Евстафия, усердно угощал своих гостей. А Евстафий служил им, принося и ставя пред ними кушанья. При сем приходила ему на мысль его прежняя жизнь, когда те, коим он сейчас прислуживает, сами ему так служили, - и он, побеждаемый естественною слабостью природы человеческой, едва удерживался от слез, но скрывал себя пред воинами, чтобы не быть узнанным; несколько раз выходил из хижины и, немного поплакав и отерши слезы, тотчас опять входил, служа им как раб и простой поселянин. Воины же, часто взирая на лицо его, начали мало-помалу узнавать его и стали тихо говорить друг другу: «Похож сей человек на Плакиду… неужели это и самом деле он?..» И прибавили: «Помним мы, что у Плакиды была на шее глубокая рана, которую он получил на войне. Если у сего мужа есть такая рана, то он воистину сам Плакида». Увидев на шее его ту рану, воины тотчас вскочили из-за стола, припали к ногам его, стали обнимать его и много плакали от радости, говоря ему:

Ты - Плакида, которого мы ищем! Ты - любимец царя, о котором он так долго печалится! Ты - римский воевода, о котором скорбят все воины!

Тогда Евстафий понял, что настало время, о котором предрекал ему Господь, и в которое он должен был снова получить первый свой сан и прежнюю свою славу и честь, и сказал воинам:

Я, братие, тот, кого вы ищете! Я - Плакида, вместе с коим вы долгое время воевали против врагов. Я - тот человек, которым был некогда славой Рима, страшен иноплеменникам, вам дорог, ныне же - нищ, убог и никому не известен!

Велика была их взаимная радость, и радостны были их слезы. Они одели Евстафия в дорогие одежды, как своего воеводу, вручили ему послание царя и усердно просили его, чтобы он немедленно шел к царю, говоря:

Враги наши начали одолевать нас, и нет никого столь храброго, как ты, кто бы мог победить и рассеять их!

Хозяин же того дома и все его домашние, слыша это, дивились и недоумевали. И по всему селению пронеслась весть, что в нем нашелся великий человек. Все жители селения стали стекаться, как к великому чуду, и с удивлением смотрели на Евстафия, одетого как воевода и принимающего почести от воинов. Антиох и Акакий рассказали народу о подвигах Плакиды, о его храбрости, славе и благородстве. Народ, услышав, что Евстафий такой храбрый римский воевода, удивлялся, говоря: «О, какой великий муж жил среди нас, служа нам как наемник!» И кланялись ему до земли, говоря:

Почему ты не открыл нам, господин, своего знатного происхождения и сана?

Бывший хозяин Плакиды, у которого он жил в доме, припадал к ногам его, прося его, чтобы он не прогневался на него за непочтение с его стороны. И все жители того селения стыдились при мысли, что они имели великого человека наемником, как раба. Воины посадили Евстафия на коня и поехали с ним, возвращаясь в Рим, а все поселяне провожали его далеко с великими почестями. Во время пути Евстафий беседовал с воинами, и они спрашивали его о жене и детях его. Он рассказал им всё по порядку, что с ним случилось, и они плакали, слушая про таковые его злоключения. В свою очередь и они поведали ему, как опечален был из-за него царь, и не только он, но и весь его двор, и воины. Ведя между собою такую беседу, они чрез несколько дней достигли Рима, и воины возвестили царю, что они нашли Плакиду, - и как это произошло. Царь с честью встретил Плакиду, окруженный всеми своими вельможами, и с радостью обнял его и спрашивал о всем, что с ним случилось, Евстафий рассказал царю всё бывшее с ним, с его женою и детьми, и все, слушая его, умилились. После этого царь возвратил Евстафию его прежний чин и наделил его богатством большим, чем каким он владел сначала. Весь Рим радовался возвращению Евстафия. Царь просил его, чтобы он отправился на войну против иноплеменников и своею храбростью защитил Рим от их нашествия, а также отомстил бы им за отнятие ими некоторых городов. Собрав всех воинов, Евстафий увидел, что их недостаточно для такой войны; поэтому он предложил царю отправить указы во все области своего государства и собрать из городов и селений способных для воинской службы юношей, а затем прислать их в Рим; и это было исполнено. Царь отправил указы, и в Рим было собрано множество людей молодых и крепких, способных к войне. Среди них приведены были в Рим и два сына Евстафиевы, Агапий и Феопист, которые к тому времени уже возмужали и были лицом красивы, телом статны и силою крепки. Когда они были приведены в Рим, и воевода увидал их, то очень полюбил их, ибо сама отеческая природа привлекала его к детям, и он чувствовал к ним сильную любовь. Хотя он и не знал, что они - его дети, однако любил их, как детей своих, и они всегда находились при нем и сидели с ним за одним столом, ибо они были любезны его сердцу. Вслед за тем Евстафий отправился на войну с иноплеменниками и победил их силою Христовою. Он не только отнял у них взятые ими города и области, но и завоевал всю неприятельскую землю, и совершенно победил их войско. Укрепляемый силою Господа своего, он выказал еще большую храбрость, чем прежде, и одержал такую блистательную победу, какой еще никогда прежде не одерживал.

Когда война окончилась, и Евстафий уже с миром возвращался в свое отечество, случилось ему быть в одном селении, расположенном на живописном месте, при реке. Так как это место было удобно для стоянки, то Евстафий остановился с своими воинами на три дня: ибо Богу было так угодно, чтобы верный Его раб свиделся с женою и детьми, и чтобы рассеянные вновь собрались во едино. Жена его жила в том самом селении, имея сад, от которого с большим трудом снискивала себе пропитание. По смотрению Божию, Агапий и Феопист, ничего не зная о матери своей, поставили себе палатку около ее сада; воспитанные в одном и том же селении они имели одну общую палатку и любили друг друга, как единоутробные братья. Не знали они, что они - родные братья, однако, не ведая своего близкого родства, хранили между собою братскую любовь. Оба они ложились отдыхать около сада свой родительницы, недалеко от того места, где был стан воеводы. Однажды мать их около полудня работала в своем саду и услыхала разговор Агапия и Феописта, которые в это время отдыхали в своей палатке. Беседа их была такая: они спрашивали друг друга, какого каждый из них происхождения, и старший сказал:

Я помню немного, что отец мой был воеводою в Риме, и не знаю, почему он удалился с матерью моею из этого города, взяв с собою меня и моего младшего брата (а нас было у него двое). Помню я еще, что мы доли до моря и сели на корабль. Затем, во время морского плавания, когда мы пристали к берегу, отец наш вышел из корабля, а с ним и мы с братом, мать же наша, не знаю по какой причине, осталась на корабле. Помню я и то, что отец горько о ней плакал, плакали и мы с ним, и он с плачем продолжал путь. Когда же мы подошли к реке, отец посадил меня на берегу, а младшего брата моего, взяв на плечо, понес на противоположный берег. Когда затем он, перенеся его, шел за мною, прибежал лев, схватил меня и унес в пустыню; но пастухи отняли меня у него, и я воспитан был в том селении, которое ты знаешь.

Тогда младший брат, быстро встав, бросился на шею его с радостными слезами, говоря:

Воистину ты - брат мой, ибо и я помню всё то, о чем ты рассказываешь, и я сам видел, когда похитил тебя лев, а меня в то время унес волк, но земледельцы отняли меня у него.

Узнав свое родство, братья очень обрадовались и стали обнимать и целовать друг друга, проливая радостные слезы. А мать их, слыша такой разговор, удивлялась и возводила очи к небу с воздыханием и слезами, ибо она убедилась, что они - действительно ее дети, и сердце ее ощущало сладость и отраду после всех горьких печалей. Однако, как женщина разумная, она не смела явиться к ним и открыть себя без более достоверного известия, ибо она была нищая и одета была в худые одежды, а они были видные и славные воины. И решила она пойти к воеводе, чтобы попросить его дозволения возвратиться в Рим вместе с его войском: она надеялась, что там ей легче будет открыться сыновьям своим, а также узнать о своем муже, жив ли он, или нет. Она пошла к воеводе, стала пред ним, поклонилась ему и сказала:

Прошу тебя, господин, прикажи, чтобы я следовала за полком твоим в Рим; ибо я - римлянка и была взята в плен иноплеменниками в эту землю - вот уже шестнадцатый год; а теперь, будучи свободна, я скитаюсь по чужой стране и терплю крайнюю нищету.

Чего ты еще просишь у меня, старица?

Она поклонилась ему до земли и сказала:

Умоляю тебя, господин мой, не прогневайся на меня, рабу свою, за то, что я хочу спросить тебя об одном деле. Ты же будь терпелив и выслушай меня.

Он сказал ей:

Хорошо, говори.

Тогда она начала свою речь так:

Не ты ли - Плакида, нареченный во св. крещении Евстафием? Не ты ли - видел Христа на кресте среди оленьих рогов? Не ты ли - ради Господа Бога вышел из Рима с женою и с двумя детьми, Агапием и Феопистом? Не у тебя ли чужестранец отнял жену на корабле? Свидетель мне на небе верный - Сам Христос Господь, ради Которого я претерпела многие напасти, в том, что я - жена твоя, и что благодатью Христовою я сохранена была от оскорбления, ибо сей чужестранец в тот самый час, как отнял меня у тебя, погиб, наказанный гневом Божиим, а я осталась чистою, и теперь бедствую и скитаюсь.

Услышав всё сие, Евстафий как будто пробудился от сна и тотчас узнал жену свою, встал и обнял ее, и оба они много плакали от великой радости. И сказал Евстафий:

Восхвалим и возблагодарим Христа Спасителя нашего, Который не оставил нас милостью Своею, но как обещал после скорбей утешить нас, так и сотворил!

И они со многими радостными слезами благодарили Бога. После сего, когда Евстафий перестал плакать, жена спросила его:

Где же дети наши?

Он же, глубоко вздохнув, ответил:

Звери съели их.

Тогда жена его сказала ему:

Не скорби, господин мой! Бог помог нам нечаянно найти друг друга, так поможет Он нам найти и детей наших.

Он заметил ей:

Разве я не сказал тебе, что их съели звери?

Она же стала рассказывать ему всё, что накануне слышала в своем саду во время работы, - все те речи, которые вели между собою два воина в палатке, и из которых она узнала, что они - сыновья их.

Евстафий тотчас же позвал к себе тех воинов и спросил их:

Какого вы происхождения? Где родились? Где воспитывались?

Тогда старший из них ответил ему так:

Господин наш, мы остались малолетними после своих родителей и потому мало помним свое детство. Однако, мы помним то, что отец наш был римским воеводою, подобным тебе, но не знаем мы, что сучилось с нашим отцом, и почему он вышел ночью из Рима с матерью нашею и с нами двоими; не знаем мы и того, почему именно, когда мы на корабле переплыли море, осталась на том корабле мать наша. А отец наш, плача о ней, подошел с нами к одной реке. В то время, как он, перенося нас по одиночке через реку, находился среди реки, похитили нас звери: меня - лев, а брата моего - волк. Но мы оба спасены были от зверей: ибо меня спасли и воспитывали пастухи, а брата моего - земледельцы.

Услыхав это, Евстафий и жена его узнали детей своих и, бросившись им на шею, долго плакали. И была великая радость в лагере Евстафия, как некогда в Египте, когда Иосифа узнали братья его (Быт.45:1-15). По всем полкам прошел слух о нахождении жены и детей воеводы их, и все воины радостно собрались вместе, и было большое ликование во всем войске. Не так радовались они победам, как сему радостному событию. Так утешил Бог верных рабов Своих, ибо Он «Господь умерщвляет и оживляет… Господь делает нищим и обогащает» (1Цар.2:6-7), низводит в скорби и возводит к радости и веселью. И Евстафий мог тогда говорить с Давидом: «Придите, послушайте, все боящиеся Бога, и я возвещу [вам], что сотворил Он для души моей. Помяну сотворити милость со мною. Десница Господня высока, десница Господня творит силу!»(Пс.65:16; 10:16; 117:16).

В то время, как Евстафий возвращался с войны, радуясь вдвойне: и победе, и нахождению жены и детей, - еще до прибытия его в Рим, - умер царь Траян; ему наследовал Адриан, который был очень жесток, ненавидел людей добрых и преследовал благочестивых. После того, как Евстафий с великим торжеством вошел в Рим, по обычаю римских полководцев и вел с собою много пленников, окруженный богатою военною добычею, - то царь и все римляне приняли его с почетом, и храбрость его прославилась еще больше, чем прежде, и все почитали его больше прежнего. Но Бог, Который не хочет, чтобы рабы Его были почитаемы и славимы в сем превратном и непостоянном мире суетным и временным почитанием, ибо Он уготовал им на небе вечную и непреходящую честь и славу, - указывал Евстафию путь мученический, ибо вскоре снова послал ему бесчестие и скорбь, которые он радостно претерпел за Христа. Злочестивый Адриан захотел совершить жертвоприношение бесам, в благодарность за победу над врагами. Когда он входил со своими вельможами в идольский храм, Евстафий не вошел за ними, но остался снаружи. Царь спросил его:

Посему не хочешь ты войти с нами в храм и поклониться богам? Тебе, ведь, прежде других следовало бы воздать им благодарение за то, что они не только сохранили тебя целым и невредимым на войне и даровали тебе победу, но и помогли найти тебе жену твою и детей твоих.

Евстафий отвечал:

Я - христианин и знаю Единого Бога моего Иисуса Христа, и Его чту и благодарю, и поклоняюсь Ему. Ибо Он всё даровал мне: и здоровье, и победу, и супругу, и чад. А глухим, немым, бессильным идолам я не поклонюсь.

И Евстафий ушел в дом свой. Царь разгневался и стал размышлять, как бы наказать Евстафия за бесчестие богов своих. Сначала он снял с него сан воеводский и вызвал его на суд, как простого человека, с женою и детьми его, и увещевал их принести жертву идолам; но, не будучи в состоянии уговорить их к этому, осудил на съедение зверям. И вот святой Евстафий, сей славный и храбрый воин, пошел в цирк, осужденный на казнь вместе со своею женою и сыновьями. Но не стыдился он сего бесчестия, не боялся смерти за Христа, Которому он ревностно служил, исповедуя пред всеми святое имя Его. Он укреплял и свою святую супругу, и детей своих, чтобы они не устрашались смерти за Жизнодавца всех Господа; и они шли на смерть, как на пир, укрепляя друг друга надеждою на будущее воздаяние. На них выпущены были звери, но не коснулись их, ибо, как только какой-нибудь из зверей подходил к ним, тотчас же возвращался назад, преклонив пред ними свою голову. Звери смягчили свою ярость, а царь еще больше разъярился и повелел увести их в темницу. А на другой день велел раскалить медного вола и бросить в него святого Евстафия с женою и детьми его. Но сей раскаленный вол был для святых мучеников, как халдейская печь, прохлажденная росою, для святых отроков (Дан.3:21). Находясь в этом воле, святые мученики, помолившись, предали Богу души свои и перешли в царствие небесное. Спустя три дня подошел Адриан к волу тому, желая увидать прах сожженных мучеников; открыв дверцы, мучители нашли тела их целыми и невредимыми, и ни один волос на главах их не сгорел, а лица их похожи были на лица спящих и блистали чудною красотою. Весь народ, находящийся там, воскликнул:

Велик Бог христианский!

Царь со стыдом возвратился в свой дворец, и весь народ укорял его за злобу, - что он напрасно предал смерти такого необходимого для Рима воеводу. Христиане же, взявши честные тела святых мучеников, предали их погребению, славя Бога, дивного во святых Своих, Отца и Сына и Святого Духа, Ему же от всех нас да будет честь, слава и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тропарь великомученика Евстафия и иже с ним

Мученицы Tвои, Господи,/ во страданиих своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего:/ имуще бо крепость Tвою,/ мучителей низложиша,/ сокрушиша и демонов немощныя дерзости./ Tех молитвами// спаси души нaша.

Кондак великомученика Евстафия

Страсти Христовы яве подражав/ и Сего испив усердно чашу,/ общник, Евстафие, и славы снаследник был еси,/ от Самаго всех Бога// приемля с высоты божественное оставление.

Царствование императора Траяна жил в Риме воевода, по имени Плакида . Он происходил из знатного рода и обладал большим богатством. Его храбрость на войне была настолько известна, что одно имя Плакиды приводило врагов в трепет. Еще в то время, когда император Тит воевал в иудейской земле , Плакида был выдающимся римским полководцем и отличался во всех сражениях неустрашимым мужеством.

По вере своей Плакида был идолопоклонником, но в своей жизни творил много добрых, христианских дел: он кормил голодных, одевал нагих, помогал бедствующим и освобождал многих от уз и темницы. Искренно радовался он, если ему приходилось оказать кому-либо помощь в беде и скорби, и даже радовался больше, чем своим славным победам над врагами. Как некогда Корнилий, о коем повествуется в книге Деяний Апостольских (Деян.10 гл.), Плакида достиг полного совершенства во всяких добрых делах, но не имел еще святой веры в Господа нашего Иисуса Христа, – той веры, без коей мертвы все добрые дела (Иак.2:17). У Плакиды была жена, такая же добродетельная, как и он сам, и двое сыновей. Ко всем Плакида был весьма добр и милостив; не доставало ему только познания о Едином истинном Боге, Коего он, еще не ведая, почитал уже своими добрыми делами. Но милосердный Человеколюбец Господь всем желает спасения и призирает на тех, кто творит доброе: "Во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему " (Деян.10:35). Не презрел Он и сего добродетельного мужа, не попустил ему погибнуть во тьме идольского заблуждения, и Сам благоволил открыть ему путь ко спасению.

Однажды Плакида, по обыкновению своему, выехал с воинами и слугами на охоту. Встретив стадо оленей, он расставил всадников и начал погоню за оленями. Вскоре он заметил, что один, самый большой из них, отделился от стада. Оставив своих воинов, Плакида с небольшою дружиной погнался за оленем в пустыню. Спутники Плакиды скоро выбились из сил и остались далеко позади его. Плакида же, имея более сильного и быстрого коня, один продолжал погоню до тех пор, пока олень не взбежал на высокую скалу. Плакида остановился у подножия скалы, и, смотря на оленя, стал размышлять о том, как бы изловить его. В сие время Всеблагой Бог, многообразными средствами приводящий людей ко спасению и Ему одному известными судьбами наставляющий их на путь истины, уловил самого ловца, явившись Плакиде, как некогда Апостолу Павлу (Деян.9:3-6). Продолжая смотреть на оленя, Плакида увидел между его рогами сияющий крест, и на кресте подобие плоти распятого за нас Господа Иисуса Христа. Изумленный сим чудным видением, воевода вдруг услышал голос, глаголющий:

– Зачем ты гонишь Меня, Плакида?

– Кто Ты, Господи, говорящий со мною?

И сказал ему Господь:

– Я – Иисус Христос, – Бог, воплотившийся ради спасения людей и претерпевший вольные страдания и крестную смерть, Коего ты, не ведая, почитаешь. Твои добрые дела и обильные милостыни дошли до Меня, и Я возжелал спасти тебя. И вот Я явился здесь, чтобы уловить тебя в познание Меня и присоединить к верным рабам Моим. Ибо не хочу Я, чтобы человек, творящий праведные дела, погиб в сетях вражиих.

Поднявшись с земли и уже не видя никого пред собою, Плакида сказал:

– Теперь верую я, Господи, что Ты – Бог неба и земли, Творец всех тварей. Отныне я поклоняюсь Единому Тебе, и иного, кроме Тебя, Бога не знаю. Молю Тебя, Господи, научи меня, что мне делать?

– Иди к священнику христианскому, приими от него крещение, и он наставит тебя ко спасению.

– В прошлую ночь я слышала, что кто-то говорил мне такие слова: ты, твой муж и твои сыновья завтра придете ко Мне и познаете Меня, Иисуса Христа, истинного Бога, посылающего спасение любящим Меня. – Не будем же отлагать, исполним тотчас же, что нам повелено.

Настала ночь. Плакида послал искать, где живет христианский священник. Узнав, где его дом, Плакида взял с собою жену, детей и некоторых верных слуг своих, и отправился к священнику, по имени Иоанну. Придя к нему, они подробно рассказали священнику о явлении Господа и просили крестить их. Выслушав их, священник прославил Бога, избирающего и из язычников угодных Ему, и, научив их святой вере, открыл им все заповеди Божии. Потом он сотворил молитву и крестил их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. И наречены были им при святом крещении имена: Плакиде – Евстафий, супруге его – Феопистия, а сыновьям их – Агапий и Феопист. После крещения священник причастил их Божественных Таин и отпустил с миром, сказав им:

– Бог, просветивший вас светом познания Своего, и призвавший вас в наследие жизни вечной, да будет всегда с вами! Когда же вы удостоитесь в той жизни лицезрения Божия, помяните и меня, отца вашего духовного.

– Евстафий, – сказал ему Господь, – подобает тебе на деле проявить твою веру, твердую надежду и усердную любовь ко Мне. Всё сие познается не среди временного богатства и суетного благополучия, но в нищете и в напастях. Тебе, как Иову , предстоит претерпеть многие скорби и испытать многие бедствия, чтобы, будучи искушенным как золото в горниле, явиться достойным Меня и принять венец из рук Моих.

– Да будет воля Твоя, Господи, – отвечал Евстафий, – всё готов я принять из рук Твоих с благодарением. Я знаю, что Ты благ и милостив и как Отец милуя наказываешь; неужели же я не приму из милосердных рук Твоих отеческого наказания? Поистине готов я, как раб, с терпением нести всё, что на меня возложат, только бы Твоя всесильная помощь была со мною.

– Теперь ли ты желаешь претерпеть скорби или же в последние дни жизни своей?

– Господи, – сказал Евстафий, – если невозможно совершенно миновать искушения, то дай ныне же претерпеть сии бедствия; только пошли мне Свою помощь, чтобы не одолело зло и не отторгло меня от любви Твоей.

Господь сказал ему:

– Мужайся, Евстафий, ибо благодать Моя будет с тобою и охранит тебя. Тебе предстоит глубокое уничижение, но Я вознесу тебя, – и не только на небе прославлю тебя пред ангелами Моими, но и среди людей восстановлю твою честь: после многих скорбей Я снова пошлю тебе утешение и возвращу твой прежний сан. Ты должен, однако, радоваться не о временной почести, но о том, что твое имя вписано в книге жизни вечной.

Внимая своему мужу, сия благоразумная женщина сказала:

– Да будет над нами воля Господня; мы же со всем усердием станем молиться Ему только о том, чтобы Он послал нам терпение.

И стали они жить благочестиво и честно, подвизаясь в посте и молитвах, раздавая убогим милостыню еще обильнее, чем прежде, и усерднее прежнего совершенствуясь во всех добродетелях.

– "Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! " (Иов.1:21).

И утешал Евстафий супругу свою, чтобы она не скорбела о происходящем с ними, а та в свою очередь сама утешала мужа; и так оба они переносили скорби с благодарностью к Богу, во всём поручив себя Его воле и укрепляясь надеждою на Его милость. Видя, что он лишился имущества, Евстафий решил скрыться от всех своих знакомых где-нибудь в далекой стороне, и там, не открывая своего знатного происхождения и высокого звания, жить среди простого народа в смирении и нищете. Он надеялся, что, проводя такую жизнь, он без всякого препятствия и вдали от житейской молвы будет служить обнищавшему и смирившемуся ради спасения нашего Христу Господу. Евстафий посоветовался о том со своей супругою, после чего они решили ночью уйти из дома. И вот, тайно от своих домашних, – коих осталось довольно немного, и то больных – они взяли своих детей, переменили драгоценные одежды на рубища и покинули свой дом. Происходя из знатного рода, будучи великим сановником, любимый царем, всеми уважаемый, Евстафий легко мог снова возвратить себе и славу, и честь, и богатство, коих он лишился, но, считая их за ничто, он всё оставил ради Бога и Его одного хотел иметь своим покровителем. Скрываясь, чтобы не быть узнанным, странствовал Евстафий по неведомым местам, останавливаясь среди самых простых и невежественных людей. Так, оставив свои богатые чертоги, скитался сей подражатель Христа, не имея нигде приюта. Вскоре узнали и царь и все вельможи, что любимый их воевода Плакида скрылся неизвестно куда. Все недоумевали и не знали, что подумать: погубил ли кто Плакиду, или он сам случайно как-нибудь погиб. Сильно печалились о нем и разыскивали его, но не могли постигнуть тайны Божией, совершавшейся в жизни Евстафия, ибо "Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? " (Рим.11:34).

В то время как Евстафий с семьею своей пребывал в одном неизвестном месте, жена его сказала ему:

– Долго ли, господин мой, будем мы жить здесь? Уйдем лучше отсюда в далекие страны, чтобы кто-нибудь не узнал нас, и дабы не сделаться нам предметом насмешек у наших знакомых.

И вот, вместе с детьми пошли они по дороге, ведущей в Египет . Пройдя несколько дней, они пришли к морю и, увидя в пристани корабль, готовый отплыть в Египет, сели на этот корабль и отплыли. Хозяин корабля был чужестранец и человек очень свирепый. Прельстившись красотой жены Евстафия, он воспламенился страстью к ней и возымел в сердце своем лукавое намерение отнять ее у сего убогого человека и взять себе. Доплыв до берега, где Евстафию нужно было сходить с корабля, хозяин вместо платы за перевоз по морю взял себе жену Евстафия. Тот стал сопротивляться, но ничего не мог сделать, ибо свирепый и бесчеловечный чужестранец, обнажив меч, грозил убить Евстафия и бросить его в море. Некому было заступиться за Евстафия. С плачем пал он к ногам злого человека, умоляя не разлучать его с любимой подругой. Но все его просьбы не имели успеха, и он услышал решительный ответ:

– Если хочешь остаться в живых, замолчи и уйди отсюда, или же тотчас умри здесь от меча, и пусть море сие будет для тебя могилой.

Но скорби Евстафия еще не кончились; напротив, ему пришлось вскоре испытать новые печали, большие прежних. Не успел он забыть своей первой скорби, как приблизилось новое горе. Он только что перенес горестную разлуку с своей супругою, а уже недалеко от него была потеря и детей. Продолжая свой путь, Евстафий пришел к многоводной и очень быстрой реке. Ни перевоза, ни моста через эту реку не было, и приходилось ее переходить. Перенести сразу обоих сыновей на другой берег оказалось невозможным. Тогда Евстафий взял одного из них и перенес на своих плечах на противоположную сторону. Посадив его здесь, он отправился назад, чтобы также перенести и второго сына. Но в то время, как он дошел уже до средины реки, вдруг раздался крик. Евстафий обернулся назад и с ужасом увидел, как сына его схватил лев и убежал с ним в пустыню. С горьким и жалостным воплем смотрел Евстафий вслед удалявшемуся зверю, пока тот с своей добычей не скрылся из глаз. Евстафий поспешил возвратиться к другому своему сыну. Но не успел он дойти до берега, как вдруг выбежал волк и утащил отрока в лес. Охваченный со всех сторон тяжкими скорбями, стоял Евстафий среди реки и как бы утопал в море своих слез. Может ли кто поведать, как велики были его сердечная скорбь и рыдания? Он лишился супруги, целомудренной, единоверной и благочестивой; лишился детей, на коих он смотрел, как на единственное утешение среди постигших его испытаний. Поистине было чудом, что человек сей не изнемог под тяжестью столь великих скорбей и остался в живых. Несомненно, что только всемогущая десница Всевышнего укрепляла Евстафия в перенесении сих скорбей: ибо только Тот, Кто попустил ему впасть в такие искушения, мог послать ему и такое терпение.

Выйдя на берег, Евстафий долго и горько плакал, и затем с сердечною скорбью стал продолжать свой путь. Для него был лишь один Утешитель – Бог, в Коего он твердо веровал и ради Коего он всё это переносил. Ни мало не роптал Евстафий на Бога, не стал говорить: "Неужели для того Ты, Господи, призвал меня к познанию Тебя, чтобы я лишился супруги и детей? В том ли польза веры в Тебя, чтобы я стал несчастнейшим из всех людей? Так ли Ты любишь верующих в Тебя. Чтобы они погибли в разлуке друг с другом?" Ничего подобного даже не подумал сей праведный и терпеливый муж. Напротив, он в глубоком смирении приносил благодарение Господу за то, что Ему благоугодно видеть рабов Своих не в благополучии мирском и суетных утехах, а в скорбях и бедствиях, дабы утешить их в будущей жизни вечной радостью и веселием.

– Увы мне! Некогда я был богат, а теперь нищ и лишен всего. Увы мне! Некогда я был в славе, ныне же – в бесчестии. Увы мне! Некогда я был домовит и имел большие имения, ныне же я – странник. Был я когда-то как древо многолиственное и благоплодовитое, а ныне я как ветвь иссохшая. Был я окружен дома друзьями, на улицах – слугами, в битвах – воинами, а ныне остался один в пустыне. Но не остави меня, Господи! Не презри меня, Ты, Всевидче! Не забудь меня, Ты – Всеблагой! Господи, не остави меня до конца! Вспомнил я, Господи, слова Твои, сказанные на месте Твоего явления мне: "Ты имеешь восприять скорби, подобно Иову". Но вот со мною исполнилось уже большее, чем с Иовом: ибо он, хотя и лишился своего имущества и славы, но лежал на своем гноище, я же – в чужой стране и не знаю, куда мне идти; он имел друзей, утешавших его, – мое же утешение, возлюбленных моих детей, дикие звери, похитив в пустыне, пожрали; он хотя и лишился своих детей, но мог от супруги своей иметь некоторое утешение и некоторую услугу, – моя же добрая жена впала в руки беззаконного чужестранца, и я как трость в пустыне колеблюсь бурею моих горьких печалей. Не прогневайся на меня, Господи, что я от горести сердца говорю так; ибо я говорю, как человек. Но на Тебе, Промыслителе моем и Устроителе пути моего, утверждаюсь, на Тебя надеюсь, и Твоею любовью как прохладною росою и дуновением ветра огнь печали моей прохлаждаю и желанием Тебя, как бы некоей сладостью, горечь бед моих услаждаю.

Говоря так с воздыханием и слезами, Евстафий дошел до некоего селения, называемого Вадисис. Поселившись в нем, он стал работать, нанимаясь у тамошних жителей, чтобы снискивать пропитание трудами рук своих. Работал он и трудился над таким делом, к которому не привык, и которого дотоле не знал. Впоследствии Евстафий упросил жителей того селения, чтобы они поручили ему охранять их хлеб, за что они платили ему небольшую плату. Так он прожил в селении том пятнадцать лет в большой нищете и смирении и во многих трудах, так что в поте лица вкушал хлеб свой. Добродетели же и подвиги его кто может изобразить? Всякий может оценить их, если представит себе, что среди такой нищеты и странничества он ни в чем столько не упражнялся, как в молитвах, посте, в слезах, в бдениях и воздыханиях сердечных вознося к Богу очи и сердце и ожидая милости от Его неизреченного милосердия. Дети же Евстафия воспитывались недалеко оттуда, в другом селении, но он не знал о них, да и они сами не знали друг о друге, хотя и жили в одном селении. А жена его, как некогда Сарра , сохраняема была Богом от распутства того чужестранца, который в тот самый час, когда отнял ее у праведного мужа, поражен был болезнью и, приехав в свою страну, умер, оставив свою пленницу чистою, не прикоснувшись к ней. Так хранил Бог Свою верную рабу, что, находясь среди сети, не была она уловлена, но как птица избавилась от сети ловящих: сеть сокрушилась, и она избавлена была помощью Вышнего. По смерти же того чужестранца, добродетельная женщина стала свободною, и жила в мире, без напастей, добывая себе пищу трудами рук своих.

В то время иноплеменники вели войну против Рима и много наносили вреда, овладев некоторыми городами и областями . Посему царь Траян был в великой печали и, вспомнив своего храброго воеводу Плакиду, говорил:

– Если был бы с нами наш Плакида, то враги наши не могли бы насмеяться над нами; ибо он был страшен врагам, и неприятели боялись имени его, потому что он был храбр и счастлив в битвах.

– Если кто найдет мне моего Плакиду, того я удостою великой чести и наделю многими дарами.

– Самодержавный царь, повели нам поискать сего человека, который весьма нужен всему римскому царству. Если бы нам пришлось искать его и в отдаленнейших краях, то и тогда мы приложим всё свое усердие.

Царь обрадовался такой готовности их и тотчас послал их искать Плакиду. Они отправились и объехали немало областей, ища своего любимого воеводу по городам и селениям и спрашивая всякого встречного, не видел ли кто где такого человека. Наконец, приблизились они к тому селению, где жил Евстафий. Евстафий в это время стерег хлеб в поле. Увидев идущих к себе воинов, он стал присматриваться к ним и, издалека узнав их, обрадовался и плакал от радости. Глубоко воздыхая к Богу в тайне сердца своего, Евстафий встал на дороге, по которой те воины должны были пройти; они же, приблизившись к Евстафию и поздоровавшись с ним, спрашивали его, какое это селение, и кто владеет им. Затем начали спрашивать, нет ли здесь какого-нибудь странника, такого-то возраста и такой-то наружности, имя которому Плакида.

Евстафий спросил их:

– Для чего ищете вы его?

Они отвечали ему:

– Он – друг наш, и мы долгое время не видали его и не знаем, где находится он вместе с женою и с детьми своими. Если бы кто-нибудь сообщил нам о нем, мы дали бы тому человеку много золота.

Евстафий сказал им:

– Я не знаю его, и не слыхал никогда о Плакиде. Впрочем, господа мои, прошу вас, войдите в селение и отдохните в моей хижине, потому что я вижу, что вы и кони ваши утомились от дороги. Итак, отдохните у меня, а затем вам можно будет узнать об искомом вами человеке от кого-нибудь из знающих его.

– Я же, – прибавил он, – отплачу тебе своею работою за всё, что ты потратишь на угощение, потому что эти люди – мои знакомые.

Человек, вследствие доброты своей, а также и внимая просьбе Евстафия, усердно угощал своих гостей. А Евстафий служил им, принося и ставя пред ними кушанья. При сем приходила ему на мысль его прежняя жизнь, когда те, коим он сейчас прислуживает, сами ему так служили, – и он, побеждаемый естественною слабостью природы человеческой, едва удерживался от слез, но скрывал себя пред воинами, чтобы не быть узнанным; несколько раз выходил из хижины и, немного поплакав и отерши слезы, тотчас опять входил, служа им как раб и простой поселянин. Воины же, часто взирая на лицо его, начали мало-помалу узнавать его и стали тихо говорить друг другу: "Похож сей человек на Плакиду… неужели это и в самом деле он?.." И прибавили: "Помним мы, что у Плакиды была на шее глубокая рана, которую он получил на войне. Если у сего мужа есть такая рана, то он воистину сам Плакида". Увидев на шее его ту рану, воины тотчас вскочили из-за стола, припали к ногам его, стали обнимать его и много плакали от радости, говоря ему:

– Ты – Плакида, которого мы ищем! Ты – любимец царя, о котором он так долго печалится! Ты – римский воевода, о котором скорбят все воины!

– Я, братие, тот, кого вы ищете! Я – Плакида, вместе с коим вы долгое время воевали против врагов. Я – тот человек, которым был некогда славой Рима, страшен иноплеменникам, вам дорог, ныне же – нищ, убог и никому не известен!

– Враги наши начали одолевать нас, и нет никого столь храброго, как ты, кто бы мог победить и рассеять их!

Хозяин же того дома и все его домашние, слыша это, дивились и недоумевали. И по всему селению пронеслась весть, что в нем нашелся великий человек. Все жители селения стали стекаться, как к великому чуду, и с удивлением смотрели на Евстафия, одетого как воевода и принимающего почести от воинов. Антиох и Акакий рассказали народу о подвигах Плакиды, о его храбрости, славе и благородстве. Народ, услышав, что Евстафий такой храбрый римский воевода, удивлялся, говоря: "О, какой великий муж жил среди нас, служа нам как наемник!" И кланялись ему до земли, говоря:

– Почему ты не открыл нам, господин, своего знатного происхождения и сана?

Бывший хозяин Плакиды, у которого он жил в доме, припадал к ногам его, прося его, чтобы он не прогневался на него за непочтение с его стороны. И все жители того селения стыдились при мысли, что они имели великого человека наемником, как раба. Воины посадили Евстафия на коня и поехали с ним, возвращаясь в Рим, а все поселяне провожали его далеко с великими почестями. Во время пути Евстафий беседовал с воинами, и они спрашивали его о жене и детях его. Он рассказал им всё по порядку, что с ним случилось, и они плакали, слушая про таковые его злоключения. В свою очередь и они поведали ему, как опечален был из-за него царь, и не только он, но и весь его двор, и воины. Ведя между собою такую беседу, они чрез несколько дней достигли Рима, и воины возвестили царю, что они нашли Плакиду, – и как это произошло. Царь с честью встретил Плакиду, окруженный всеми своими вельможами, и с радостью обнял его и спрашивал о всем, что с ним случилось, Евстафий рассказал царю всё бывшее с ним, с его женою и детьми, и все, слушая его, умилились. После этого царь возвратил Евстафию его прежний чин и наделил его богатством большим, чем каким он владел сначала. Весь Рим радовался возвращению Евстафия. Царь просил его, чтобы он отправился на войну против иноплеменников и своею храбростью защитил Рим от их нашествия, а также отомстил бы им за отнятие ими некоторых городов. Собрав всех воинов, Евстафий увидел, что их недостаточно для такой войны; поэтому он предложил царю отправить указы во все области своего государства и собрать из городов и селений способных для воинской службы юношей, а затем прислать их в Рим; и это было исполнено. Царь отправил указы, и в Рим было собрано множество людей молодых и крепких, способных к войне. Среди них приведены были в Рим и два сына Евстафиевы, Агапий и Феопист, которые к тому времени уже возмужали и были лицом красивы, телом статны и силою крепки. Когда они были приведены в Рим, и воевода увидал их, то очень полюбил их, ибо сама отеческая природа привлекала его к детям, и он чувствовал к ним сильную любовь. Хотя он и не знал, что они – его дети, однако любил их, как детей своих, и они всегда находились при нем и сидели с ним за одним столом, ибо они были любезны его сердцу. Вслед за тем Евстафий отправился на войну с иноплеменниками и победил их силою Христовою. Он не только отнял у них взятые ими города и области, но и завоевал всю неприятельскую землю, и совершенно победил их войско. Укрепляемый силою Господа своего, он выказал еще большую храбрость, чем прежде, и одержал такую блистательную победу, какой еще никогда прежде не одерживал.

Когда война окончилась, и Евстафий уже с миром возвращался в свое отечество, случилось ему быть в одном селении, расположенном на живописном месте, при реке. Так как это место было удобно для стоянки, то Евстафий остановился с своими воинами на три дня: ибо Богу было так угодно, чтобы верный Его раб свиделся с женою и детьми, и чтобы рассеянные вновь собрались во едино. Жена его жила в том самом селении, имея сад, от которого с большим трудом снискивала себе пропитание. По смотрению Божию, Агапий и Феопист, ничего не зная о матери своей, поставили себе палатку около ее сада; воспитанные в одном и том же селении они имели одну общую палатку и любили друг друга, как единоутробные братья. Не знали они, что они – родные братья, однако, не ведая своего близкого родства, хранили между собою братскую любовь. Оба они ложились отдыхать около сада свой родительницы, недалеко от того места, где был стан воеводы. Однажды мать их около полудня работала в своем саду и услыхала разговор Агапия и Феописта, которые в это время отдыхали в своей палатке. Беседа их была такая: они спрашивали друг друга, какого каждый из них происхождения, и старший сказал:

– Я помню немного, что отец мой был воеводою в Риме, и не знаю, почему он удалился с матерью моею из этого города, взяв с собою меня и моего младшего брата (а нас было у него двое). Помню я еще, что мы дошли до моря и сели на корабль. Затем, во время морского плавания, когда мы пристали к берегу, отец наш вышел из корабля, а с ним и мы с братом, мать же наша, не знаю по какой причине, осталась на корабле. Помню я и то, что отец горько о ней плакал, плакали и мы с ним, и он с плачем продолжал путь. Когда же мы подошли к реке, отец посадил меня на берегу, а младшего брата моего, взяв на плечо, понес на противоположный берег. Когда затем он, перенеся его, шел за мною, прибежал лев, схватил меня и унес в пустыню; но пастухи отняли меня у него, и я воспитан был в том селении, которое ты знаешь.

Тогда младший брат, быстро встав, бросился на шею его с радостными слезами, говоря:

– Воистину ты – брат мой, ибо и я помню всё то, о чем ты рассказываешь, и я сам видел, когда похитил тебя лев, а меня в то время унес волк, но земледельцы отняли меня у него.

Узнав свое родство, братья очень обрадовались и стали обнимать и целовать друг друга, проливая радостные слезы. А мать их, слыша такой разговор, удивлялась и возводила очи к небу с воздыханием и слезами, ибо она убедилась, что они – действительно ее дети, и сердце ее ощущало сладость и отраду после всех горьких печалей. Однако, как женщина разумная, она не смела явиться к ним и открыть себя без более достоверного известия, ибо она была нищая и одета была в худые одежды, а они были видные и славные воины. И решила она пойти к воеводе, чтобы попросить его дозволения возвратиться в Рим вместе с его войском: она надеялась, что там ей легче будет открыться сыновьям своим, а также узнать о своем муже, жив ли он, или нет. Она пошла к воеводе, стала пред ним, поклонилась ему и сказала:

– Прошу тебя, господин, прикажи, чтобы я следовала за полком твоим в Рим; ибо я – римлянка и была взята в плен иноплеменниками в эту землю – вот уже шестнадцатый год; а теперь, будучи свободна, я скитаюсь по чужой стране и терплю крайнюю нищету.

– Чего ты еще просишь у меня, старица?

Она поклонилась ему до земли и сказала:

– Умоляю тебя, господин мой, не прогневайся на меня, рабу свою, за то, что я хочу спросить тебя об одном деле. Ты же будь терпелив и выслушай меня.

Он сказал ей:

– Хорошо, говори.

Тогда она начала свою речь так:

– Не ты ли – Плакида, нареченный во св. крещении Евстафием? Не ты ли – видел Христа на кресте среди оленьих рогов? Не ты ли – ради Господа Бога вышел из Рима с женою и с двумя детьми, Агапием и Феопистом? Не у тебя ли чужестранец отнял жену на корабле? Свидетель мне на небе верный – Сам Христос Господь, ради Которого я претерпела многие напасти, в том, что я – жена твоя, и что благодатью Христовою я сохранена была от оскорбления, ибо сей чужестранец в тот самый час, как отнял меня у тебя, погиб, наказанный гневом Божиим, а я осталась чистою, и теперь бедствую и скатаюсь.

– Восхвалим и возблагодарим Христа Спасителя нашего, Который не оставил нас милостью Своею, но как обещал после скорбей утешить нас, так и сотворил!

– Где же дети наши?

Он же, глубоко вздохнув, ответил:

– Звери съели их.

Тогда жена его сказала ему:

– Не скорби, господин мой! Бог помог нам нечаянно найти друг друга, так поможет Он нам найти и детей наших.

Он заметил ей:

– Разве я не сказал тебе, что их съели звери?

Она же стала рассказывать ему всё, что накануне слышала в своем саду во время работы, – все те речи, которые вели между собою два воина в палатке, и из которых она узнала, что они – сыновья их.

Евстафий тотчас же позвал к себе тех воинов и спросил их:

– Какого вы происхождения? Где родились? Где воспитывались?

Тогда старший из них ответил ему так:

– Господин наш, мы остались малолетними после своих родителей и потому мало помним свое детство. Однако, мы помним то, что отец наш был римским воеводою, подобным тебе, но не знаем мы, что сучилось с нашим отцом, и почему он вышел ночью из Рима с матерью нашею и с нами двоими; не знаем мы и того, почему именно, когда мы на корабле переплыли море, осталась на том корабле мать наша. А отец наш, плача о ней, подошел с нами к одной реке. В то время, как он, перенося нас по одиночке через реку, находился среди реки, похитили нас звери: меня – лев, а брата моего – волк. Но мы оба спасены были от зверей: ибо меня спасли и воспитывали пастухи, а брата моего – земледельцы.

Услыхав это, Евстафий и жена его узнали детей своих и, бросившись им на шею, долго плакали. И была великая радость в лагере Евстафия, как некогда в Египте, когда Иосифа узнали братья его (Быт.45:1-15). По всем полкам прошел слух о нахождении жены и детей воеводы их, и все воины радостно собрались вместе, и было большое ликование во всем войске. Не так радовались они победам, как сему радостному событию. Так утешил Бог верных рабов Своих, ибо Он "Господь умерщвляет и оживляет… Господь делает нищим и обогащает " (1Цар.2:6-7), низводит в скорби и возводит к радости и веселью. И Евстафий мог тогда говорить с Давидом: "Придите, послушайте, все боящиеся Бога, и я возвещу [вам], что сотворил Он для души моей. Помяну сотворити милость со мною. Десница Господня высока, десница Господня творит силу! " (Пс.65:16; 10:16; 117:16).

В то время, как Евстафий возвращался с войны, радуясь вдвойне: и победе, и нахождению жены и детей, – еще до прибытия его в Рим, – умер царь Траян; ему наследовал Адриан, который был очень жесток, ненавидел людей добрых и преследовал благочестивых. После того, как Евстафий с великим торжеством вошел в Рим, по обычаю римских полководцев и вел с собою много пленников, окруженный богатою военною добычею, – то царь и все римляне приняли его с почетом , и храбрость его прославилась еще больше, чем прежде, и все почитали его больше прежнего. Но Бог, Который не хочет, чтобы рабы Его были почитаемы и славимы в сем превратном и непостоянном мире суетным и временным почитанием, ибо Он уготовал им на небе вечную и непреходящую честь и славу, – указывал Евстафию путь мученический, ибо вскоре снова послал ему бесчестие и скорбь, которые он радостно претерпел за Христа. Злочестивый Адриан захотел совершить жертвоприношение бесам, в благодарность за победу над врагами. Когда он входил со своими вельможами в идольский храм, Евстафий не вошел за ними, но остался снаружи. Царь спросил его:

– Почему не хочешь ты войти с нами в храм и поклониться богам? Тебе, ведь, прежде других следовало бы воздать им благодарение за то, что они не только сохранили тебя целым и невредимым на войне и даровали тебе победу, но и помогли найти тебе жену твою и детей твоих.

Евстафий отвечал:

– Я – христианин и знаю Единого Бога моего Иисуса Христа, и Его чту и благодарю, и поклоняюсь Ему. Ибо Он всё даровал мне: и здоровье, и победу, и супругу, и чад. А глухим, немым, бессильным идолам я не поклонюсь.

И Евстафий ушел в дом свой. Царь разгневался и стал размышлять, как бы наказать Евстафия за бесчестие богов своих. Сначала он снял с него сан воеводский и вызвал его на суд, как простого человека, с женою и детьми его, и увещевал их принести жертву идолам; но, не будучи в состоянии уговорить их к этому, осудил на съедение зверям. И вот святой Евстафий, сей славный и храбрый воин, пошел в цирк, осужденный на казнь вместе со своею женою и сыновьями. Но не стыдился он сего бесчестия, не боялся смерти за Христа, Которому он ревностно служил, исповедуя пред всеми святое имя Его. Он укреплял и свою святую супругу, и детей своих, чтобы они не устрашались смерти за Жизнодавца всех Господа; и они шли на смерть, как на пир, укрепляя друг друга надеждою на будущее воздаяние. На них выпущены были звери, но не коснулись их, ибо, как только какой-нибудь из зверей подходил к ним, тотчас же возвращался назад, преклонив пред ними свою голову. Звери смягчили свою ярость, а царь еще больше разъярился и повелел увести их в темницу. А на другой день велел раскалить медного вола и бросить в него святого Евстафия с женою и детьми его . Но сей раскаленный вол был для святых мучеников, как халдейская печь, прохлажденная росою, для святых отроков (Дан.3:21). Находясь в этом воле, святые мученики, помолившись, предали Богу души свои и перешли в царствие небесное. Спустя три дня подошел Адриан к волу тому, желая увидать прах сожженных мучеников; открыв дверцы, мучители нашли тела их целыми и невредимыми, и ни один волос на главах их не сгорел, а лица их похожи были на лица спящих и блистали чудною красотою. Весь народ, находящийся там, воскликнул:

– Велик Бог христианский!

Царь со стыдом возвратился в свой дворец, и весь народ укорял его за злобу, – что он напрасно предал смерти такого необходимого для Рима воеводу. Христиане же, взявши честные тела святых мучеников, предали их погребению , славя Бога, дивного во святых Своих, Отца и Сына и Святого Духа, Емуже от всех нас да будет честь, слава и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Кондак, глас 2:

Страсти Христовы яве подражав, и сего испив усердно чашу, общник, Евстафие, и славы снаследник был еси, от самого всех Бога приемля с высоты божественное оставление.

( 1) Траян был одним из лучших римских императоров: много заботился о благе своего народа, вполне преобразовал государственное правление, расширил пределы империи счастливыми войнами, основал новые города. Однако и он преследовал христиан.

( 2) Языческое имя св. Евстафия, точнее по римскому произношению "Плациды", от латинского слова placidus, означающего "тихий", "ровный", "спокойный", "мягкий", "кроткий". Наименование, прекрасно характеризующее высокие нравственные качества св. Евстафия еще до обращения его в христианство.

( 3) Тит – римский император, сын и преемник императора Веспасиана, царствовал с 79 по 81 год. В царствование своего отца был послан с многочисленным войском в Иудею, для наказания иудеев, возмутившихся против римской власти. Об этой именно войне здесь и упоминается. Война окончилась в 70 году разрушением Иерусалима и храма Соломонова.

( 4) Иов – ветхозаветный великий праведник, хранитель истинного откровения и богопочтения в роде человеческом, во время усиления языческого суеверия после рассеяния народов; известен своим благочестием и непорочностью жизни; был испытан от бога всеми несчастьями, среди которых однако остался непоколебимым в вере о добродетели. Жил Иов во времена патриархальные до времен Моисея в стране Авситидийской, находившейся в северной части каменистой Аравии. История Иова изложена подробно в книге его имени, – одной из древнейших священных библейских книг.

( 5) Т.е. – по направлению к Средиземному морю, которое нужно было переплыть на корабле, чтобы достигнуть Египта. Египет – страна, лежащая в северо-восточной части Африки. В описываемое время Египет находился под властью римлян, которой подпал окончательно в 30-м году до Р. Х.

( 6) В житии он называется "варваром". Так греки, а вслед за ними и римляне называли всех вообще чужестранцев. Это была презрительная кличка, обозначавшая грубость и невежество других народов. Вместе с тем наименованию сему усвоено в Писании и понятие вообще человека бесчеловечного и свирепого. Вероятно, это был один из тех морских разбойников, которые тогда еще нередко наводили ужас на побережья Средиземного моря, уводили и продавали красивых женщин и девушек в рабство, бесчеловечно умерщвляя тех, кто им в этом препятствовал.

( 7) Здесь разумеется известный подобный же пример из жизни ветхозаветного патриарха Авраама и жены его Сарры вскоре после переселения их в землю ханаанскую. Когда Авраам во время наступившего голода пришел в Египет, фараон за красоту Сарры хотел было взять ее себе в жены, но Господь не попустил сего и поразил за Сарру тяжкими казнями и царя и двор его (Быт. 12:11-20).

( 8) Это было незадолго до смерти Траяна, как видно из самого повествования. Из истории видно, что в это время возмутились против римского владычества различные азиатские народы, подвластные Риму, и император готовился к походу на Месопотамию.

( 9) Т.е. Плакиде был устроен, по обычаю римскому, так называемый триумф, или торжественная блестящая встреча, как увенчанному славой полководцу – победителю.

( 10) "Великие Четьи– Минеи" митр. Макария прибавляют здесь еще следующие подробности, коих нет у св. Димитрия Ростовского. Когда св. мученики приближались к месту страшной казни, то, воздев руки свои к небу, вознесли пламенную молитву Господу, как бы созерцая какое-то небесное явление, как это видно из первых слов их молитвы. Молитва сия была следующая: "Господи Боже сил, всеми невидимый нами же видимый! Вонми нам, молящимся Тебе и приими нашу последнюю молитву. Вот мы соединились, и Ты сподобил нас участи святых Твоих; как три отрока, вверженные в Вавилоне в огонь, не были отринуты Тобою, так и ныне сподоби нас скончаться в сем огне, дабы Ты благоволил восприять нас, как жертву благоприятную. Подай же, Господи Боже, всякому поминающему память нашу участи в Царстве небесном; ярость же огня сего преложи на холод и сподоби нас в нем скончаться. Еще молимся, Господи: сподоби, да не разлучатся тела наши, но да вкупе лягут". В ответ на сию молитву раздался с неба Божественный глас: "Да будет вам так, как вы просите! и более вам будет, ибо вы претерпели многие напасти и не были побеждены. Идите в мире, приимите венцы победные за страдания свои, почивайте во веки веков".

( 11) Мощи св. Евстафия и его семейства находится в Риме в церкви его имени.

Празднование памяти святого мученика Никиты Бесогона совершается 15 сентября (28 августа н. cт.).

Церковный Синод, утвержденный при правлении Петра I, подверг жесткой цензуре всех святых, в числе которых апокрифический сюжет жития Святого Никиты (называемый в народе «бесогон» за то, что по сюжету жития побивал беса кандалами и цепями, в которые был закован). И хотя в Синодальный период житие Святого Никиты было цензурировано, в наше время этот святой почитается многими верующими. Особо почитают его в Абхазии. При Драндском Успенском Соборе совсем недавно был освящен источник Святого Никиты (бесогона). В соборе на стене находится большая икона с сюжетом побивания беса кандалами святого Никиты (одним из самых ранних дошедших до нас образов святого Никиты является новгородская двухсторонняя каменная иконка XIII века, на одной стороне которой — образ Святителя Николая Чудотворца, а на другой — Святой Никита).

О святом мученике Никите Бесогоне

Святой Никита, побивающий беса, – раннехристианский мученик, подвергшийся пыткам и принявший смерть за Христа в Константинополе. Память Никиты Бесогона – побивающего беса, праздновалась 15/28 сентября, то есть в тот же день, что и память великомученика Никиты Готского, военачальника-христианина, пострадавшего за веру от царя готов Афанариха (ок. 372 г.). Поэтому еще в средние века события, изложенные в житиях обоих мучеников – Никиты Готского и Никиты «бесогона», стали восприниматься как относящиеся к одному и тому же лицу.

С именем Никиты «Бесогона» связывают также биографию сына царя Максимиана, но имя его исчезло из церковного календаря, а дата его почитания была перенесена на 15/28 сентября, то есть, – на день памяти великомученика Никиты Готского.

Иконография святого мученика Никиты Бесогона: С соединением в одном лице святых разных эпох скорее всего и связана различная иконография мученика Никиты: он почти всегда представлен с рукой, поднятой для удара, но избивает беса то цепью, то – палкой или палицей, то – веревкой.

Различно также одеяние святого Никиты: то это короткая туника и плащ, то – длинная, напоминающая рясу одежда, а иногда – воинские доспехи. Разнообразна и внешность святого: Никита изображается то как молодой юноша – без бороды, то как зрелый муж – с бородой. Иногда в композицию входят архитектурные элементы, символизирующие темницу, в которой был заточен святой Никита.

Надо отметить, что со временем иконография великомученика Никиты претерпевала существенные изменения. В X – XI веках он часто изображается как юный мученик с русыми волосами средней длины и иногда с небольшими усами. На фреске монастыря Осиос Лукас в Фокиде (1030 – 1040-е гг.) великомученик Никита изображен юным и без бороды, он одет в хламиду и плащ, в руке держит крест – знак мученической кончины. Позднее получают распространение образы святого как молодого воина с темными волосами и небольшой бородой, в Ерминии (руководстве для иконописцев) сказано, что Никита был «видом подобен Христу». В древнерусском искусстве одно из ранних изображений великомученика Никиты сохранилось на окладе Богоматери Одигитрии XII века из Софийского собора в Новгороде, где святой представлен в плаще и хитоне, с крестом в правой руке. В иконописи XV – XVI веков сложились два иконографических типа святого – как воина в полном воинском облачении и как мученика в хитоне и плаще. На иконе-таблетке «Свв. Прокопий, Никита и Евстафий Плакида» конца XV века из Софийского собора в Новгороде (ныне в собрании Русского музея), он изображен как мученик. На иконе конца XVI века из Ипатьевского монастыря святой представлен в воинских доспехах. Часто образ святого присутствует в числе избранных святых, например, на иконе «Святой Николай с избранными святыми» конца XV – начала XVI века из Владимиро-Суздальского историко-культурного и художественного музея-заповедника.

Сюжет иконы святого Никиты, изгоняющего беса, иногда приобретал неожиданные «изводы»: в археологических раскопках в Рязанской области были обнаружены нательники с изображением святого Никиты, но побивает он не беса, а треугольную пирамиду.

Почитание святого мученика Никиты Бесогона в России

В России при Петре Первом было введено государственное управление Российской православной церковью (РПЦ) – через Синод, и все святые подверглись цензуре. Тогда же в список запрещенной для чтения христианской литературы попало апокрифическое житие Никиты, иконографически преимущественно изображавшегося с палкой или кандалами, зажатыми в руке, – «побивающего беса».

До 1666-го года – старообрядческого раскола, самым известным и почитаемым из двух образов святого Никиты был Никита – «бесогон». Иконографический сюжет с побиением беса вплоть до девятнадцатого века изредка воспроизводился старообрядцами по старым образцам.

В больших количествах археологи находят старинные крестики и различные произведения мелкой пластики, несущие изображение святого Никиты, сюжет которых иллюстрирует один из эпизодов византийского апокрифического жития, согласно которому став христианином, Никита вызвал ярость отца-язычника и после истязаний был скинут в темницу. Там к мученику явился бес – в ангельском облике, который уговаривал его поклониться языческим идолам и обещал, что тем самым святой избежит новых истязаний.

Но мученик усомнился в ангельской сущности этого «гостя», и по молитве Господу святого Никиты с небес сошел архангел Михаил, который испытал этого – ложного – ангела. Святой Никита наступил на беса, побил своими железными кандалами, и бес был вынужден признать свою дьявольскую сущность, а на допросе у царя мученик «предъявил» беса, показав того, кто над ними – царем и язычниками – властвует.

Иконография «Никита, побивающий беса» была популярна на Руси. Одно из ранних воплощений сюжета — это рельеф двенадцатого века: на Дмитровском соборе во Владимире (западный фасад); раритетом является также новгородская двухсторонняя каменная иконка тринадцатого века с образом святого Николая Чудотворца с одной стороны и с Никитой – «бесогоном» – с другой.

В Твери – в старом ремесленном районе на берегу реки Тверцы находится древнейший храм в честь мученика Никиты: от этого храма, согласно легенде, отправлялся в путь за три моря Афанасий Никитин.

Как принято считать, наибольшее распространение сюжет с Никитой Бесогоном имел в XIV-XVII вв., когда композиция с Никитой и бесом стала во множестве воспроизводиться на каменных и меднолитых иконках, крестах – энколпионах, наперстных и нательных крестах и амулетах – змеевиках.

Страдание святого мученика Никиты Готского

(Источник: Жития святых Димитрия Ростовского)

Когда честный и животворящий Крест Господень, сие знамение победы, был вознесен высоко над миром, то соименный победе, святой Никита, пришел под его сень. Накануне сего дня мы праздновали Воздвижение святого Креста, сию непобедимую для мира победу, а ныне ублажаем святого Никиту, имя коего означает победителя (В переводе с греческого языка Никита означает Победитель). Сей добрый воин Иисуса Христа стал под крестом, как бы под знаменем, чтобы вести брань против врагов святого Креста, в честь Распятого на нем. Один воинствует за царя земного, другой за свою жизнь и суетную славу, – иной за временные богатства, а святой Никита воинствовал за Единого Господа своего Иисуса Христа, Который есть Царь всякого создания и наша слава и никогда не иссякающее богатство. А где и каким образом сей воин подвизался за Христа, – об этом повествуют следующее.

Когда в царствование святого равноапостольного царя Константина Великого святая вера начала распространяться по все вселенной, тогда и готской стране (Готская страна простиралась от нижней Вислы до Черного моря; главным образом готы жили в нынешней Румынии, по Дунаю), по ту сторону реки Истра (т. е. Дуная) воссияло, как свет во тьме, святое благочестие. В той стране был рожден, крещен и получил воспитание святой Никита. Готский епископ Феофил (преставился около 340 года), принимавший участи на первом Никейском соборе, исповедавший догматы православной веры и подписавший определения собора — просветил Никиту светом веры и крестил его во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Спустя немного времени, древний завистник — диавол, не вынося того, что святая вера Христова распространяется и число христиан всё более и более увеличивается, воздвиг в сей варварской земле, омраченной идолослужением, борьбу и сильное гонение против исповедующих имя Христа и верующих в Господа. Дух злобы внушил князю той страны, по имени Фанариху, убивать христиан и истребить с земли своей даже память о них. В то время произошло у готов разделение и междоусобная брань. Они разделились на две части: одна часть имела вождем своим некоего Фритигерна, а другою руководил жестокий мучитель Афанарих. Когда сии единоплеменники сошлись друг с другом на бой и произошло великое кровопролитие, Афанарих, имевший больше силы и храбрости, одолел и победил своего противника и обратил его войско в бегство. Побежденный Фритигерн бежал в Грецию, где искал помощи у христоненавистного царя Валента (Император Валент царствовал с 364 по 378 гг.); император приказал всему войску, бывшему во Фракии, идти на помощь Фритигерну. После сего Фритигерн, со всеми оставшимися своими воинами и с собранным во Фракии греческим войском, выступил против своего соперника. Переходя через реку Истр (Дунай), он приказал сделать изображение святого креста и носит сие изображение пред своими полками. Так он напал на Афанариха. Произошло ужасное сражение, но христиане с помощью креста одолели Афанариха и победили всё его войско: одних убили, других взяли в плен, так что сам он с небольшой дружиной едва успел убежать. С того времени христианская православная вера всё более и более стала распространяться среди готов, ибо многие, увидев непреодолимую силу креста, проявившуюся в битве, уверовали в Распятого на кресте Господа.
Когда умер епископ Феофил, на его кафедру вступил Урфил (Урфил или Ульфилла — первый готский епископ и ревностный проповедник христианства среди готов; жил от 311 до 383 г.) , муж благоразумный и благочестивый. Он изобрел для готов письмена и перевел с греческого языка на готский много книг, так что святая вера христианская распространялась среди готов с каждым днем всё более и более. Утверждению там веры во Христа способствовал своим рвением и святой Никита, один из благороднейших и славнейших лиц той земли. Своим благочестием и боговдохновенными словами он многих привел ко Христу.
Спустя некоторое время, нечестивый Афанарих снова возвратился к себе на родину. Достигнув власти и силы, он, научаемый бесом, воздвиг в своей области страшное гонение на христиан, старался отомстить за свое унижение, так как он был побежден и посрамлен христианами в битве.
Тогда святой Никита, распаляемый ревностью к Богу, вышел на борьбу с обоими врагами, невидимым и видимым: борьбу против невидимого врага он вел, обращая неверных в истинную веру и предуготовляя верующих к мученическому подвигу; борьбу же с видимым врагом он вел, обличая мучителя Афанариха и укоряя его за его безбожие и бесчеловечность, за то что он предавал множество верующих различным мукам; таким образом святой Никита победил обоих: и диавола попрал, и суровость мучителя преодолел. Различные муки, коими у доброго страдальца Христова хотели вынудить отречение от Христа, были бессильны, и сам мучитель был в недоумении, почему он, при всем своем могуществе, не мог преклонить к своему злочестию одного раба Христова, твердого в своем исповедании подобно крепкому и непоколебимому столпу.
Что же задумал тогда беззаконный? Он задумал уничтожить огнем того, кого не мог убить многими ранами, истязанием плоти и раздроблением членов. Но чего же достиг нечестивый? Он более сам себя сжег своею яростью, чем мученика — пламенем: святой Никита, хотя и находился в огне, однако тело его не сгорело от огня, душа же его возродилась для новой вечной бессмертной жизни. Между тем мучитель и без огня сгорел от своего безбожия: он омертвел своею душою и тело свое предуготовил в ад. Так святой Никита воинствовал за Христа под знамением Креста и показал себя победителем; не только по имени, но и на самом деле он был таковым.
Тело святого, неповрежденное огнем, оставалось без погребения и лежало, будучи брошено с бесчестием. В то время проживал там одни благочестивый христианин, по имени Мариан. Сей муж был родом из Киликийской страны, из города Мопсуестии.(Город Мопсуестия был расположен на равнине, на берегах реки Пирама.) По некоторому делу своему он пришел в готскую землю, и здесь остановился на довольно продолжительное время. Мариан познакомился со святым Никитою и приобрел его дружбу и любовь; в особенности же он возлюбил его тогда, когда увидел, что святой подвижник стоял за святую веру Христову даже до готовности пролить за нее кровь свою. И вот, когда тело святого лежало не погребенным, Мариан задумал, как бы ему взять тело возлюбленного своего друга и мученика христова и отнести в свою родную страну. Но он боялся привести в исполнение свое намерение, из страха пред князем, приказавшим, чтобы никто не смел погребать тела мученика. Тогда Мариан задумал тайно ночью взять его.
При наступлении ночи, Мариан готов был выйти на задуманное дело; но ночь была темной и дождливой, так что ему трудно было идти. Мариан был сильно опечален этим, ибо он не видел, куда идти и где найти отыскиваемое тело мученика. Когда он сильно скорбел о сем, Бог всяких утешений, некогда указавший волхвам звездою путь в Вифлеем (Мф.2:2), утешил и Мариана в скорби и указал ему благоприятный путь к обретению тела святого: Он послал некую небесную силу в виде звезды, которая, воссияв пред Марианом, повела его, куда было нужно. Сия звезда предшествовала пред Марианом и разгоняла ночной мрак; он же с радостью следовал за нею. Достигнув того места, где находилось тело святого, звезда остановилась над ним. Тогда Мариан, обвив тело мученика чистой плащаницей, понес его в дом, где проживал.
Так Мариан получил искомое сокровище. Скрыв его на время у себя в жилище с большим тщанием, он вскоре после сего возвратился в отечество и принес с собою тело святого мученика (Кончина св. Никиты последовала 15 сентября 372 г.). Пришедши в город Мопсуестию, Мариан с честью похоронил его в своем доме.
Бог ниспослал благословение дому Мариана ради страстотерпца Своего, святого Никиты, как некогда Он благословил многими богатствами дом Пентефрия ради Иосифа (Быт.39:5) и дом Аведдаров ради Кивота Завета (2Цар.6:11). Дом Мариана стал изобиловать большим богатством: и вещественным, и духовным, ибо от гроба святого подавалось много даров всем нуждающимся и ниспосылалось болящим много исцелений. Весь город и окрестные жители собирались ко гробу святого, так что дом Мариана не мог вместить всех собиравшихся сюда верующих; посему все решили построить церковь во имя святого Никиты и положить там мощи мученика. Принявшись со рвением за сие дело, верующие в скором времени воздвигли храм. По окончании строения, когда храм был украшен с подобающим благолепием, гроб святого мученика открыли и, взяв ковчег, понесли его в новосозданную церковь и здесь погребли в земле. Только одному Мариану удалось взять, на благословение своему дому от мощей святого, один перст, который он и хранил у себя с благоговением; более никто не мог взять ни одной частицы от мощей святого Никиты.
Однажды блаженный Авксентий, епископ Мопсуестийский, создав церковь в честь святых мучеников Тараха, Прова и Андроника (Память их празднуется 12 октября.), отправил послание в город Аназарву (Аназарв или Аназарва — город в Киликии), где почивали мощи сих трех святых; в своем послании он просил граждан Аназарвы дать некоторую часть мощей святых мучеников для вновь выстроенного храма. Тогда граждане Аназарвы просили Авксентия, чтобы он взамен дал им некоторую часть мощей святого Никиты на благословение их городу. Желая исполнить их просьбу, епископ приказал открыть гроб святого мученика Никиты. И вот, без всякой видимой причины, мраморный камень, бывший на гробе святого, распался на две половины. Один из присутствовавших здесь дерзновенно коснулся своей рукой святых мощей, но тотчас же рука его высохла, а на него самого напал ужас. В то же время раздался с неба сильный удар грома и блеснула яркая молния; все пришли в страх. Тогда епископ понял, что Бог не благословляет раздроблять мощи святого, и раскаялся в своем намерении. Взяв за иссохшую руку человека, дерзко прикоснувшегося к мощам святого, он снова дотронулся ею до мощей и стал молиться:
— О, святой мученик Христов Никита! Тебе более подобает исцелять, чем вредить, ибо ты благ и подражаешь Всеблагому Господу, и если ты скоро наказал сего человека, то не еще ли скорее помилуешь его.

Лишь только епископ произнес сии слова, тотчас исцелела высохшая рука того человека, и все удивлялись чудесам святого мученика Никита и прославляли Бога. Не осмеливаясь уже более касаться мощей угодника Божия, епископ (Епископ Авксентий II жил в половине V века; участвовал в 451 году на IV вселенском соборе в Халкидоне.), совершив над ними благоговейное пение, снова с честью закрыл его гробницу, славя Отца и Сына и Святого Духа, Единого в Троице Бога, Коему подобает всякая слава, честь и поклонение во веки. Аминь.

Молитва великомученику Никите

О, великий страстотерпче Христов и чудотворче, великомучениче Никито! Припадающе ко святому и чудотворному образу твоему, подвиги же и чудеса твоя и многое сострадание твое к людем прославляюще, молим тя прилежно: яви нам смиренным и грешным святое и многомощное твое заступление. Се бо, грех ради наших, не имамы свободы чад Божиих, еже о потребах наших Господа и Владыку нашего дерзновенно просити: но тебе, молитвенника к Нему благоприятнаго предлагаем и о твоем предстательстве взываем: испроси нам у Господа благопотребныя дары душам и телесем нашим: веру правую, спасения надежду несомненную, любовь же ко всем нелицемерную, во искушениих мужество, в злостраданиих терпение, в молитвах постоянство, душ и телес здравие, земли плодоносие, воздуха благорастворение, житейских потреб довольство, мирное и благочестное на земли житие, христианскую жития кончину и добрый ответ на Страшнем Суде Христове. И всем людем православным яви твое святое заступление: болящия исцели, скорбящия утеши, бедствующим помози. Ей, угодниче Божий и муч

Тропарь, глас 4-й:
Крест Христов яко некое оружие усердно восприим, и к борению врагов притекл еси, и за Христа пострадав, посреде огня священную твою душу Господу предал еси, отонудуже и даров исцеление от Него сподобился еси прияти, великомучениче Никито, моли Христа Бога, спастися душам нашим.

Кондак, глас 2-й:
Прелести посек державу стоянием твоим, и победы приим венец во страдальчествех твоих, со Ангелы славне радуешися Никито тезоимените, с ними Христа Бога моля непрестанно о всех нас.

Святой великомученик Евстафий до Крещения носил имя Плакида. Он был военачальником при императорах Тите (79 - 81) и Траяне (98 - 117). Еще не познав Христа, Плакида творил дела милосердия, помогая всем бедствующим и страждущим. Господь не оставил добродетельного язычника во мраке идолопоклонства.

Однажды на охоте он преследовал на быстром коне оленя, который остановился, взбежав на высокую гору, и Плакида вдруг увидел между его рогами сияющий Крест, а на нем - распятого Сына Божия. Пораженный Плакида услышал глас: "Зачем ты гонишь Меня, Плакида?" "Кто Ты, Господи, говорящий со мною?" - в страхе спросил Плакида. И услышал в ответ: "Я - Иисус Христос, Бог, воплотившийся ради спасения людей и претерпевший вольные страдания и Крестную смерть. Ты Меня, не зная, почитаешь, ибо твои добрые дела и обильные милостыни дошли до Меня. Явился Я здесь, чтобы обратить и присоединить тебя к верным рабам Моим. Ибо не хочу Я, чтобы человек, творящий праведные дела, погиб в сетях вражиих".

С радостью Плакида вернулся домой, все рассказал жене; та, в свою очередь, поведала ему о том, как накануне ей в таинственном сновидении Кто-то сказал: "Ты, твой муж и твои сыновья завтра придете ко Мне и познаете Меня - Иисуса Христа, Истинного Бога, посылающего спасение любящим Меня". Супруги поступили, как им было велено.

Они обратились к христианскому пресвитеру, который крестил все их семейство и всех причастил Святых Таин.

На следующий день святой Евстафий отправился на место своего чудесного обращения и в горячих молитвах возблагодарил Господа, призвавшего его на путь спасения.

И опять святой Евстафий был удостоен чудесного откровения - Сам Бог предупреждал его о предстоящих испытаниях: "Евстафий, подобает тебе на деле проявить твою веру. Тебе, как Иову, предстоит претерпеть многие скорби, чтобы, будучи искушенным, подобно золоту в горниле, явиться достойным Меня и принять венец из рук Моих". Святой Евстафий смиренно отвечал: "Да будет воля Твоя, Господи, всё готов я принять из рук Твоих с благодарением, только бы Твоя всесильная помощь была со мной"

Потеряв всё, горько плакал святой Евстафий. Но он сознавал, что это Божественный Промысл послал ему эти несчастья, чтобы испытать его терпение и преданность воле Божией. В молитвах излив Богу свое неутешное горе, святой Евстафий пошел дальше, смиренно готовый к новым испытаниям. В селении Вадисс он нанялся рабочим и пятнадцать лет провел в непрерывных трудах. И не знал тогда святой Евстафий, что по милости Божией пастухи и землепашцы спасли его сыновей, и они жили рядом с ним; не знал он и того, что нечестивый корабельщик был скоро наказан - он умер от жестокой болезни, а жена святого Евстафия, оставшись неприкосновенной, жила в мирных трудах.

Объехав множество областей, они пришли в селение, где жил святой Евстафий. Воины встретили Евстафия в поле, где он сторожил хлеб, но не узнали его и стали говорить ему о том, кого ищут, прося его помощи и обещая большую плату. Но святой Евстафий, сразу узнав своих друзей, не открывал им своего имени. Он привел их в дом своего хозяина и накормил. Присматриваясь к нему, путники заметили, что он очень похож на их полководца, а когда увидели на его шее особую примету - след от глубокой боевой раны, поняли, что перед ними - их друг. Они обняли его со слезами и рассказали, зачем искали его. Святой Евстафий вернулся в Рим и вновь стал императорским военачальником. Много новобранцев пришло к нему в войско, и не ведал он, что два молодых воина-друга, которым он часто давал приказания и которых полюбил за ловкость и смелость, были его сыновья, и они не знали, что служат под началом своего отца и что друг другу они - родные братья.

Однажды в походе войско, которое вел Евстафий, остановилось в одном селении. Воины-братья беседовали в палатке. Старший рассказывал о своей судьбе: как он потерял мать и несчастного брата, как ужасным образом был разлучен с отцом. И младший с радостью понял, что перед ним его брат, и поведал о себе.

Разговор воинов слышала женщина, у дома которой была раскинута палатка, - это была их мать. Она поняла, что это ее сыновья. Еще не открываясь им, но очень желая с ними не расставаться, она пришла к их начальнику - святому Евстафию просить разрешения следовать с его войском. В нем она узнала своего мужа и в слезах рассказала ему о себе и о двух воинах, которые оказались их сыновьями. Так, по великому милосердию Господа, встретилась вся семья.

К этому времени победой закончилась война. С почестями и славой вернулся святой Евстафий в Рим. Преемником умершего императора Траяна стал теперь Адриан (117 - 138), который пожелал отпраздновать события торжественным жертвоприношением богам. К удивлению всех в капище не оказалось святого Евстафия. По велению императора его срочно разыскали.

"Почему ты не хочешь поклониться богам? - спросил император. - Тебе прежде других следовало бы воздать им благодарение. Они не только сохранили тебя на войне и даровали победу, но и помогли найти жену и детей". Святой Евстафий ответил: "Я - христианин и знаю Единого Бога моего Иисуса Христа, Его чту и благодарю, и поклоняюсь Ему. Он всё даровал мне: здоровье, победу, вернул семью и ниспослал Свою помощь на одоление испытаний". В гневе император разжаловал прославленного полководца и вызвал его с семьей на суд. Но и там не удалось твердых исповедников Христовых склонить к идольскому жертвоприношению. Всё семейство святого Евстафия было осуждено на растерзание зверями. Но звери не тронули святых мучеников. Тогда жестокий император в ярости приказал бросить всех живыми в раскаленного медного быка, в котором и приняли мученическую кончину святые Евстафий, его жена Феопистия и их сыновья Агапий и Феопист. Когда через три дня открыли огненную могилу, тела святых мучеников были обретены невредимыми - ни один волос не сгорел на их главах, а лица сияли неземной красотой. Многие видевшие чудо уверовали во Христа. Христиане предали погребению честные тела святых.

ОН ПОТЕРЯЛ ИМЕНИЕ, ЖЕНУ И ДЕТЕЙ, НО ПО ВЕРЕ В ГОСПОДА СНОВА ПРИОБРЕЛ ИХ ЧУДЕСНЫМ ОБРАЗОМ…

ВЕЛИКОМУЧЕНИК ЕВСТАФИЙ ПЛАКИДА, ЖЕНА ЕГО ФЕОПИСТИЯ И ЧАДА АГАПИЙ И ФЕОПИСТ

ВСТРЕЧА С ГОСПОДОМ

Плакида воскликнул: "Господи, я верую, что Ты - Бог Неба и земли, Творец всех тварей. Молю Тебя, Господи, научи меня, что мне делать". И вновь прозвучал Божественный глас: "Иди к священику христианскому, приими от него Крещение, и он наставит тебя ко спасению". С радостью Плакида вернулся домой, все рассказал жене; та, в свою очередь, поведала ему о том, как накануне ей в таинственном сновидении Кто-то сказал: "Ты, твой муж и твои сыновья завтра придете ко Мне и познаете Меня - Иисуса Христа, Истинного Бога, посылающего спасение любящим Меня". Супруги поступили, как им было велено.

Они обратились к христианскому пресвитеру, который крестил все их семейство и всех причастил Святых Таин.

ПУТЬ СКОРБЕЙ

На следующий день святой Евстафий отправился на место своего чудесного обращения и в горячих молитвах возблагодарил Господа, призвавшего его на путь спасения. И опять святой Евстафий был удостоен чудесного откровения - Сам Бог предупреждал его о предстоящих испытаниях: "Евстафий, подобает тебе на деле проявить твою веру. Тебе, как Иову, предстоит претерпеть многие скорби, чтобы, будучи искушенным, подобно золоту в горниле, явиться достойным Меня и принять венец из рук Моих". Святой Евстафий смиренно отвечал: "Да будет воля Твоя, Господи, всё готов я принять из рук Твоих с благодарением, только бы Твоя всесильная помощь была со мной"

Вскоре на Евстафия обрушились бедствия: умерли все его слуги и пал весь скот. Разоренный, но не упавший духом, святой Евстафий с семьей покинул тайно дом, чтобы жить в безвестности, смирении и нищете. На корабле он направился в Египет. Во время плавания новое несчастье постигло святого. Хозяин корабля был чужестранец и человек очень свирепый. Прельстившись красотой жены Евстафия, он воспламенился страстью к ней и возымел в сердце своем лукавое намерение отнять ее у сего убогого человека и взять себе. Доплыв до берега, где Евстафию нужно было сходить с корабля, хозяин вместо платы за перевоз по морю взял себе жену Евстафия. Тот стал сопротивляться, но ничего не мог сделать, ибо свирепый и бесчеловечный чужестранец, обнажив меч, грозил убить Евстафия и бросить его в море. Некому было заступиться за Евстафия. С плачем пал он к ногам злого человека, умоляя не разлучать его с любимой подругой. Но все его просьбы не имели успеха, и он услышал решительный ответ:
– Если хочешь остаться в живых, замолчи и уйди отсюда, или же тотчас умри здесь от меча, и пусть море сие будет для тебя могилой.

Рыдая, взял Евстафий своих детей и сошел с корабля; хозяин же корабля, отчалив от берега, поднял паруса и пустился в плавание. Как тяжела была для сего богоугодного человека разлука с его целомудренной и верной супругой! Очами, полными слез, и с надрывавшимся от скорби сердцем провожали они друг друга. Долго стоял Евстафий на берегу и следил за кораблем до тех пор, пока мог его видеть. Потом он отправился в путь, ведя с собою своих малолетних детей, Агапия и Феописта; и плакал муж о жене, а дети плакали о матери своей. Одно только и было утешение для праведной души Евстафия, что испытания сии он принимает от руки Господа, без воли Коего ничто не может с ним случиться. Ободряла Евстафия и та мысль, что он для того и призван к вере Христовой, дабы с терпением проходить путь к отечеству небесному.

ПОТЕРЯ ДЕТЕЙ

Но скорби Евстафия еще не кончились. Продолжая свой путь, Евстафий пришел к многоводной и очень быстрой реке. Ни перевоза, ни моста через эту реку не было, и приходилось ее переходить. Перенести сразу обоих сыновей на другой берег оказалось невозможным. Тогда Евстафий взял одного из них и перенес на своих плечах на противоположную сторону. Посадив его здесь, он отправился назад, чтобы также перенести и второго сына. Но в то время, как он дошел уже до средины реки, вдруг раздался крик. Евстафий обернулся назад и с ужасом увидел, как сына его схватил лев и убежал с ним в пустыню. С горьким и жалостным воплем смотрел Евстафий вслед удалявшемуся зверю, пока тот со своей добычей не скрылся из глаз. Евстафий поспешил возвратиться к другому своему сыну. Но не успел он дойти до берега, как вдруг выбежал волк и утащил отрока в лес. Охваченный со всех сторон тяжкими скорбями, стоял Евстафий среди реки и как бы утопал в море своих слез. Может ли кто поведать, как велики были его сердечная скорбь и рыдания?

Но Всесильный Бог всё обращает во благо, и если попускает праведнику впасть в бедствия, то не затем, чтобы карать его, а чтобы испытать его веру и мужество, благоволя не к слезам, а к твердому терпению, и внимая его благодарению. Он сохранил целыми и невредимыми детей Евстафия, похищенных зверями. Когда лев уносил отрока в пустыню, увидали его пастухи и с криком стали преследовать его. Бросив отрока, лев искал спасения в бегстве. Также и волка, похитившего другого отрока, увидели землепашцы и с криком погнались за ним. Бросил и волк отрока. И пастухи и землепашцы были из одного селения. Они взяли детей и воспитали их.

Но Евстафий ничего этого не знал. Продолжая путь, он то благодарил Бога в терпении, то, побеждаемый природой человеческой, плакал. В молитвах излив Богу свое неутешное горе, святой Евстафий пошел дальше, смиренно готовый к новым испытаниям. В селении Вадисс он нанялся рабочим и пятнадцать лет провел в непрерывных трудах.

ПОЛКОВОДЕЦ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В РИМ

В то время императору Траяну пришлось вести трудную для Рима войну. Он вспомнил доблестного полководца Плакиду и отправил воинов Антиоха и Акакия, друзей Плакиды, его разыскать. Объехав множество областей, они пришли в селение, где жил святой Евстафий. Воины встретили Евстафия в поле, где он сторожил хлеб, но не узнали его и стали говорить ему о том, кого ищут, прося его помощи и обещая большую плату. Но святой Евстафий, сразу узнав своих друзей, не открывал им своего имени. Он привел их в дом своего хозяина и накормил. Присматриваясь к нему, путники заметили, что он очень похож на их полководца, а когда увидели на его шее особую примету - след от глубокой боевой раны, поняли, что перед ними - их друг. Они обняли его со слезами и рассказали, зачем искали его. Святой Евстафий вернулся в Рим и вновь стал императорским военачальником. Много новобранцев пришло к нему в войско, и не ведал он, что два молодых воина-друга, которым он часто давал приказания и которых полюбил за ловкость и смелость, были его сыновья, и они не знали, что служат под началом своего отца и что друг другу они - родные братья.

ЧУДЕСНОЕ ОБРЕТЕНИЕ РОДНЫХ

Когда война окончилась, и Евстафий уже с миром возвращался в свое отечество, случилось ему быть в одном селении, расположенном на живописном месте, при реке. Жена его жила в том самом селении, имея сад, от которого с большим трудом снискивала себе пропитание. По смотрению Божию, Агапий и Феопист, ничего не зная о матери своей, поставили себе палатку около ее сада; воспитанные в одном и том же селении они имели одну общую палатку и любили друг друга, как единоутробные братья. Не знали они, что они – родные братья, однако, не ведая своего близкого родства, хранили между собою братскую любовь. Однажды мать их около полудня работала в своем саду и услыхала разговор Агапия и Феописта, которые в это время отдыхали в своей палатке. Беседа их была такая: они спрашивали друг друга, какого каждый из них происхождения, и старший сказал:
– Я помню немного, что отец мой был воеводою в Риме, и не знаю, почему он удалился с матерью моею из этого города, взяв с собою меня и моего младшего брата (а нас было у него двое). Помню я еще, что мы дошли до моря и сели на корабль. Затем, во время морского плавания, когда мы пристали к берегу, отец наш вышел из корабля, а с ним и мы с братом, мать же наша, не знаю по какой причине, осталась на корабле. Помню я и то, что отец горько о ней плакал, плакали и мы с ним, и он с плачем продолжал путь. Когда же мы подошли к реке, отец посадил меня на берегу, а младшего брата моего, взяв на плечо, понес на противоположный берег. Когда затем он, перенеся его, шел за мною, прибежал лев, схватил меня и унес в пустыню; но пастухи отняли меня у него, и я воспитан был в том селении, которое ты знаешь.

Тогда младший брат, быстро встав, бросился на шею его с радостными слезами, говоря:
– Воистину ты – брат мой, ибо и я помню всё то, о чем ты рассказываешь, и я сам видел, когда похитил тебя лев, а меня в то время унес волк, но земледельцы отняли меня у него.

Узнав свое родство, братья очень обрадовались и стали обнимать и целовать друг друга, проливая радостные слезы. А мать их, слыша такой разговор, удивлялась и возводила очи к небу с воздыханием и слезами, ибо она убедилась, что они – действительно ее дети, и сердце ее ощущало сладость и отраду после всех горьких печалей. Однако, как женщина разумная, она не смела явиться к ним и открыть себя без более достоверного известия, ибо она была нищая и одета была в худые одежды, а они были видные и славные воины. И решила она пойти к воеводе, чтобы попросить его дозволения возвратиться в Рим вместе с его войском: она надеялась, что там ей легче будет открыться сыновьям своим, а также узнать о своем муже, жив ли он, или нет. Она пошла к воеводе, стала пред ним, поклонилась ему и сказала:
– Прошу тебя, господин, прикажи, чтобы я следовала за полком твоим в Рим; ибо я – римлянка и была взята в плен иноплеменниками в эту землю – вот уже шестнадцатый год; а теперь, будучи свободна, я скитаюсь по чужой стране и терплю крайнюю нищету.

Евстафий, по доброте своего сердца, тотчас преклонился к ее просьбе и дозволил ей безбоязненно возвращаться в свое отечество. Тогда жена та, смотря на воеводу, вполне убедилась, что он – муж ее, и в удивлении стояла, точно в забытьи. Но Евстафий не узнал жены своей. Она же, получив неожиданно одну радость после другой, подобно тому, как прежде одну печаль вслед за другой, внутренне с воздыханием молилась Богу и боялась открыться мужу своему и сказать, что она – жена его; ибо он в великой славе и был теперь окружен множеством приближенных; она же была как самая последняя нищая. И удалилась она из его палатки, молясь Владыке и Богу своему, чтобы Он Сам устроил то, дабы муж и дети узнали ее. Затем выбрала она более удобное время, снова вошла к Евстафию и заговорила с ним, рассказывая их историю. Услышав всё сие, Евстафий как будто пробудился от сна и тотчас узнал жену свою, встал и обнял ее, и оба они много плакали от великой радости. И они со многими радостными слезами благодарили Бога. После сего, когда Евстафий перестал плакать, жена спросила его:
– Где же дети наши?
Он же, глубоко вздохнув, ответил:
– Звери съели их.
Тогда жена его сказала ему:
– Не скорби, господин мой! Бог помог нам нечаянно найти друг друга, так поможет Он нам найти и детей наших. И она стала рассказывать ему всё, что накануне слышала в своем саду во время работы.

Евстафий тотчас же позвал к себе тех воинов и, расспросив их о происхождении, узнали они с женой детей своих и, бросившись им на шею, долго плакали. И была великая радость в лагере Евстафия.

ИСПОВЕДОВАНИЕ ДО СМЕРТИ

В то время, как Евстафий возвращался с войны, радуясь вдвойне: и победе, и нахождению жены и детей, – еще до прибытия его в Рим, – умер царь Траян; ему наследовал Адриан, который был очень жесток, ненавидел людей добрых и преследовал благочестивых. Злочестивый Адриан захотел совершить жертвоприношение бесам, в благодарность за победу над врагами. К удивлению всех в капище не оказалось святого Евстафия. По велению императора его срочно разыскали.

Святой Евстафий ответил: "Я - христианин и знаю Единого Бога моего Иисуса Христа, Его чту и благодарю, и поклоняюсь Ему. Он всё даровал мне: здоровье, победу, вернул семью и ниспослал Свою помощь на одоление испытаний". В гневе император разжаловал прославленного полководца и вызвал его с семьей на суд. Но и там не удалось твердых исповедников Христовых склонить к идольскому жертвоприношению. Всё семейство святого Евстафия было осуждено на растерзание зверями. Но звери не тронули святых мучеников. Тогда жестокий император в ярости приказал бросить всех живыми в раскаленного медного быка, в котором и приняли мученическую кончину святые Евстафий, его жена Феопистия и их сыновья Агапий и Феопист. Когда через три дня открыли огненную могилу, тела святых мучеников были обретены невредимыми - ни один волос не сгорел на их главах, а лица сияли неземной красотой. Многие видевшие чудо уверовали во Христа. Христиане предали погребению честные тела святых.

Понравилась статья? Поделитесь ей

Распечатать статью